Ночи Кабирии
| Ночи Кабирии | |
| Le notti di Cabiria | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Федерико Феллини |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Dino de Laurentiis Cinematografica, Les Films Marceau |
| Длительность |
110 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Ночи Кабирии» (итал. Le notti di Cabiria) — драма Федерико Феллини о римской проститутке Кабирии, роль которой сыграла жена режиссёра Джульетта Мазина. Две награды Каннского кинофестиваля 1957 года, включая приз исполнительнице главной роли. Премия «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм года». Премия лучшей актрисе МКФ в Сан-Себастьяне 1957 года. Фильм находится в списке «250 лучших фильмов по версии IMDb».
Содержание
Описание сюжета
Фильм следует за своей героиней, и зритель наблюдает, как Кабирия непрестанно ищет Большую Любовь. Однако жизнь постоянно преподносит ей неприятные сюрпризы, так что эти поиски оборачиваются для героини горем. Почти все встречающиеся ей по жизни люди используют её в своих интересах. Отчаявшаяся, героиня фильма всё же горячо молится Мадонне о ниспослании ей возможности исправить свою жизнь.
И вот, наконец, зарабатывающая себе на жизнь проституцией Кабирия встречает желанного Мужчину. Его зовут Оскар, как и объявленного ей в цирке во время гипноза сказочного принца. Хотя этот необыкновенный Мужчина работает бухгалтером, но, по всему видать, на крупной фирме, и он обещает Кабирии прекрасное безбедное и честное будущее. Кабирия бесконечно счастлива тем, что у неё появилась возможность исправить свою жизнь, и на крыльях своего счастья безоглядно влюбляется. Она продаёт свой домик, и, повинуясь зову мечты, всё приносит своему возлюбленному…
Очередной жестокий удар судьбы наносит её сердцу, казалось бы, смертельную рану: её любимый планировал, забрав у неё деньги, убить её. Он её тоже использовал. Но Кабирия не озлобилась ни на обидчика, ни на судьбу. … Ничего более не желающая от жизни, просветлённая героиня фильма Феллини дарит весёлым прохожим и зрителю свою очаровательную улыбку…
В ролях
- Джульетта Мазина — Кабирия (Мария Чекарелли)
- Франсуа Перье — Оскар Д’Онофрио
- Франка Марци — Ванда
- Амедео Надзари — Альберто Ладзари
- Альдо Сильвани — гипнотизёр
- Дориан Грей — Джесси
Награды и номинации
Награды
- 1958 — Премия «Оскар»
- Лучший иностранный фильм
- 1957 — Каннский кинофестиваль
- Лучшая актриса — Джульетта Мазина
- Специальное упоминание — Федерико Феллини
- 1957 — Премия «David di Donatello»
- Лучший режиссёр — Федерико Феллини
- Лучший продюсер — Дино Де Лаурентис
- 1957 — Кинофестиваль в Сан-Себастьяне
Номинации
- 1959 — Премия BAFTA
- Лучший фильм
- Лучшая зарубежная актриса — Джульетта Мазина
- 1957 — Каннский кинофестиваль
См. также
Напишите отзыв о статье "Ночи Кабирии"
Ссылки
- «Ночи Кабирии» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v35375 Ночи Кабирии] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ночи Кабирии
Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
