Носаль, Григорий Арсентьевич

Григорий Арсентьевич Носаль
Дата рождения:	22 ноября 1922(1922-11-22)
Место рождения:	Бурятия
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	17 октября 2005(2005-10-17) (82 года)
Награды и премии:

Григорий Арсентьевич Носаль (22.11.1922, Бурятия — 17.10.2005) — капитан-директор рыболовного морозильного траулера «Аргунь» Калининградской базы экспедиционного, китобойного и тунцового лова.

Биография

Родился 22 ноября 1922 года в поселке Выдрино, Кабанского района Республики Бурятия, в семье железнодорожника.

В 1941 году был призван на фронт. Воевал в морской пехоте минометчиком, сражался под Ленинградом. Был несколько раз ранен, но возвращался на фронт. За ратные подвиги награждён медалями.

В 1951 году был уволен в запас и приехал в город Калининград. В 1952 году окончил Школу усовершенствования кадров командного плавсостава. В том же году вышел в промысел третьим помощником капитана на СРТ-108 Управления экспедиционного лова. За освоение зимнего промысла в Северной Атлантике, за высокие трудовые достижения в выполнении плана добычи и обработки рыбы в 1958 году награждён орденом Ленина, за освоение Юго-Восточной Атлантики — золотой медалью ВДНХ.

С 1959 года успешно работал капитаном-директором крупнотоннажных траулеров Калининградского управления экспедиционного лова и Калининградской базы тралового флота. Возглавляемые им экипажи ставили всесоюзные рекорды по добыче рыбы. В 1967 году возглавил РТМ «Рославль», экипаж которого установил всесоюзный рекорд, выловив за год 130,9 тысяч центнеров рыбы и выпустив 106,0 тысяч центнеров пищевой продукции. Достигнутые показатели закрепил на полученном в 1970 году РТМ «Аргунь».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1971 года за выдающиеся успехи, достигнутые в выполнении заданий пятилетнего плана по развитию рыбного хозяйства Носалю Григорию Арсентьевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот»:

На заслуженный отдых ушел в 1991 году с должности начальника промыслового района Западного бассейна.

Избирался членом ЦК профсоюзов работников пищевой промышленности, членом Калининградского обкома КПСС, депутатом городского Совета Калининграда.

Жил в городе Калининград. Скончался 17 октября 2005 года. Похоронен в Калининграде на старом городском кладбище.

Награждён двумя орденами Ленина, Октябрьской революции, Отечественной войны 2-й степени, медалями, в том числе «За отвагу». Почетный гражданин города Калининград

В городе Калининград, на доме где жил Герой, установлена мемориальная доска.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15519 Григорий Арсентьевич Носаль]. Сайт «Герои Страны». Проверено 4 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Носаль, Григорий Арсентьевич

– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!