Норт, Фредерик

Фредерик Норт Frederick North<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет работы Натаниэля Данс-Холланда (1773)</td></tr>
12-й Премьер-министр Великобритании
28 января 1770 — 22 марта 1782
Монарх:	Георг III
Предшественник:	Огастас ФицРой
Преемник:	Чарлз Уотсон-Уэнтуорт
Канцлер казначейства
11 сентября 1767 — 27 марта 1782
Монарх:	Георг III
Предшественник:	Чарльз Тауншенд
Преемник:	Лорд Джон Кавендиш
Министр внутренних дел Великобритании
2 апреля 1783 — 19 декабря 1783
Монарх:	Георг III
Предшественник:	Томас Таунзенд
Преемник:	Джордж Ньюджент-Темпл-Гренвиль
Рождение:	13 апреля 1732(1732-04-13) Лондон, Великобритания
Смерть:	5 августа 1792(1792-08-05) (60 лет) Лондон, Великобритания
Супруга:	Энн Спик Норт
Партия:	Тори
Автограф:

Фре́дерик Норт (англ. Frederick North; 13 апреля 1732 года, Лондон, Великобритания — 5 августа 1792 года, там же) — 12-й премьер-министр Великобритании с 1770 по 1782 год, недальновидная политика которого во время Американской войны за независимость стоила Британии потери заокеанских колоний. За 2 года до смерти унаследовал от отца титул графа Гилфорда.

Биография

Фредерик Норт родился 13 апреля 1732 года в фамильном особняке на улице Пиккадилли в Лондоне. Представитель высших слоёв британской аристократии, Норт прошёл обучение в Итоне и Оксфорде. В 22 года он стал членом Парламента от партии тори (которую поддерживал его отец) и оставался таковым до самой смерти. Когда вельможе исполнилось 27 лет, премьер-министр герцог Ньюкасл назначил его лордом-казначеем.

Сменив герцога Графтона в феврале 1770 года, Норт оставался во главе правительства на протяжении двенадцати самых насыщенных событиями лет в британской истории XVIII века. Консервативно настроенный король Георг III высоко ценил молодого премьер-министра, и прежде расстроенные финансы королевства, казалось, были наконец приведены в порядок.

Жёсткая финансовая политика Норта вылилась в восстание американских колонистов. Первым звонком стало Бостонское чаепитие — реакция на введённые правительством таможенные пошлины. Недооценивая силы и решимость колонистов пойти до конца, он пытался привести их к покорности политикой кнута и пряника.

В 1778 году, испытывая недостаток в военной силе, правительство отменило ряд правовых ограничений на католиков, включая запрет службы в армии. Это решение вызвало народные протесты, подогреваемые общим социальным недовольством, и вылилось в бунт лорда Гордона в 1780 году, когда на протяжении недели в Лондоне были массовые беспорядки и вводилось военное положение.

При защите биллей в Парламенте Норту было сложно равняться в ораторском искусстве с Эдмундом Бёрком и Чарлзом Джеймсом Фоксом, тем более что не все исходившие от правительства меры пользовались его личным одобрением. Будучи опытным финансистом, Норт мало понимал в делах войны и дипломатии. Известия о поражениях легко приводили его в панику и склоняли к мыслям о мире. Только в марте 1782 года король дал наконец согласие принять его отставку.

Год спустя Норт заключил союз с вигами во главе с Фоксом и, несмотря на негодование короля, вернулся в правительство. В 1786 году оставил политику по причине ухудшающегося зрения.

Фредерик Норт умер на Гроувнер-сквер в Лондоне 5 августа 1792 года.

См. также

• Дженкинсон, Чарльз

Ссылки

• Норт, Фридрих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.victorianweb.org/history/pms/north.html Биография]

Отрывок, характеризующий Норт, Фредерик

– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.