Нородом Ранарит

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нородом Ранарит
кхмер. នរោត្តម រណឫទ្ធិ<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Национальной ассамблеи Камбоджи
1 декабря 1998 года — 14 марта 2006 года
Предшественник: Чеа Сим
Преемник: Хенг Самрин
Первый премьер-министр Королевства Камбоджа
21 сентября 1993 года — 6 июля 1997 года
Предшественник: он сам как первый премьер-министр Государства Камбоджа
Преемник: Унг Хуот
Первый премьер-министр Государства Камбоджа
2 июля 1993 года — 21 сентября 1993 года
Предшественник: должность учреждена
Преемник: он сам как первый премьер министра Королевства Камбоджа
 
Рождение: 2 января 1944(1944-01-02) (80 лет)
Пномпень
Отец: Нородом Сианук
Мать: Пхат Канхол
Супруга: Нородом Мари Ранарит (1968—2010)
Оук Пхалла (с 2010)
Дети: 5
Партия: ФУНСИНПЕК (1983—2006)
Партия Нородома Ранарита (2006—2008, 2010—2014)
ФУНСИНПЕК (с 2015)

Нородом Ранарит (кхмер. នរោត្តម រណឫទ្ធិ; 2 января 1944, Пномпень) — камбоджийский политический и государственный деятель, член королевской семьи, титулованный принц. Сын короля Нородома Сианука, сводный брат короля Нородома Сиамони. Активный участник камбоджийской гражданской войны 1970-х и кампучийского конфликта 1980-х. Со-премьер-министр Камбоджи в 1993-1997 годах. Был отстранён от власти в результате фатического государственного переворота, совершённого Хун Сеном. Председатель Национальной ассамблеи Камбоджи в 1998-2006 годах. Лидер монархической партии ФУНСИНПЕК. Член Верховного тайного совета при короле Камбоджи.





Происхождение. Образование

Родился в семье короля Камбоджи Нородома Сианука[1]. Через несколько лет после рождения Ранарита его мать, балерина Пхат Канхол, развелась с мужем. В детстве Нородом Ранарит был несколько дистанцирован от отца и находился под преимущественным влиянием других близких родственников — деда Нородома Сурамарита, бабушки Сисоват Коссамак, тёти Нородом Кетканья.

Начальное образование Нородом Ранарит получил в элитных школах Камбоджи. Собирался стать врачом, но Сисоват Коссамак убедила его избрать профессию юриста. С 1958 года учился в Марселе, в 1961 — в Парижском университете, с 1962 — в Университете Прованса. В 1969 получил степень магистра публичного права.

В вооружённых конфликтах

В январе 1970 Нородом Ранарит вернулся в Камбоджу и поступил на госслужбу секретарём МВД. Республиканский переворот Лон Нола 18 марта 1970 вынудил Ранарита уйти в джунгли. Участвовал в вооружённой борьбе против Кхмерской Республики. В 1971 был взят в плен и помещён в тюрьму. После освобождения в 1973 году уехал во Францию.

В 1974 году Нородом Ранарит защитил докторскую диссертацию и работал доцентом в Университете Прованса. Специализировался на конституционном праве и политической социологии.

17 апреля 1975 Кхмерская Республика пала под ударами Красных кхмеров. Был установлен террористический режим Пол Пота. В годы геноцида погибли несколько членов королевской семьи. Однако после свержения Демократической Кампучии вьетнамской интервенцией Нородом Сианук пошёл на союз с полпотовцами и республиканцами в общей борьбе против вьетнамской оккупации и властей НРК.

Первоначально Нородом Ранарит отказывался от сотрудничества с «Красными кхмерами», но в 1983 году дал согласие. Он оставил преподавательскую деятельность во Франции, прибыл в Бангкок и возглавил представительство сианукистской партии ФУНСИНПЕК. Участвовал в деятельности Коалиционного правительства Демократической Кампучии, был официальным главнокомандующим Национальной армии сианукистов (ANS), хотя реально военное руководство осуществлял генерал Теап Бен[2].

С 1989 года Нородом Ранарит — генеральный секретарь ФУНСИНПЕК. Он активно участвовал к международной мирной конференции и выработке Парижских соглашений 1991 года, завершивших кампучийский вооружённый конфликт. С февраля 1992 Нородом Ранарит — председатель ФУНСИНПЕК.

Первый премьер-министр

В 1992—1993 в Нородом Ранарит возглавлял ФУНСИНПЕК при подготовке к многопартийным выборам в Национальную ассамблею. Ранарит резко конфликтовал с правящей Народной партией (НПК) из-за нападений на активистов ФУНСИНПЕК.

На выборах в мае 1993 года ФУНСИНПЕК получил наибольшее количество голосов избирателей, значительно опередив НПК. После переговоров Хун Сена и Чеа Сима с Нородомом Сиануком было принято решение сформировать коалиционное правительство. Нородом Ранарит не поддерживал этот проект, но вынужден был принять его под угрозой гражданской войны с НПК. По настоянию Хун Сена руководство правительством было разделено. Нородом Ранарит от ФУНСИНПЕК назначался первым премьер-министром, Хун Сен от НПК — вторым премьер-министром.

2 июля 1993 Нородом Ранарит занял пост первого премьер-министра. Главой Государства Камбоджа являлся его отец. 24 сентября 1993 было восстановлено Королевство Камбоджа с королём Нородомом Сиануком. Нородом Ранарит сохранил пост со-главы правительства в реставрированной монархии.

Отношения между двумя премьер-министрами (Хун Сен был номинально «усыновлён» королём и стал названным братом Ранарита) складывались противоречиво. Они наладили служебное взаимодействие, но оставались политическими противниками и конкурировали за власть. При этом большим властным потенциалом располагал Хун Сен, опиравшийся на госаппарат и силовые структуры, сохранённые от НРК[3].

Нородом Ранарит ориентировался на социально-политические системы Сингапура, Малайзии и Индонезии — рыночная экономика при государственном дирижизме, жёсткий политический режим при формально многопартийной системе. Хун Сену, несмотря на уступки и демократические декларации, была ближе однопартийная система и экономический госконтроль вьетнамского либо китайского типа. Эти противоречия первоначально сглаживались наличием общего противника — министра финансов Сам Рейнси, национал-либерального популиста . В октябре 1994 Сам Рейнси был смещён с министерского поста, исключён из ФУНСИНПЕК и перешёл в оппозицию. Между ним и Ранаритом сложились враждебные отношения. Сам Рейнси обвинял первого премьер-министра в уступках бывшим коммунистам НПК и в коррупционных махинациях.

На посту первого премьер-министра Нородом Ранарит возглавлял правительственный Совет по развитию. Он активно занимался привлечением инвестиций и развитием инфраструктуры. Он наладил тесный контакт с премьер-министром Малайзии Махатхиром Мохамадом и премьер-министром Сингапура Го Чок Тонгом. Были инициированы совместного проекты строительства электростанций, сети АЗС, гоночного трека, курорта. Особое внимание уделялось созданию финансово-инвестиционной и курортной зоны в Сиануквиле. Отношения с Таиландом осложнялись использованием таиландской территории повстанческим движением «Красных кхмеров» и экономическими противоречиями в сфере лесозаготовок в приграничной зоне.

Отстранение от власти

Обострение политического конфликта

С начала 1996 года резко обострились конфликты между Нородомом Ранаритом и Хун Сеном. Формальным поводом послужило решение Хун Сена восстановить в качестве государственного праздника 7 января — день вступления вьетнамских войск в Пномпень в 1979 году (День победы над геноцидом в интерпретации НРК). На закрытом заседании члены руководства ФУНСИНПЕК обвиняли Хун Сена в монополизации власти, а Ранарита критиковали за уступчивость.

Следующий конфликт завязался весной 1996, когда Ранарит обвинил Хун Сена в сознательном торможении инвестиционного проекта в Сиануквиле. Два премьер-министра обвиняли друг друга в тайном сговоре с «Красными кхмерами». Оба они действительно выходили на связь с лидерами полпотовского движения, чтобы использовать их потенциал в собственном противостоянии. В 1996 году Хун Сен добился амнистии Иенг Сари и предоставил ему мандат на управление Пайлином. Нородом Ранарит рассчитывал провести свои переговоры с Иенг Сари, но его боевики DNUM пригрозили сбить его вертолёт.

На съезде ФУНСИНПЕК в марте 1996 года Нородом Ранарит публично обозначил конфронтацию с вторым премьер-министром. Со своей стороны, Хун Сен высказывался о Ранарите в оскорбительном ключе[4]. Ситуацию попытался урегулировать король, но Хун Сен занял жёстко конфронтационную позицию.

27 января 1997 был создан Национальный объединённый фронт (NUF) под председательством принца Ранарита. Он заявил о намерении выступить против НПК на предстоявших выборах и обвинил Хун Сена в планах реставрации коммунистического режима. Ранарит установил связь Кхиеу Самфаном. 21 мая 1997 Кхиеу Самфан объявил, что Кхмерская партия национальной солидарности — политическая структура «Красных кхмеров» — присоединится к NUF. Это дало Хун Сену очередной веский повод обвинить Ранарита в связях с полпотовцами.

9 июня 1997 в Сиануквиле был обнаружен груз оружия, предназначенный для формирований Ранарита. Вскоре Кхиеу Самфан призвал по радио к совместной вооружённой борьбе против Хун Сена. Силовое столкновение между двумя премьер-министрами сделалось вопросом времени. 3 июля 1997 года охранники Ранарита в Пномпене были разоружены войсками Хун Сена. На следующий день Нородом Ранарит отправился в зарубежное турне.

Столкновение и смещение

5 июля в Пномпене начались бои между «личной гвардией» Хун Сена во главе с Хок Лунди и формированиями ФУНСИНПЕК. Победу одержал Хун Сен[5]: партийные объекты ФУНСИНПЕК были захвачены, более 40 функционеров, в том числе генеральный секретарь Хо Сок, убиты[6].

9 июля 1997 Нородом Ранарит был объявлен государственным преступником[7] и отстранён от должности первого премьер-министра. Его место занял Унг Хуот, но правительственная власть сосредоточилась в руках Хун Сена. Разрозненные столкновения продолжались до февраля 1998, причём бойцы ФУНСИНПЕК в ряде случаев действовали совместно с «Красными кхмерами»[8]. Однако исход столкновения решился уже в начале июля.

Нородом Ранарит провёл ряд встреч на Филиппинах, в Сингапуре и Индонезии, стараясь заручиться поддержкой влиятельных политиков Юго-Восточной Азии. Однако лидеры стран АСЕАН фактически признали переворот Хун Сена. Король Сианук, поначалу протестовавший и грозивший отречением, также вынужден был смириться.

В марте 1998 года состоялся военный суд, на котором Нородом Ранарит был заочно приговорён к 35 годам тюрьмы по обвинениям в антигосударственном заговоре, связях с «Красными кхмерами» и контрабанде оружия. Однако приговор был аннулирован королевским помилованием — единственной помощью, которую Нородом Сианук смог оказать сыну.

Председательство в парламенте

Через несколько дней Ранарит вернулся в Камбоджу и возглавил предвыборную кампанию ФУНСИНПЕК[9]. Однако на выборах 26 июля 1998 победу одержала НПК.

В августе 1998 Нородом Ранарит и Сам Рейнси организовали уличные антиправительственные протесты. В ответ правительство Хун Сена запретило митинги и демонстрации. Обстановка накалялась и грозила повторным кровопролитием. Посредником выступил король, пригласивший Хун Сена, Ранарита и Сам Рейнси на переговоры в Сиемреапе 24 сентября 1998 (пятая годовщина реставрации монархии). Однако в этот день кортеж Хун Сена был обстрелян из гранатомёта. В организации покушения — при котором никто не пострадал — власти обвинили Ранарита и Сам Рейнси. Обоим пришлось временно перебраться в Бангкок.

12 ноября 1998 года Нородом Ранарит снова вернулся в Камбоджу. При посредничестве Сианука он провёл переговоры с Хун Сеном и Чеа Симом. Был достигнут компросмисс, в результате которого Нородом Ранарит стал председателем Национальной ассамблеи. Одновременно был учреждён Сенат Камбоджи — именно на тот случай, если под председательством Ранарита нижняя палата камбоджийского парламента заблокирует правительственные законопроекты.

На посту председателя Национальной ассамблеи Нородом Ранарит занимал ещё более умеренные позиции, нежели ранее в правительстве. Он сотрудничал с Хун Сеном в процессе интеграции отрядов ФУНСИНПЕК в вооружённые силы Камбоджи (фактическое разоружение партии), демонстративно встречался с вьетнамскими политиками, называл НПК «вечным партнёром» ФУНСИНПЕК. Это вызвало резкую критику Партии Сам Рейнси и радикального крыла монархистов. Распространились слухи о денежном подкупе принца Ранарита со стороны НПК[10].

Выборы 2003 года обозначили дальнейшее падение популярности ФУНСИНПЕК. Первоначально Ранарит, как и Сам Рейнси, обвинил НПК в фальсификациях и запугивании избирателей. Однако в 2004 Ранарит предложил Хун Сену создание коалиционного правительства НПК-ФУНСИНПЕК. Премьер принял это предложение. В результате оппозиционный блок распался, а Ранарит сохранил должность председателя Национального собрания и после отречения короля Сианука.

2 марта 2006 года Национальная ассамблея приняла поправку к конституции, в соответствии с которой для вотума доверия правительству стало достаточно простого большинства голосов (а не двух третей, как ранее). После этого НПК перестала нуждаться в союзе с ФУНСИНПЕК. Представители ФУНСИНПЕК были немедленно выведены из правительства Хун Сена. Ранариту оставалось только протестовать. 14 марта 2006 Нородом Ранарит подал в отставку с поста председателя Национальной ассамблеи и уехал во Францию.

Разрыв с ФУНСИНПЕК

18 сентября 2006 съезд ФУНСИНПЕК отстранил Ранарита от председательства в партии. Новым председателем стал дипломат Кео Пут Расмей, муж принцессы Нородом Арун Расмей, сводной сестры Ранарита. Решающее влияние в партии приобрёл бывший полевой командир ANS Нхек Бун Чхай. Впоследствии Нхек Бун Чхай и Нородом Арун Расмей занимали в ФУНСИНПЕК председательский пост.

Нородом Ранарит был обвинён в присвоении 3,6 миллиона долларов от продажи штаб-квартиры во французском посольстве. Его лишили депутатского мандата от ФУНСИНПЕК. В марте 2007 года пномпеньский суд признал Ранарита виновным в растрате выручки от продажи помещения и приговорил к 18 месяцам тюрьмы. Ранарит был вынужден эмигрировать в Малайзию.

Покинув ФУНСИНПЕК, Нородом Ранарит учредил партию своего имени и руководил ею из-за границы. Партия Нородома Ранарита выступала с традиционных националистических позиций[11]. В ноябре 2007 Ранарит предложил Партии Сам Рейнси и Партии прав человека создать предвыборный блок, но Сам Рейнси отклонил эту инициативу. Но выборах 2008 года Партия Нородома Ранарита получила два места в Национальной ассамблее.

В сентябре 2008 принц Нородом Ранарит получил помилование от короля Нородома Сиамони и вернулся в Камбоджу. Он заявил, что уходит из политики и выразил поддержку правительству Хун Сена[12]. Занимался благотворительностью и мероприятиями королевской семьи.

Уходы и возвращения

С конца 2010 года руководство ФУНСИНПЕК во главе с Нхек Бун Чхаем стало вновь налаживать отношения с Нородомом Ранаритом. Принц дал понять, что готов вернуться в политику[13][14]. В мае 2012 года было достигнуто соглашение о слиянии Партии Нородома Ранарита с ФУНСИНПЕК. Соглашение подписали Нородом Ранарит и Нхек Бун Чхай, на церемонии подписания присутствовал Хун Сен. Но месяц спустя договорённость была аннулирована, и Ранарит вторично объявил об уходе из политики. Нхек Бун Чхай обвинял Ранарита в присвоении средств от продажи партийного вертолёта[15].

Менее двух лет спустя Нородом Ранарит в очередной раз возобновил политическую деятельность. В марте 2014 года он основал Общество роялистской народной партии[16]. При этом Ранарит подчёркивал, что отказывается от оппозиционности и намерен сотрудничать с правящей НПК.

Сам Рейнси осудил эти действия, назвав их попыткой расколоть оппозицию. Кем Сокха заявил о незаинтересованности оппозиции в возвращении принца к политике[17]. В ответ Ранарит обвинил Сам Рейнси в тайном республиканизме.

Превращение в «рупор Хун Сена»

В январе 2015 года Нородом Ранарит вернулся в ФУНСИНПЕК и был избран председателем партии. Этот шаг одобрил Хун Сен, который, по мнению аналитиков, рассчитывает противопоставить подконтрольный ФУНСИНПЕК реально оппозиционной Партии национального спасения Камбоджи.

Вице-председателями первоначально стали Нхек Бун Чхай и Нородом Арун Расмей. Но уже в марте 2015 Нородом Арун Расмей подала в отставку с партийного поста[18]. В феврале 2016 года Нхек Бун Чхай объявил о своём выходе из ФУНСИНПЕК и создании новой националистической партии из-за несогласия с политикой Ранарита[19].

ФУНСИНПЕК позиционируется как партия камбоджийской монархической традиции. В то же время власти категорически запрещают использовать образ короля в партийной политике (Нородом Ранарит был предупреждён, что в случае таких попыток лишится титула принца). В отношении НПК и правительства Хун Сена проявляется полная лояльность. Ранарит неоднократно выступал с восхвалениями премьер-министра, за что получил прозвище «рупор Хун Сена»[20].

Серьёзным влиянием в обществе нынешний ФУНСИНПЕК не пользуется, парламентского представительства партия не имеет.

Семья

С ноября 1993 года Нородом Ранарит имеет титул самдек кром преах (кхмер. សម្ដេចក្រុមព្រះ) — верховный старший принц и именуется его королевское высочество[21]. Награждён несколькими королевскими орденами. С декабря 2008 года Нородом Ранарит — председатель Верховного тайного совета при короле Нородоме Сиамони.

В 1993 и 2001 годах обсуждался вариант престолонаследия Ранарита. Однако королевская семья и политические авторитеты Камбоджи предпочли Нородома Сиамони как гораздо менее политизированную и неконфликтную фигуру.

В течение 42 лет Нородом Ранарит был женат на принцессе Нородом Мари Ранарит (урождённая Енг Мари), дочери чиновника МВД. В 1993—1997 Нородом Мари Ранарит являлась первой леди Камбоджи, в 1994—1998 возглавляла камбоджийский Красный крест. Участвовала в официальных международных контактах, в 1995 году выступала на IV Всемирной женской конференции в Пекине[22]. В браке Нородом Ранарит и Нородом Мари имели троих детей.

В 2006 году стала известна связь Нородома Ранарита с актрисой и танцовщицей королевского происхождения Оук Пхалла[23]. Нородом Мари подала на развод, обвинив мужа в прелюбодеянии[24]. Процедура развода продлилась несколько лет. В 2010 Нородом Ранарит оформил отношения с Оук Пхалла. Супруги имеют двоих детей, один из которых родился до официального брака.

25 апреля 2015 года в Таиланде произошло серьёзное ДТП — в автомобиль Нородома Ранарита врезался грузовик[25]. Находившаяся в машине с мужем Оук Пхалла получила серьёзную травму.

Нородом Ранарит имеет, наряду с камбоджийским, французское гражданство. Свободно владеет французским и английским языками. Увлекается музыкой и кинематографией. Он известен внешним сходством со своим отцом и целенаправленно поддерживает его для сохранения имиджа.

Напишите отзыв о статье "Нородом Ранарит"

Примечания

  1. [www.thefamouspeople.com/profiles/norodom-ranariddh-5859.php Norodom Ranariddh Biography]
  2. [novayagazeta.spb.ru/articles/10375/ Гаффар Пеанг-Мет: «Новые люди создадут республику»]
  3. [rufabula.com/articles/2016/06/09/road-to-angkor Дорога к храму Ангкор]
  4. [www.webcitation.org/6aqDewiXg Hun Sen takes hard line at party summit]
  5. [www.hrw.org/news/2007/07/27/cambodia-july-1997-shock-and-aftermath Cambodia: July 1997: Shock and Aftermath]
  6. [www.hrw.org/reports/1997/cambodia/Cambodia-03.htm CUSTODIAL DEATHS OF FUNCINPEC OFFICIALS]
  7. [www.kommersant.ru/doc/182457 Власти Камбоджи хотят посадить наследного принца]
  8. [www.webcitation.org/6aqDpUuDL Royalist troops hold on to Cambodian outpost]
  9. [news.bbc.co.uk/2/hi/asia-pacific/71416.stm Cambodia’s Ranariddh returns]
  10. [www.webcitation.org/6aqE8534W Hun Sen loyalists take key posts as rumors fly]
  11. [www.cambodiadaily.com/archives/nationalism-party-to-dissolve-itself-into-opposition-cnrp-56046/ Nationalism Party to Dissolve Itself Into Opposition CNRP]
  12. [web.archive.org/web/20081005165908/afp.google.com/article/ALeqM5gWKV3VxxqCCiS8y-ury-aS97clzw Cambodian prince quits politics after return from exile]
  13. [khmerization.blogspot.ru/2010/12/analysis-comeback-prince-faces-uphill.html Comeback prince faces uphill fight]
  14. [km.rfi.fr/Norodom%20Ranarith%20come%20back%20to%20politic ព្រះអង្គម្ចាស់ នរោត្តម រណឫទ្ធិ អាច​ក្លាយ​ជា​ប្រធាន​គណបក្ស​នយោបាយ​​វិញ]
  15. [www.postkhmer.com/%E1%9E%96%E1%9F%90%E1%9E%8F%E1%9F%8C%E1%9E%98%E1%9E%B6%E1%9E%93%E1%9E%87%E1%9E%B6%E1%9E%8F%E1%9E%B7/%E1%9E%89%E1%9E%B9%E1%9E%80-%E1%9E%94%E1%9F%8A%E1%9E%BB%E1%9E%93%E2%80%8B%E1%9E%86%E1%9F%83-%E2%80%8B%E1%9E%82%E1%9F%92%E1%9E%9A%E1%9F%84%E1%9E%84%E2%80%8B%E1%9E%94%E1%9F%92%E1%9E%8F%E1%9E%B9%E1%9E%84%E2%80%8B%E1%9E%96%E1%9F%92%E1%9E%9A%E1%9F%87%E2%80%8B%E1%9E%A2%E1%9E%84%E1%9F%92%E1%9E%82%E2%80%8B%E1%9E%98%E1%9F%92%E1%9E%85%E1%9E%B6%E1%9E%9F%E1%9F%8B%E2%80%8B%E1%9E%9A%E1%9E%8E%E1%9E%AB%E1%9E%91%E1%9F%92%E1%9E%92%E1%9E%B7%E2%80%8B-%E1%9E%96%E1%9E%B8%E2%80%8B%E1%9E%94%E1%9E%91%E2%80%8B%E1%9E%9B%E1%9E%BD%E1%9E%85%E2%80%8B%E1%9E%9B%E1%9E%80%E1%9F%8B%E2%80%8B%E1%9E%99%E1%9E%93%E1%9F%92%E1%9E%8F%E2%80%8B%E1%9E%A0%E1%9F%84%E1%9F%87%E2%80%8B%E1%9E%94%E1%9E%80%E1%9F%92%E1%9E%9F ញឹក ប៊ុន​ឆៃ ​គ្រោង​ប្តឹង​ព្រះ​អង្គ​ម្ចាស់​រណឫទ្ធិ​ ពី​បទ​លួច​លក់​យន្ត​ហោះ​បក្ស]
  16. [khmer.voanews.com/a/prince-ranariddh-formed-political-party-and-back-to-politics/1872968.html ព្រះ​អង្គ​ម្ចាស់​នរោត្តម រណឫទ្ធិ​ដាក់ពាក្យ​សុំ​បង្កើត​គណបក្ស​ថ្មី]
  17. [www.everyday.com.kh/mobile/article/18131.html លោក កឹម សុខា​៖ គណបក្ស​សង្គ្រោះ​ជាតិ​មិន​ចាប់អារម្មណ៍​នឹង​សម្តេចក្រុមព្រះ នរោត្តម រណឫទ្ធិ ទេ]
  18. [www.phnompenhpost.com/national/arun-rasmey-ends-run-funcinpec-party Arun Rasmey ends run with Funcinpec party]
  19. [www.cambodiadaily.com/news/ex-military-commander-leaves-prince-launches-new-party-107408/ Ex-Military Commander Leaves Prince, Launches New Party]
  20. Н. Н. Бектимирова. Тенденции политического развития Камбоджи в 2012 г. // Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. N 18/2012.
  21. [www.norodomranariddh.org/index.html H.R.Y Samdech Krom Preah Norodom Ranariddh]
  22. [www.un.org/esa/gopher-data/conf/fwcw/conf/gov/950906204356.txt SPEECH OF HER ROYAL HIGHNESS PRINCESS NORODOM MARIE RANARIDDH, HEAD OF THE CAMBODIAN DELEGATION AT THE FOURTH WORLD CONFERENCE ON WOMEN]
  23. [ki-media.blogspot.ru/2006/03/ouk-phalla-is-part-of-sisowath-royal.html Ouk Phalla is part of the Sisowath royal family line]
  24. [www.china.org.cn/top10/2012-09/24/content_26613814_5.htm Cambodia’s Prince charged over adultery, 2006]
  25. [lenta.ru/news/2015/04/25/prince/ В машину камбоджийского принца врезался грузовик с компостом]

Отрывок, характеризующий Нородом Ранарит

– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.