Нотр-Дам де Пари (мюзикл)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
Нотр-Дам де Пари
Notre Dame de Paris

Скриншот главной страницы сайта русской версии Нотр-Дам де Пари
Музыка

Риккардо Коччанте

Слова

Люк Пламондон

Либретто

Люк Пламондон
Юлий Ким

Основан на

Собор Парижской Богоматери

Постановки

Франция1998
США1999
Канада1999
Великобритания2000
Франция2000
Испания2001
Италия2001
Россия2002
Южная Корея2008
Бельгия2010

Награды

Книга рекордов Гиннеса

Нотр-Дам де Пари (фр. Notre-Dame de Paris) — Собор Парижской Богоматери, французско-канадский мюзикл по роману Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Композитор — Риккардо Коччанте, автор либретто — Люк Пламондон. Мюзикл дебютировал в Париже 16 сентября 1998 года. Мюзикл попал в Книгу Рекордов Гиннеса, как имеющий самый большой успех в первый год работы.

В оригинальной версии мюзикл гастролировал по Бельгии, Франции, Канаде и Швеции. Во французском театре «Могадор» в 2000 году дебютировал тот же мюзикл, но с некоторыми изменениями. Этих изменений придерживались итальянская, русская, испанская и некоторые другие версии мюзикла.

В том же году стартовала укороченная американская версия мюзикла в Лас-Вегасе и английская версия в Лондоне. В английском варианте почти все роли исполняли те же артисты, что и в оригинале.





Сюжет

Акт I

Цыганка Эсмеральда находится под опекой цыганского барона Клопена со смерти своей матери. После того, как табор цыган пытается проникнуть в Париж и получить убежище в Соборе Парижской Богоматери («Les Sans-Papiers»), по приказу архидьякона Фролло их прогоняют королевские солдаты («Intervention de Frollo»). Капитан стрелков Феб де Шатопер заинтересовывается Эсмеральдой («Bohémienne»). Но он уже обручен с 14-летней Флёр-де-Лис («Ces Diamants-Là»).

На празднике шутов горбатый, кривой и хромой звонарь Собора Квазимодо приходит, чтобы посмотреть на Эсмеральду, в которую он влюблён («La Fête des Fous»). За его уродство его избирают Королём шутов («Le Pape des Fous»). В этот момент вмешивается опекун и наставник Квазимодо, архидьякон Собора Парижской Богоматери Фролло. Он срывает с него шутовскую корону и запрещает даже смотреть на Эсмеральду, обвиняя её в колдовстве. Он приказывает Квазимодо похитить цыганку и запереть её в башню Собора («La Sorcière»).

Ночью поэт Гренгуар следует за Эсмеральдой («Les Portes de Paris») и становится свидетелем попытки её похищения. Но поблизости караулил отряд Феба, и он защищает цыганку («Tentative d’Enlèvement»). Квазимодо арестован. Феб назначает Эсмеральде свидание в кабаре «Приют любви». Все это слышит Фролло.

Гренгуар попадает во Двор чудес — обитель бродяг, воров и прочих люмпенов. Клопен решает повесить его по причине того, что он, не будучи преступником, зашёл туда. Спасти его может только согласие любой из женщин, живущих там, взять его в мужья. Эсмеральда, после предложения со стороны Клопена, соглашается, чтобы спасти его («La Cour des Miracles»). Он обещает сделать её своей музой, но Эсмеральда поглощена мыслями о Фебе. Она расспрашивает его о значении имени своего возлюбленного («Le Mot Phoebus», «Beau Comme Le Soleil»).

За попытку похитить Эсмеральду Квазимодо приговорили к колесованию («Anarkia»). Фролло наблюдает за этим. Когда Квазимодо просит пить, Эсмеральда подает ему воду («À Boire»).

На рыночной площади все трое — Квазимодо, Фролло и Феб признаются ей в любви («Belle»). В благодарность за воду Квазимодо показывает ей Собор и колокольню, приглашая заходить, когда она захочет («Ma maison, c’est ta maison»).

Фролло преследует Феба и вместе с ним заходит в «Приют любви» («L’Ombre», «Le Val d’Amour»). Увидев Эсмеральду вместе с Фебом («La Volupté»), он ударяет его кинжалом Эсмеральды, который она потеряла при нападении Квазимодо, и убегает, оставив Феба умирать («Fatalité»).

Акт II

Эсмеральду арестовывают и заключают в тюрьму Ла-Санте («Où Est-Elle?»). Феб вылечивается и возвращается к Флёр-де-Лис, которая просит его поклясться, что разлучница будет наказана («La Monture», «Je Reviens Vers Toi»).

Фролло судит и пытает Эсмеральду. Он обвиняет её в колдовстве, проституции и покушении на Феба. Эсмеральда заявляет, что она непричастна к этому. Её приговаривают к казни через повешение («Le Procès», «La Torture»). За час до казни Фролло спускается в подземелье тюрьмы Ла-Санте, где заключена Эсмеральда («Visite de Frollo à Esmeralda»). Он признается ей в любви и предлагает спасти её в обмен на взаимность, но Эсмеральда отказывается («Un matin tu dansais»"). Архидьякон пытается взять её силой, но в это время в подземелье проникают Клопен и Квазимодо. Клопен оглушает священника и освобождает падчерицу («Libérés»). Эсмеральда скрывается в Соборе Парижской Богоматери.

Жители «Двора Чудес» приходят туда, чтобы забрать Эсмеральду. Королевские солдаты под началом Феба вступают с ними в бой («L’Attaque De Notre-Dame»). Клопен убит. Бродяги изгнаны («Déportés»). Фролло отдаёт Эсмеральду Фебу и палачу. Квазимодо ищет Эсмеральду, но встречает Фролло, который признается ему, что отдал Эсмеральду палачу за то, что она отказала ему («Mon maître mon sauveur»). Квазимодо скидывает с собора Фролло и умирает сам с телом Эсмеральды на руках («Donnez-La Moi», «Danse Mon Esmeralda»).

История создания

Работа над мюзиклом началась в 1993 году, когда Пламондон составил примерное либретто на 30 песен и показал его Коччанте, с которым прежде уже работал и написал прежде в числе прочего песню «L’amour existe encore» для Селин Дион. У композитора уже было наготове несколько мелодий, которые он и предложил для мюзикла. Впоследствии они стали хитами «Belle», «Danse mon Esmeralda» и «Le temps des cathédrales». Самая известная песня мюзикла — «Belle» — была написана первой.

За 8 месяцев до премьеры был выпущен концепт-альбом — диск со студийными записями 16 главных песен постановки. Все песни были исполнены артистами мюзикла, за исключением партий Эсмеральды: в студии их пела Noa, а в мюзикле — Элен Сегара. На постановку были приглашены звёзды канадской эстрады — Даниэль Лавуа, Брюно Пельтье, Люк Мервиль, но главную роль Квазимодо отдали малоизвестному Пьеру Гарану, хотя изначально композитор писал партии Квазимодо для себя. Эта роль и прославила Пьера, взявшего себе псевдоним Гару.

Премьера российской версии мюзикла состоялась в Москве 21 мая 2002 года. Продюсерами постановки выступили Катерина Гечмен-Вальдек, Александр Вайнштейн и Владимир Тартаковский. Автор текста русской версии — поэт, бард, драматург и сценарист Юлий Ким.

В 2008 году состоялась премьера корейской версии мюзикла, а в 2010 году мюзикл стартовал в Бельгии.

В феврале 2016 года стало официально известно, что премьера возобновленной версии оригинальной французской постановки мюзикла состоится в ноябре 2016 года в парижском Дворце Съездов (Palais des Congrès).[1]

Актёры

Франция (первоначальный состав)

Северная Америка

Лондон

Франция (театр Могадор)

Испания

Италия

Россия

Южная Корея

Бельгия

Мировой тур 2012 (Россия)

Песни

Акт первый

Оригинальное название (фр. ) Подстрочный перевод названия Название в официальной русской версии
1 Ouverture Вступление Увертюра
2 Le temps des cathédrales Время соборов Пора соборов кафедральных
3 Les sans-papiers Нелегалы Бродяги
4 Intervention de Frollo Вмешательство Фролло Вмешательство Фролло
5 Bohémienne Цыганка Дочь цыган
6 Esmeralda tu sais Эсмеральда, ты знаешь Эсмеральда, пойми
7 Ces diamants-là Эти бриллианты Моя любовь
8 La Fête des Fous Праздник шутов Бал шутов
9 Le Pape des fous Папа шутов Король шутов
10 La sorcière Колдунья Колдунья
11 L’enfant trouvé Найдёныш Подкидыш
12 Les portes de Paris Ворота Парижа Париж
13 Tentative d’enlèvement Попытка похищения Неудавшееся похищение
14 La Cour des Miracles Двор чудес Двор чудес
15 Le mot Phoebus Слово «Феб» Имя Феб
16 Beau comme le soleil Красив, как солнце Солнце жизни
17 Déchiré Разрываюсь Как мне быть?
18 Anarkia Анаркия Анаркия
19 À boire Пить Воды!
20 Belle Красавица Belle
21 Ma maison c’est ta maison Мой дом — это твой дом Мой Нотр-Дам
22 Ave Maria Païen Аве Мария по-язычески Аве Мария
23 Je sens ma vie qui bascule/
Si tu pouvais voir en moi
Я чувствую, что моя жизнь катится по наклонной/
Если бы ты смогла заглянуть в меня
Когда бы видела она
24 Tu vas me détruire Ты меня погубишь Ты гибель моя
25 L’ombre Тень Тень
26 Le Val d’Amour Долина любви Приют любви
27 La volupté Наслаждение Свидание
28 Fatalité Рок Воля Судьбы

Акт второй

Примечание: во всех версиях мюзикла, кроме оригинальной, песни второго акта под номерами 8 и 9; 10 и 11 поменяли местами.

Оригинальное название (фр. ) Подстрочный перевод названия Название в официальной русской версии
1 Florence Флоренция Всему придёт свой час
2 Les Cloches Колокола Колокола
3 Où est-elle? Где она? Где она?
4 Les oiseaux qu’on met en cage Птицы, которых сажают в клетку Птица бедная в неволе
5 Condamnés Осуждённые Отверженные
6 Le procès Суд Суд
7 La torture Пытка Пытка
8 Phoebus Феб О, Феб!
9 Être prêtre et aimer une femme Быть священником и любить женщину Моя вина
10 La monture Конь Поклянись мне
11 Je Reviens Vers Toi Я возвращаюсь к тебе Если можешь, прости
12 Visite de Frollo à Esmeralda Визит Фролло к Эсмеральде Фролло приходит к Эсмеральде
13 Un matin tu dansais Одним утром ты танцевала Признание Фролло
14 Libérés Освобождённые Выходи!
15 Lune Луна Луна
16 Je te laisse un sifflet Я даю тебе свисток Если что, позови
17 Dieu que le monde est injuste Боже, как мир не справедлив Боже правый, почему
18 Vivre Жить Жить
19 L’attaque de Notre-Dame Атака Нотр-Дама Штурм Нотр-Дама
20 Déportés Высланные Отослать!
21 Mon maître mon sauveur Мой хозяин, мой спаситель Мой гордый господин
22 Donnez-la moi Отдайте её мне! Отдайте мне!
23 Danse mon Esmeralda Танцуй, моя Эсмеральда Пой мне, Эсмеральда
24 Le Temps Des Cathédrales Время соборов Пора соборов кафедральных

Интересные факты

  • Знаменитую песню из этого мюзикла «Belle» в России исполняла также ныне распавшаяся группа Smash!!. С ней они заняли первое место на фестивале «Новая волна» 2002 года в Юрмале. В исполнении Петкуна, Голубева и Макарского «Belle» в том же году возглавляла вершины российских радиочартов.
  • Песня «Belle» 33 недели держалась во французских чартах на 1 месте и в итоге была признана во Франции лучшей песней пятидесятилетия.
  • В России песня «Belle» стала популярной из-за большого количества юмористических пародий на неё.[2]
  • Российская исполнительница роли Эсмеральды Теона Дольникова — единственная в мире исполнительница мюзикла, получившая высокую награду, театральную премию «Золотая маска».
  • Среди актрис, игравших на сцене роль Эсмеральды, в своё время, была и популярная австралийская певица Данни Миноуг, сестра ещё более известной поп-певицы Кайли Миноуг.
  • В Нижнем Новгороде 10 октября 2010 года состоялась премьера пародии на мюзикл — «Колокольня по-русски 2010». Она включает в себя все композиции и изменения по версии театра «Могадор». Оригинальный текст пародии, сочинённый сатириком Алексеем Москиновым, был переработан, а некоторые песни заменены, что придало ей ещё больше сарказма и юмора. Сейчас видео-версия пародии доступна на сайте YouTube[3]
  • Первой русской постановкой мюзикла «Notre-Dame da Paris», был спектакль Московского театра «Диалог» — «Любовь и Время», под руководством Романа Акимова и Михеевой Людмилы Николаевны. Мюзикл успешно гастролировал, собирая зрительные залы от 600 до 2000 человек. Театр получил Почётные Дипломы Кремля, Академии ФСБ, Федеральной Пограничной службы. В 2003 году владельцы авторских прав на мюзикл «Notre Dame de Paris» на территории России направили в театр «Диалог» письмо с требованием прекратить выступления, как нарушающие их авторские права, в связи с чем молодёжный некоммерческий проект «Любовь и Время» был закрыт.

Отличия сюжета мюзикла от романа

  • В мюзикле почти полностью было опущено происхождение Эсмеральды, она цыганка, осиротевшая в возрасте шести лет и взятая под опеку цыганским бароном и предводителем нищих Клопеном. В романе же Эсмеральда — француженка, похищенная цыганами в младенчестве. В мюзикле отсутствует персонаж затворницы Роландовой башни, оказавшейся матерью Эсмеральды. Также в мюзикле нет козочки Эсмеральды, Джали.
  • Имя Эсмеральды означает «изумруд», создатели экранизаций и постановок стараются отразить это в образе цыганки, одевая её в зелёное платье (по тексту книги она появлялась только в разноцветном и синем платьях) или давая ей зеленые глаза (в книге явно указывается темный карий цвет её глаз). Согласно роману, единственным объяснением своего имени Эсмеральда считает ладанку-амулет из зелёного шелка, украшенную зелёной бусиной. Она упоминает её в беседе с Гренгуаром после их свадьбы.
  • В романе, пытаясь заработать себе на хлеб, Гренгуар начинает выступать на улицах вместе с Эсмеральдой в качестве шута и акробата, навлекая на себя ревность и гнев Фролло.
  • Образ Феба де Шатопера в мюзикле сильно облагорожен и романтизирован по сравнению с романом. В романе Феб заинтересован в браке с Флер-де-Лис из-за хорошего приданого, а Эсмеральде он клянется в любви, желая всего лишь интимной близости с ней.
  • Из мюзикла полностью убран персонаж младшего брата Клода Фролло, Жеана.
  • В романе Эсмеральда до своего ареста никогда не бывала в Соборе и не общалась с Квазимодо. В знак благодарности за поднесенную воду Квазимодо спасает Эсмеральду от виселицы, и только тогда они знакомятся.
  • По книге, Феб назначил Эсмеральде встречу не в кабаре/борделе, а в комнате, снятой в доме старухи-сводницы.
  • Во время штурма Собора, по сюжету книги, Эсмеральде помогают сбежать Гренгуар и неузнанный цыганкой Фролло. Оставшись с ней наедине, Фролло снова признается ей в своих чувствах и требует взаимности, шантажируя казнью. Не добившись её расположения, священник отдает девушку страже и палачу, который её вешает.

Напишите отзыв о статье "Нотр-Дам де Пари (мюзикл)"

Примечания

  1. [www.leparisien.fr/loisirs-spectacles/notre-dame-de-paris-revient-au-palais-des-congres-18-ans-apres-17-02-2016-5554859.php#xtref=https%3A%2F%2Fwww.google.com «Notre Dame de Paris» revient au Palais des Congrès 18 ans après]
  2. [belle-a.narod.ru/ndpparody.html «Notre Dame de Paris:Взгляд с юмором»]
  3. [www.youtube.com/playlist?list=PLuEZVhDMK4dugmqPtGp7tBjc1nbKEmLn8 Колокольня по-русски (пародия на Нотр-Дам де Пари)]

Ссылки

  • [notre-damedeparis.ru/ Русская версия]
  • [notredamedeparis.it/ Итальянская версия]
  • [notredamedeparis.co.kr/ Корейская версия]
  • [notredamedeparis.fr/ Французская версия] (Архив)
  • [www.ndpofficial.com/ Английская версия] (Архив)
  • [nddp.ucoz.com/ Многоязычный сайт на веб-сервисе uCoz]

Отрывок, характеризующий Нотр-Дам де Пари (мюзикл)

Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.