Нотке, Бернт
Поделись знанием:
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
| Бернт Нотке | |
 Автопортрет | |
| Имя при рождении: |
Bernt Notke |
|---|---|
| Дата рождения: |
ок. 1435 |
| Дата смерти: | |
| Стиль: |
готический стиль |
Бернт Нотке (нем. Bernt Notke, ок. 1435, Лассан — ок. 12 мая 1509, Любек) — немецкий художник и скульптор.
Содержание
Творчество
Наиболее известна его скульптурная работа Святой Георгий и дракон. Пляска смерти (1463) в любекской Мариенкирхе была разрушена во время Второй мировой войны, сохранилась только довоенная чёрно-белая фотография.
Авторские версии этой работы в Стокгольме и в церкви Св. Николая в Таллине сохранились, как и его алтарь там же, в церкви Св. Духа. Нотке работал над убранством Любекского собора и создал для него в 1477 г. 17-метровый триумфальный крест. Его алтарные работы находятся также в Нидерландах, Дании и Норвегии.
Жизни художника посвящён роман немецкой писательницы Ренаты Крюгер «Башни на горизонте» (1982).
Напишите отзыв о статье "Нотке, Бернт"
Литература
- Mänd, Anu. [www.kriso.ee/bernt-notke-uuenduste-ja-traditsioonide-vahel-db-9789985999974.html Bernt Notke – uuenduste ja traditsioonide vahel / Bernt Notke – Between Innovation and Tradition : exhibition in the Niguliste Museum]. — Tallinn: Eesti Kunstimuuseum, 2010. — 96 p. — ISBN 9985999975. (англ.)
- Bruns, Alken. [www.zvab.com/L%C3%BCbecker-Lebensl%C3%A4ufe-neun-Jahrhunderten-Bruns-Alken/13731869025/bd Lübecker Lebensläufe]. — Neumünster: Wachholtz, 1993. — 438 S. (нем.)
- Eimer, Gerhard. [erb.nlib.ee/?kid=11975787&oid=0a61b757 Bernt Notke : das Wirken eines niederdeutschen Künstlers im Ostseeraum]. — Bonn: Kulturstiftung der deutschen Vertriebenen, 1985. — 211 S. — ISBN 3885570432. (нем.)
- Paczkowski, Renate. [www.worldcat.org/title/bernt-notke-geb-um-143040-lassanpommern-gest-1509-lubeck-e-dokumentation-gemaldegalerie-d-stiftung-pommern-kiel-schloss-rantzaubau-10-juni-31-juli-1978/oclc/74768365 Bernt Notke : Gemäldegalerie d. Stiftung Pommern, Kiel, Schloss - Rantzaubau, 10. Juni - 31. Juli 1978]. — Kiel: Stiftung Pommern, 1978. — ill., 8 S. (нем.)
- Moltke, Erik. [erb.nlib.ee/?kid=14808687&oid=0a61b757 Bernt Notkes altertavle i Århus Domkirke og Tallinntavlen]. — København, 1970. — ISBN 8712580767. (датск.)
- Karling, Sten. [erb.nlib.ee/?kid=26933056&oid=0a61b757 Bernt Notke och gravstenskonsten]. — Stockholm, 1950. — S. 143-164. (швед.)
Примечания
- ↑ О происхождении, атрибуции, реставрации в Москве и о современном состоянии памятника см: [www.dodedans.com/Eest.htm The dance of death in Tallinn]]. «Dode dans». Проверено 15 февраля 2016. (англ.)
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Бернт Нотке - [www.artcyclopedia.com/artists/notke_bernt.html Работы в музеях мира]
Галерея
- Stockholm-Storkyrkan (St.Georg).jpg
Св. Георгий и дракон. Стокгольм
- Triumphkreuz2.jpg
Триумфальный крест в центральном нефе Любекского собора
Отрывок, характеризующий Нотке, Бернт
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
