Ночной истребитель

Ночной истребитель — специализированный истребитель, предназначенный для действий против воздушного противника в ночное время. В частности во время Второй мировой войны ночные истребители особенно часто применялись в качестве ночных истребителей-перехватчиков.

Предпосылки

Своим появлением ночные истребители обязаны возникновению необходимости противодействия ночным бомбардировщикам противника. Особенно актуальной эта задача стала во время Второй мировой войны, когда обе воюющие стороны — СССР и Великобритания, с одной стороны, и Третий Рейх с другой — стали активно применять тактику ночных авианалётов. Это неудивительно, так как ночные авианалёты на тыловые объекты нередко оказывались более результативными, чем дневные. В частности, ночная темнота скрывала ночные бомбардировщики, обеспечивая достаточно скрытые и, как следствие, безопасные прохождение к цели и возвращение на базу. Также ведение огня силами ПВО по атакующим бомбардировщиком в ночное время сильно затруднено — требовалось использовать специальные («зенитные») прожекторы для освещения бомбардировщиков-целей, которые сами по себе представляли довольно уязвимую цель, но без которых расчеты ПВО были просто слепы. Затруднены и действия фронтовой истребительной авиации — в ночное время уйти от истребителей противника значительно легче, чем днем. Естественно, обе воюющие стороны активно применяли ночные истребители, реально оказавшиеся наиболее эффективным средством против ночных бомбардировщиков противника.

Поршневые

Наиболее активно ночные истребители применялись во время Второй мировой войны. Применявшиеся в этой войне ночные истребители являлись самыми совершенными поршневыми истребителями, в том числе, особенно, в своем классе. Наиболее известны следующие модели ночных истребителей:

СССР

• МиГ-3 — основной советский ночной истребитель ПВО.

Великобритания

• Spitfire (модификация для действий в качестве ночного истребителя)
• Bristol Beaufighter
• Mosquito

Германия

• Bf 110 (модификация для действий в качестве ночного истребителя, первый оснащенный радаром истребитель)
• Me.210
• Me.410
• Junkers Ju 88
• Do-217
• He-219 (специализированный)

Италия

• Fiat CR.42 Falco

Япония

• Kawasaki Ki-45 Toryu
• Nakajima C6N Saiun (модификация для действий в качестве ночного истребителя)
• Aichi 18-Shi Hei (Type C) Denko (тяжелый ночной истребитель морской авиации, было выпущено несколько опытных машин)
• Nakajima J1N Gekko

США

• Northrop P-61 Black Widow (первый специализированный)

Данные истребители довольно хорошо зарекомендовали себя в качестве именно ночных истребителей. В частности Messerschmitt Bf.110 благодаря бортовому радару мог эффективно самостоятельно находить воздушные цели в ночное время и в облаках, а благодаря системе «Неправильная музыка» мог атаковать бомбардировщики противника из мёртвой — непростреливаемой бортовыми стрелками бомбардировщика — зоны и оказался довольно эффективным средством против ночных британских бомбардировщиков.

МиГ-3 довольно часто обеспечивал тыловым и прифронтовым городам режим «спокойной ночи», срывая ночные налеты бомбардировщиков Люфтваффе.

Лётчики ночной истребительной авиации считались элитой люфтваффе.

Реактивные

• Northrop F-89 Scorpion
• Gloster Meteor NF
• De Havilland Sea Vixen

См. также

• Стратегические бомбардировки в период Второй мировой войны → Ночные налёты

Отрывок, характеризующий Ночной истребитель

– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.