Нотарикон
Нотарикон (от арамейского נוֹטָרִיקוֹן) — акроним, применяемый в иудейской традиции для сокращённой передачи имён и названий.
Содержание
О термине «нотарикон»
Слово «нотарикон» в иудаизме впервые встречается в Мишне (трактат Шаббат, 12:5). Слово это является заимствованием из греческого языка (греч. νοταρικόν) В более позднее время этот термин уступает место термину «рашей тевот» (иврит ראשי תיבות, дословно «начала слов»). Этот последний термин является несколько более широким, чем «нотарикон», так как включает в себя не только акронимы (то есть аббревиатуры, читаемые как единое слово), но и такие аббревиатуры, которые либо читаются побуквенно, либо при чтении «разворачиваются» в полные исходные слова.
В новое время термин «нотарикон» как в иврите, так и в русскоязычных публикациях на еврейскую тему, используется сравнительно редко и, как правило, относится только к одному специфическому применению акронимов — в Каббале, для толкования как акронимов слов Торы, которые изначально акронимами не являются. В русскоязычных и англоязычных публикациях для обозначения других ивритских аббревиатур и акронимов используются именно эти слова — «акроним» и «аббревиатура» (англ. acronym и abbreviation).
Запись и чтение ивритских аббревиатур
Запись
Для записи ивритских аббревиатур, образованных от двух и более слов, поступают следующим образом. От каждого из входящих в аббревиатуру исходных слов, берётся одна или две (изредка даже три) первые буквы, и все эти буквы записываются подряд, но при этом в получившейся последовательности между предпоследней и последней буквами вставляются две небольшие наклонные черты (выше середины строки). Такие две черты называются на иврите «гершаим» и служат указателем того, что данная буквенная последовательность является аббревиатурой, а не самостоятельным словом.
Примеры: Словосочетание ראש הממשלה (рош hа-мемшала) дословно означает «глава правительства», то есть «премьер-министр». Общепринятая аббревиатура от этого словосочетания образуется так: от первого слова (ראש) берется первая буква (то есть ר — в иврите текст пишется справа налево), а от второго слова (הממשלה) — две первые буквы, то есть המ. В получившуюся последовательность (רהמ) вставляют «гершаим», и получающаяся в итоге аббревиатура выглядит так: רה"מ
Словосочетание סגן מנהל כללי означает «заместитель генерального директора». При образовании аббревиатуры от первого слова берется одна первая буква (то есть ס), от второго и от третьего слова — по две первые буквы, (т.е מנ и כל). В результате получаем סמנכ"ל .
Чтение
Два приведенных выше примера ивритских аббревиатур отличаются друг от друга по способу чтения. Первая из этих аббревиатур (ראש הממשלה — «глава правительства») при чтении текста вслух «разворачивается» в полный вариант, то есть читается как «рош hа-мемшала». Подобным образом читаются и многие другие ивритские аббревиатуры, но далеко не все.
Так, вторая из приведенных выше аббревиатура (סגן מנהל כללי — «заместитель генерального директора»), в отличие от первой, является акронимом, то есть получившаяся последовательность букв читается как одно слово.
Принципы чтения таких аббревиатур-акронимов следующие:
- Поскольку буквы ивритского алфавита изначально обозначают согласные звуки, до при чтении добавляется огласовка, как правило, звук А. Так, в приведённом выше примере буквы סמנכל обозначают согласные звуки СМНКЛ. В эту последовательность согласных звуков добавляют три гласных А и весь акроним читается как «саманкал(ь)»
- Если буквы акронима складываются в существующее в иврите слово, то этот акроним может читаться с огласовками этого слова, в частности, с гласной «е». Так бывает часто, но не всегда.
- Буквы «вав» (ו) и «йуд» (י) в иврите могут обозначать как согласные звуки (В и Й соответственно), так и гласные (буква «вав» — О или У, буква «йуд» — И). Если эти буквы входят в состав акронима, то они, как правило, читаются как гласные, даже если в исходном словосочетании они обозначали согласные звуки.
Ивритские акронимы
В книгах, научных публикациях и т. п. на еврейские или израильские темы встречаются некоторые ивритские акронимы. Это, как правило, названия организаций и партий. Кроме того, в русскоязычной литературе употребляется ивритский акроним Библии — Танах, и некоторые другие акронимы.
Русская транслитерация | Аббревиатура на иврите | Расшифровка аббревиатуры | Чтение расшифровки | Перевод |
---|---|---|---|---|
Танах | תָּנָ"ךְ | תורה נביאים כתובים | Тора, Невиим, Ктувим | Тора, Книга Пророков и Писания |
Адмор | אַדְמוֹ״ר | אדוננו מורנו ורבנו | адонейну морейну ве-рабейну | господин, учитель и наставник наш |
Хабад | חַבַּ״ד | חכמה, בינה, דעת | хохма, бина, да‘ат | мудрость, понимание, знание |
МАПАЙ | מַפַּא״י | מִפְלֶגֶת פּוֹעֲלֵי אֶרֶץ יִשְׂרָאֵל | Мифлегет поалей Эрец-Исраэль | Партия рабочих Эрец-Исраэль |
МАПАМ | מַפַּ״ם | מִפְלֶגֶת הַפּוֹעֲלִים הַמְּאֻחֶדֶת | Мифлегет а-поалим а-меухедет | Объединенная рабочая партия |
МАФДАЛ | מַפְדַּ"ל | מִפְלָגָה דָּתִית לְאֻמִּית | Мифлага датит леуммит | Национально-религиозная партия |
ШАС | שָׁ"ס | שומרי מסורת ספרדיים | Шомрей масорет сфарадим | Соблюдающие традицию сефарды |
БИС (Бейс) | בי"ס | בית ספר | Бейт сэфэр | Школа |
БИЛУ | בִּיל"וּ | בית יעקב לכו ונלכה | Бет Яаков леху ве-нелха | Дом Иакова идём вместе |
НИЛИ | נִילִ"י | נֵצַח יְשְׂרָאֵל לֹא יְשַׁקֵּר | Нецах Йисраэль ло йешакер | Вечность Израиля не обманет |
Пал(ь)мах | פַּלְמַ"ח | פְּלוּגּוֹת-מַחַץ | Плугот махац | Ударные роты |
ЭЦЕЛ(ь) | אצ"ל | ארגון צבאי לאומי | Иргун Цваи Леуми | Военная национальная организация |
ЛЕХИ | לח"י | לוחמי חרות ישראל | Лохамей Херут Исраэль | Борцы за свободу Израиля |
БАГАЦ | בָּגָ"ץ | בית המשפט הגבוה לצדק | Бейт а-мишпат а-гавоа ле-цедек | Высший Суд справедливости |
Бейтар | בֵּיתָ"ר | ברית יוסף תרומפלדור | Брит Иосеф Трумпельдор | Союз имени Иосефа Трумпельдора |
ЦАХАЛ | צה"ל | צבא הגנה לישראל | Цава Агана ле-Исраэль | Армия Обороны Израиля |
ШАБАК | שב"כ | שירות הביטחון הכללי | Шерут а-битахон а-клали | Общая служба безопасности |
Нотарикон в Каббале
-
В каббале — мистический метод толкования, путём создания акронимов из первых или последних букв каждого слова предложения, или наоборот — образованию предложения из слов, первые или последние буквы которых принадлежат существующему слову.
Акронимы видных раввинов и хасидских деятелей
Часто знаменитых раввинов называли акронимомами, образованными от их инициалов или от названия их основного труда. Иногда такие прозвища-акронимы становились наследуемыми фамилиями.
- Ари или Аризаль
- Ашлаг
- Бешт — Бааль Шем Тов (Повелитель (или обладатель) благого имени [Бога]) — основатель хасидизма
- НаРаян — рабби Ицхак а-коэн Кук
- Рамбам — Рабби Моше бен Маймон — учитель Моше сын Маймона
- Рамбан — Рабби Моше бен Нахман — учитель Моше сын Нахмана
- Рашби — Рабби Шимон бар Йохай — учитель Шимон сын Йохая
- Раши — Рабейну Шломо Ицхаки — наш учитель Шломо Ицхаки (то есть сын Ицхака)
Нотариконы-фамилии
-
Другие нотариконы
- Бар (фамилия) — бен рабби, буквально «сын раввина».
- Хазал — хахамейну зихронам ли-враха — наши мудрецы, благословенна их память
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.См. также
Напишите отзыв о статье "Нотарикон"
Отрывок, характеризующий Нотарикон
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.