Ностальгия (телеканал)
Поделись знанием:
К:Телеканалы, запущенные в 2004 году
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
 |
Эта статья или раздел носит выраженный рекламный характер. Это не соответствует правилам Википедии. Вы можете помочь проекту, исправив текст согласно стилистическим рекомендациям Википедии.
|
 |
Необходимо освещение с различных точек зрения. Статью нельзя назвать рекламной, но в ней слабо представлена критика. Пожалуйста, добавьте информацию из публикаций и других источников, позволяющих осветить объект статьи с разных сторон. На странице обсуждения могут быть подробности.
|
| Ностальгия | |
 | |
| Страна | |
|---|---|
| Зона вещания |
|
| Время вещания |
Круглосуточно |
| Дата начала вещания | |
| Свидетельство о регистрации СМИ |
Эл 77-8843 от 6 сентября 2004 |
| Основатель |
Владимир Ананич |
| Владелец |
ООО «Вериселинтел» |
| Руководители |
Владимир Ананич — генеральный продюсер |
| Слоган |
«Телеканал для тех, кому есть что вспомнить» |
| Сайт |
[www.nostalgiatv.ru/ talgiatv.ru] |
| Доступность | |
| Спутник | |
| Eutelsat 36A/B (36° в.д.) |
12341 H, SR 27500, FEC 3/4 |
«Ностальги́я» — российский круглосуточный развлекательно-публицистический телеканал в ностальгическом настроении. Телеканал адресован тем, кому дороги кумиры прошлых лет; кто любит музыку 1960-х — 1990-х и фильмы, проверенные временем; тем, кто помнит лучшие передачи советского ТВ и интересуется историей своей страны.
В эфире канала — архивные телепрограммы с 1960 по 1990-е годы, многочисленные программы собственного производства.
Телеканал транслируется в базовом пакете «НТВ Плюс» и в кабельных сетях России, стран СНГ и Балтии, Западной Европы, Израиля и США.
Содержание
История
Телеканал был основан телепродюсером Владимиром Ананичем в сотрудничестве с главным редактором Михаилом Жуковым и вышел в эфир 4 ноября 2004 года.[1][2][3][4]
Телепередачи и концерты
Архивные
- Поле чудес (1990-92).
- Звёздный час
- Зов джунглей
- Детский час
- Человек и закон
Собственного производства
- «Рождённые в СССР» — интерактивная программа в прямом эфире. Встречи с известными людьми, звездами экрана и сцены, политиками, спортсменами, музыкантами, корифеями советского телевидения. Ведущий — Владимир Глазунов. Прямой эфир с понедельника по четверг в 22:00 по московскому времени. В выходные дни выходит дайджест предыдущих выпусков.
- «До и после…» с Владимиром Молчановым. Еженедельная публицистическая программа. Владимир Молчанов и его гости вспоминают — год за годом — подробности событий и явлений нашей жизни. Премьерный показ по субботам после 18:00 по московскому времени.
- «Прошедшее ВРЕМЯ» — ежедневная информационная программа, собранная из архивных кино- и видеоматериалов по образцу известной программы «Время» советских времен. Этот день в исторической перспективе: история последних тридцати лет существования Советского Союза. Сейчас выпуски программы «Время» советского периода транслируются в полном объеме.
- «Было ВРЕМЯ» — еженедельная информационно-аналитическая программа. Подробное обсуждение важнейших событий и явлений 60-х — 90-х годов прошлого века с участием очевидцев и посвящённых. Особенность программы — свой ведущий у каждого из 52-х выпусков, по числу недель в году. Леонид Якубович, Александр Политковский, Леонид Млечин, Сергей Доренко, Кирилл Набутов, Александр Гурнов, Юрий Николаев, Дмитрий Дибров — вот далеко не полный список звёзд экрана, побывавших в этой программе в качестве ведущих. Программа «Было ВРЕМЯ» была удостоена Национальной премии в области кабельного, спутникового и интернет-телевидения [www.nat.ru/?an=news_nat_page&uid=7415 «Золотой луч»] в номинации «Лучшая тематическая программа».
- «Колба ВРЕМЕНИ». Иронические воспоминания о лучшем из того, что было в прошлой жизни — в прямом эфире по пятницам, в 22:00. Ведущие цикла: Александр Лаэртский, с июня 2011 года — Дмитрий Быков. Некоторые выпуски ведут Алексей Весёлкин и Владимир Мукусев.
- «Еловая субмарина» с Александром Липницким. Полная история русского рока — глазами очевидца. Александр Липницкий — бывший бас-гитарист московской группы «Звуки Му». На его даче на Николиной горе в 80-е собирались все будущие легенды русского рока: Борис Гребенщиков, Виктор Цой, Майк Науменко, Александр Башлачёв. В последнее время в рамках «Еловой субмарины» производятся полнометражные документальные фильмы, например: трёхсерийный «Мы никогда не станем старше» о группе «Аквариум», трёхсерийный «Дети минут» о группе «Кино» и др. Выходит в эфир нерегулярно.
- «No CommentS» Межпрограммная рубрика, пародирующая аналогичные рубрики современных информационных каналов. Короткие фрагменты подлинной кино- и видеохроники советских времен без комментариев.
- «100 дней» Документальный цикл, состоящий из 100 роликов, приуроченных к годовщине развала СССР. Каждый из ста сюжетов — музейный экспонат, обладающий архивной ценностью. Зрители имеют возможность увидеть редкие видеоматериалы и заново переосмыслить путь, который прошел СССР, двигаясь к своему концу. Озвучивал проект диктор Центрального телевидения Евгений Кочергин.
- «Битломания» с Дмитрием Дибровым. Программа в прямом эфире для поклонников и любителей музыки группы «Битлз». В программе принимают участие известные музыканты и битломаны.
- «СевАлогия» — публицистическая программа Севы Новгородцева, известного ведущего радио «Би-Би-Си»
- «Споёмте, друзья!» Программа Татьяны Визбор — дочери Юрия Визбора — встречи с людьми, создававшими уникальный жанр авторской песни. Это воспоминания о времени, когда их слушали, затаив дыхание, и картина современного состояния жанра.
- «Музыкальная ностальгия» Отечественные и зарубежные хиты 60-х — 90-х в режиме нон-стоп.
- «По страницам программ „Бит-Клуб“ и „Музыкальный магазин“» Музыкальный нон-стоп из архивных записей популярных программ телевидения ФРГ.
- «Мелодии и ритмы, рождённые в СССР» Музыкальные дайджесты живых выступлений звёзд отечественной музыки в студии канала «Ностальгия».
- «Фотоальбом» Одна из самых рейтинговых передач аффилированного канала «Кто есть кто»[5]:
«Герой этой программы рассказывает свою биографию с помощью собственного архива фотоснимков. История знаменитости иллюстрируется уникальным материалом, который ранее не был опубликован. В программе принимали участие такие знаменитости как переводчик советских руководителей Виктор Суходрев, журналист и медиаменеджер Евгений Додолев, главный редактор газеты „Московский комсомолец“ Павел Гусев, вдова прославленного советского маршала Екатерина Катукова, трёхкратный Олимпийский чемпион и депутат Государственной Думы Александр Карелин, ветеран спецслужб и писатель Михаил Любимов; политик Ирина Хакамада, и другие выдающиеся личности нашего времени»
Награды и премии
- 2009 — финалист премии ТЭФИ (программа «„До и после…“ с Владимиром Молчановым»).
- 2009 — победитель национальной премии в области спутникового, кабельного и интернет-телевидения «Золотой Луч» в номинации «Развлекательный канал».
- 2009 — финалист Европейской премии в области спутникового телевещания «HotBird TV Awards» в номинации «Культура/образование».
- 2009 — победитель национальной премии в области спутникового, кабельного и интернет-телевидения «Золотой Луч» в номинации «Тематическая программа» с программой «Было ВРЕМЯ»
- 2010 — победитель Европейской премии в области спутникового телевещания «HotBird TV Awards» в номинации
«Культура/образование».
- 2011 — победитель национальной премии в области спутникового, кабельного и интернет-телевидения «Золотой Луч» в номинации «Лучший ведущий» (Владимир Молчанов, программа «До и после…»). Специальный приз «За личный вклад в развитие неэфирного телевидения России» вручен Владимиру Ананичу, генеральному продюсеру телеканала.
Критика
В некоторых странах бывшего СССР, в печати и на политическом уровне высказывалась критика в адрес редакционной политики телеканала. Телеканал обвинялся в пропаганде политического наследия СССР и приукрашивании советской действительности. В странах Балтии на уровне парламентов поднимался вопрос о запрете вещания телеканала "Ностальгия" из-за стилизованного изображения серпа и молота в логотипе телеканала (советская символика в этих странах запрещена).
В то же время, эфир телеканала изобилует программами, критически рассказывающими об истории СССР - таковы программы "СевАлогия", "Было ВРЕМЯ", "До и после с Владимиром Молчановым". Авторы и ведущие этих программ не раз критиковались просоветски настроенными зрителями на форуме телеканала за их "антисоветскую" и "непатриотическую" позицию.
Напишите отзыв о статье "Ностальгия (телеканал)"
Примечания
- ↑ [www.bg.ru/article/4925/ Дорогие товарищи — статья в журнале «Большой город»]
- ↑ [www.broadcasting.ru/articles2/econandmen/rossiya_riskuet_poteryat «Россия рискует потерять информационное пространство», интервью с Владимиром Ананичем]
- ↑ [web.archive.org/web/20110109011449/www.profile.ru/items/?item=26988 Первый на первом Интервью Владимира Ананича журналу «Профиль»]
- ↑ [www.echo.msk.ru/programs/tv/524742-echo/ Беседа с А.Лысенко и М.Жуковым на радио «Эхо Москвы»]
- ↑ [www.mediaatlas.ru/items/?cat=companynews&id=14976 Совместный проект телеканалов «Ностальгия» и «Кто есть кто»]
Логотип телеканала не менялся с 2004 года и представляет собой надпись "Ностальгия" на белом или прозрачном фоне, в которой буквы "Н" и "Л" выпонены латиницей ("N" и "L" соответственно), а буквы "С" и "Т" скрещены наподобие серпа и молота - символа из Государственного Герба СССР. В некоторых заставках телеканала использовался вариант логотипа, в котором буквы "С" и "Т" были явно прорисованы как серп и молот.
Ссылки
- [text.newlookmedia.ru/?p=1646#more-1646 Интервью генерального директора канала «Ностальгия»]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ностальгия (телеканал)
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
