Брукс, Норман

Норман Брукс
Гражданство	Австралия
Дата рождения	14 ноября 1877(1877-11-14)
Дата смерти	28 сентября 1968(1968-09-28) (90 лет)
Место рождения	Мельбурн, Австралия
Место смерти	Мельбурн, Австралия
Рост	180 см
Вес	68 кг
Рабочая рука	левая
Одиночный разряд
Турниры серии Большого шлема
Австралия	победа (1911)
Уимблдон	победа (1907, 1914)
США	1/4 финала (1919)
Парный разряд
Турниры серии Большого шлема
Австралия	победа (1924)
Уимблдон	победа (1907, 1914)
США	победа (1909)
Завершил выступления

Сэр Норман Эверард Брукс (англ. Norman Everard Brookes; 14 ноября 1877, Мельбурн, Австралия — 28 сентября 1968, Мельбурн, Австралия) — австралийский теннисист, первый президент Ассоциации лаун-тенниса Австралии.

• семикратный победитель турниров Большого Шлема в мужском одиночном и в мужском парном разрядах;
• пятикратный обладатель Кубка Дэвиса в составе сборных Австралазии и Австралии;
• член Международного зала теннисной славы с 1977 года.

Биография

Родился в Мельбурне, 14 ноября 1877. Был младшим сыном в семье Уильяма Брукса и Кэтрин Маргарет Робинсон. Получил образование в Мельбурнской английской грамматической школе. После окончания школы, в 1895 году, поступил на работу в качестве младшего клерка в Австралийскую бумажную компанию, в которой его отец был управляющим директором, работал там в течение восьми лет и в 1904 уже был директором фирмы.

19 апреля 1911, в Мельбурнском соборе Святого Павла, заключил брак с 20-летней Мейбл Балкомб Эммертон, дочерью адвоката Гарри Эммертона. У пары было три дочери.

Во время Первой мировой войны служил комиссаром австралийского филиала британского Красного Креста в Египте.

Умер Норман Брукс в Южной Ярре, 28 сентября 1968 года.

Спортивная карьера

В юности Брукс регулярно играл в теннис на корте семейного особняка на Квинс-роуд, и, также он много времени проводил на находившихся недалеко от дома кортах Сент Лорнс, где изучал удары и тактику ведущих игроков.

Брукс стал первым не британским теннисистом, которому удалось выиграть Уимблдонский турнир в мужском одиночном разряде. Он побеждал в одиночном разряде дважды, сначала в 1907 году и второй раз в 1914 году. Также, в 1907 и в 1914, он выигрывал турнир в парном разряде, вместе с новозеландцем Энтони Уилдингом, которого он обыграл в одиночном финале в 1914.

В 1911 — победил на Чемпионате Австралии.

С 1905 по 1920 Норман Брукс провёл 39 матчей в Кубка Дэвиса за команды Австралазии и Австралии.

В 1926 году он стал первым президентом Австралийской ассоциации лаун-тенниса Австралии и эту должность он занимал в течение следующих 28 лет.

Признание заслуг

В 1939 году, Норман Брукс был посвящён в рыцари. Леди Брукс стала Дамой Мейбл Брукс в 1955 году.

В 1977 году — был удостоен места в Международном зале теннисной славы.

Также, в честь Нормана Брукса был назван кубок, который вручается победителю Открытого чемпионата Австралии по теннису в мужском одиночном разряде.

Литература

• «Brookes, Sir Norman Everard "the Wizard"» // [books.google.com.ar/books?id=W39oSS7c2xAC Historical Dictionary of Tennis]. — Scarecrow Press, 2011. — P. 47-48. — ISBN 0810872374.
• Arthur W. Myers. [books.google.com.ar/books?id=Ttp2NQAACAAJ Fifty years of Wimbledon: the story of the lawn tennis championships]. — New York: Pub. for the All England Lawn Tennis & Croquet Club, 1926. — 96 с.

Ссылки

• [www.tennisfame.com/hall-of-famers/norman-brookes Норман Брукс] на сайте Международного зала теннисной славы
• [www.tennisarchives.com/coureurfiche.php?coureurid=494 Статистика выступлений] на Tennis Archives
• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

• W. H. Frederick. [adb.anu.edu.au/biography/brookes-sir-norman-everard-5373 «Brookes, Sir Norman Everard»]. Australian Dictionary of Biography

Отрывок, характеризующий Брукс, Норман

От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.