Норма права

Но́рма пра́ва — это общеобязательное, формально определенное правило поведения, гарантируемое государством, отражающее уровень свободы граждан и организаций, выступающее регулятором общественных отношений.

Все нормы права в совокупности составляют объективное право, а регулирующие лишь определённый круг общественных отношений — отрасль права. Внутри отраслей нормы также группируются по институтам и субинститутам. Нормативность представляет собой общеобязательность правила для неопределенно широкого круга лиц.Формальная определенность подразумевает закрепление нормы в официальном документе.

Признаки нормы права

Правовые нормы имеют следующие признаки

1. Общий характер. Неконкретность адресата, не персонифицированный характер (в отличие от правоприменительных актов). Они регулируют типичные отношения и рассчитаны на многократное применение.
2. Общеобязательность. Нормы права обязательны для всех, кому они адресованы.
3. Конкретность содержания. Достигается простотой изложения текста нормы, а также широким использованием общеизвестных и специальных юридических терминов.
4. Формальная определённость. Нормы права, как правило, фиксируются в правовых актах государства и чётко закрепляют права и обязанности.
5. Микросистемность. Нормы права взаимосвязаны и, как правило, не противоречат друг другу.

Структура нормы права

Классическая, идеальная норма права состоит из трёх структурных элементов — гипотезы, диспозиции и санкции (структура «Если(гипотеза), то(диспозиция), иначе(санкция)»). Применимость норм права достигается при условии наличия взаимосвязи: норм, фиксирующих наличие юридического факта; норм, фиксирующих разнообразие процесса применения; норм права, фиксирующих процессы использования и исполнения наказания.

Гипотеза — это часть правовой нормы, указывающая на конкретные жизненные обстоятельства, при наличии или отсутствии которых реализуется данная норма права. Гипотеза не только содержит желаемое государством правило поведения субъектов права, но и описывает эти обстоятельства, придает им значение юридического факта.

В зависимости от количества условий гипотезы подразделяются на простые и сложные:

• Простая гипотеза предполагает какое-то одно условие, через которое реализуется юридическая норма.
• Сложная гипотеза связывает действие нормы с наличием двух или более условий. Разновидность сложной гипотезы — альтернативная: для вступления нормы права в действие достаточно одного из перечисленных в ней фактических обстоятельств.

В зависимости от формы выражения выделяют также гипотезы абстрактные и казуистические

• Абстрактная гипотеза (наиболее распространённая) указывает на условия действия нормы, акцентирует внимание на их общих, родовых признаках. Это способствует разумным пределам объёма и стабильности нормативного материала.
• Казуистическая гипотеза связывает реализацию юридической нормы, возникновение, изменение или прекращение основанных на ней правоотношений с отдельными, строго определёнными частными случаями, которые трудно или невозможно отразить с помощью абстрактной гипотезы.

Диспозиция — это часть нормы права, которая формулирует правило правомерного поведения либо признаки неправомерного поведения. В гражданском праве в ряде других регулятивных отраслей диспозиции выступают в виде правил правомерного поведения. В уголовном праве и других правоохранительных отраслях большинство диспозиции содержит признаки запрещенных деяний. По способу описания различают диспозиции простые, описательные, бланкетные и отсылочные.

• Простая диспозиция содержит указание на совершенное деяние без описания его признаков, так как они достаточно очевидны. Например, закон не характеризует признаки преступления, если речь идет о предельно ясном деянии. 
• Описательная диспозиция содержит признаки правомерного либо неправомерного поведения. Например, закон характеризует кражу как: а) незаконное, б) безвозмездное, в) изъятие, г) чужого имущества, д) совершенное тайным способом. 
• Отсылочная диспозиция вместо описания признаков деяния содержит ссылку на другую норму того же нормативного акта, например, при характеристике квалифицированного преступления законодатель ссылается на признаки, указанные в ч. 1 уголовно-правовой нормы. 
• Бланкетная диспозиция содержит ссылку на другой нормативный акт либо указывает на незаконность действий и таким образом отсылает правоприменителя к соответствующему закону.

Санкция (иначе…) — элемент юридической нормы, который указывает на правовые последствия несоблюдения требований установленных в диспозиции правовой нормы, неблагоприятные для правонарушителя (меры государственного принуждения, меры юридической ответственности, наказания).

По степени определённости санкции подразделяются на:

• абсолютно определённые — категорическое значение санкции;
• относительно определённые — орган, применяющий норму, может применять различные варианты в пределах санкций (например, от 3 до 15 лет лишения свободы);
• альтернативные — правоприменительным органам представлено право по своему усмотрению определить наиболее целесообразный вид ответственности (либо штраф, либо лишение свободы) (неопределённые санкции для современного права не характерны).

Однако реальные правовые нормы редко содержат в себе все три элемента. Многие нормы не имеют идеальной трёхэлементной структуры. Нормы Конституции (например, нормы, определяющие компетенцию органов государственной власти) содержат только один или два элемента: гипотезу и диспозицию (такая структура характерна для многих регулятивных норм) или одну диспозицию (нормы-принципы), нормы Особенной части Уголовного кодекса содержат только диспозиции и санкции (такая структура характерна для охранительных норм). Причём, диспозиции подлежащих применению регулятивных и охранительных норм, как правило, не совпадают, недопустимо смешивать их в одну норму.

В некоторых случаях недостающий элемент нормы права может быть логически выведен из других норм (что не снимает его неопределённости). В других случаях такое восстановление является некорректным (например, не может иметь санкции управомочивающая, декларативная, дефинитивная норма).

Изложение правовых норм в нормативных актах

Нормы права, как правило, излагаются в нормативных правовых актах, причём норма права может содержаться в нормативных правовых актах разного уровня и регулирующих различные по своей сути области права, и не совпадать со статьёй одного нормативного правового акта. В связи с чем норма права и статья нормативного акта как правило не тождественны. Норма права — это правило поведения, состоящее из гипотезы и санкции, а статья законодательного акта — форма выражения государственной воли, средство воплощения нормы права. Так же нормы права могут излагаться в правовых (санкционированных) обычаях и в судебных прецедентах.

Норма права, будучи содержанием, по-разному соотносится со статьёй нормативного акта, выступающей в качестве её формы.

Излагая правило поведения, законодатель может:

• все три элемента логической структуры нормы права включить в одну статью нормативного акта;
• в одну статью нормативного акта включить несколько правовых норм;
• элементы нормы права изложить в нескольких статьях одного и того же нормативного акта;
• элементы нормы права изложить в нескольких статьях различных нормативных актов.

Существуют три основных способа изложения элементов норм права в статьях нормативных правовых актов:

1) прямой (элемент нормы права прямо излагается в статье);

2) бланкетный (элемент нормы права выражен в самой общей форме, отсылая к другим нормативным правовым актам (без указания на конкретную норму, где можно найти недостающие сведения), к определённым отраслям права и даже к «действующему законодательству» (при бланкетном изложении элемента нормы права он остаётся неопределённым);

3) отсылочный (элемент нормы права полностью не излагается, вместо этого содержится отсылка на конкретную статью того же нормативного правового акта).

Классификации норм права

• По юридической силе содержащего нормы акта: нормы международно-правовых актов, законов, подзаконных актов (например, указов, постановлений) и др. Юридическая сила акта позволяет выстроить определённую иерархию правовых норм и определить, какая из них будет применяться при противоречии норм друг другу.
• По отраслям права: нормы конституционного, гражданского, жилищного, семейного, налогового, трудового, административного, уголовного права, экологического права и т. д.
• По форме предписания: императивные (категорические) и диспозитивные. Императивные нормы не предполагают возможность отклонения от установленных требований (гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства или права изменить его), диспозитивные же допускают регулирование отношений сторонами и применяются лишь в дополнительном (субсидиарном) порядке, когда стороны своим соглашением не установили иное (если договором купли-продажи не предусмотрена рассрочка оплаты, покупатель обязан уплатить продавцу цену переданного товара полностью).
• По форме предписываемого поведения: управомочивающие, обязывающие (предписывающие) и запрещающие. Управомочивающие нормы предоставляют субъекту права возможность выбора: он может действовать определённым образом или воздержаться от таких действий (осуждённый к лишению свободы вправе получать и отправлять за счёт собственных средств письма и телеграммы без ограничения их количества). Обязывающие нормы устанавливают предписание субъекту сделать что-либо (каждый обязан платить установленные налоги). Запрещающие нормы, напротив, устанавливают недопустимость какого-либо действия (не допускается односторонний отказ от договора, за исключением установленных законом случаев).
• По кругу лиц (сфере действия): общие и специальные. Общие нормы распространяются на всех лиц, проживающих в данной местности (стране, регионе), специальные — на отдельные категории лиц (государственные служащие, студенты, военные и т. п.)
• По времени действия: постоянные и временные. Постоянные нормы действуют без ограничения определённым сроком, то есть до их официальной отмены, временные — в пределах определённого промежутка времени.
• По сфере действия: общие и местные. Общие нормы распространяются на всю территорию государства, местные действуют в отдельных территориальных единицах.

Существуют также «специализированные нормы», которые направлены не на регулирование отношений между субъектами, а помогают в этом другим нормам. К специализированным нормам относятся:

• дефинитивные — содержат определения юридических понятий;
• декларативные — содержат правовые принципы, цели и задачи;
• оперативные — отменяют нормативно-правовые акты, продлевают срок их действия, изменяют время или сферу их действия и т. д.
• коллизионные — решают противоречия между нормами, указывают какой нормой следует руководствоваться в том или ином случае.

См. также

• Норма (правило)

Литература

• Нечаев В. М.,. Юридические нормы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Норма права

«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.