Классификация роз

Классификация роз — разделение роз на классы и условные группы на основе устойчивых садовых признаков. Создана Американским обществом розоводов (ARS). Утверждена в 1976 году Всемирной федерацией обществ розоводов (WFRS). Последняя версия опубликована в «Modern Roses» XI. The World Encyclopedia of Roses. Academic Press. 2000.

Большинство сортов роз по морфологическим признакам не сходны ни с одним из существующих природных видов. Поэтому основой современной классификации садовых роз принято считать не происхождение, а декоративные и биологические признаки. Классификация очень условна: подчас сорта, входящие в одну группу, сильно различаются по биологическим особенностям.

Русские названия приведены по книге Бумбеева Л. И. Плетистые розы. 2008.

Old Garden Rose — Старые садовые розы

Сорта, известные до появления чайно-гибридных роз (1867 г.) и оставленные без изменений. В эту группу входят розы, имеющие сложное гибридное происхождение и утратившие облик шиповников.

Некоторые классы с большой долей вероятности возможно определить по особенностям строения растений:
Большие изогнутые шипы на красных побегах: China
Большие изогнутые шипы на зелёных побегах: Rosa canina и сорта с её участием.
Большие (обычно) прямые шипы на зелёных побегах, поверхность листьев слегка «мучнистая»: Alba
Смешанные прямые шипы и щетинки: Scots Rose или Rugosa
Большие и маленькие шипы и желёзки: Centifolia
Короткие шипы и желёзки: Gallica
Листья гладкие и блестящие: Hybrid Tea
Верхняя и нижняя поверхности листьев имеют заметные отличия в цвете: Gallica и Centifolia

Alba (A) — Розы Альба (A)

Существует несколько версий происхождения роз причисляемых к этому классу. По одной версии они являются гибридами европейского происхождения между Rosa gallica и различными формами Rosa canina, по другой, созданы на основе Rosa × alba L. образовавшегося в результате скрещивания Rosa gallica с Rosa corymbifera Borkh., по третьей версии — это гибриды Rosa canina L. × Rosa damascena Mill.
Некие белые розы упоминались Плинием, предполагается, что это были розы альба, были популярны среди европейских розоводов в конце XVI века, но известны с XIV века. Династия Йорков из Англии сделала розу Альба своим геральдическим символом.
У представителей этого класса роз цветки белые или розовато-белые, средней величины (5—8 см), плоские, большей частью махровые, душистые, в соцветиях по 3—5. Кусты пряморослые, до 2,5 м высотой, с прочными побегами. Листья гладкие, от других групп отличаются сероватым оттенком,а также листовками, лишёнными запаха. Цветение однократное, в течение 20—30 дней, очень обильное. Плодоношение слабое или совсем отсутствует.
Морозоустойчивость высокая. Устойчивы к грибным болезням. К почве нетребовательны. Одни из самых ценных парковых роз в средней полосе России. Созданием современных сортов этой группы занимается немецкий селекционер Рольф Сиверс.
Некоторые сорта: 'Alba Semi-plena', 'Chloris', 'Madame Legras de St. Germain', 'Madame Plantier', 'Minette', 'Felicite Parmentier'.

Ayrshire (Ayr) — Розы Айшире (Айр)

Созданы в первой половине XIX века, в Англии, в результате скрещивании Rosa arvensis с различными сортами роз.
Сильнорослые плетистые розы с длинными, мощными побегами. Цветки простые или махровые, белой или розовой окраски, одиночные или в мелких (до 6 цветков) соцветиях, 2,5 — 5 см в диаметре обладают приятным ароматом. Цветение однократное. В средней полосе России требуют зимнего укрытия.

Boursalt (Bslt) — Розы Бурсо (Бслт)

Группа плетистых роз, созданных во Франции в 1829—1830 годах. Существует предположение, что они созданы на основе скрещивания Rosa pendulina и Rosa chinensis. Группа названа в честь французского селекционера Жана-Франсуа Бурсо (Jean-François Boursault) (некоторые источники утверждают, что первый сорт класса созданный до 1820 года — 'Boursault rose' и приписываемый Жану-Франсуа Бурсо, создала его дочь).
Рамблеры. Побеги гибкие, шипов либо нет, либо мало, высота от 2 до 5 метров. Цветение однократное. В средней полосе России требуют зимнего укрытия.
Некоторые сорта: 'Madame Sancy de Parabère', 'Inermis', 'Amadis'.

Centifolia (C) — Центифольные розы (столепестковые розы) (Ц)

Предполагается, что центифольные розы (столепестковые розы) появились в результате естественного переопыления Rosa moschata и Rosa gallica и отбора естественных мутаций. Первые сорта были получены в Голландии в XVI—XVII веках, многие из них мы можем видеть на картинах голландских живописцев того времени. Большинство сортов было выведено во Франции. Наиболее известной в этом классе является Капустная роза ('Cabbage Rose').
Кусты низкорослые, раскидистые (высота от 0,9 до 1,4 м). Побеги дугообразные с шипами разного размера. Цветы по 3—4 в соцветии, махровые (до 200 лепестков), ароматные (специфический центифольный аромат), направлены в стороны или вниз, как правило розовые, или в диапазоне от белого до глубокого розово-красного, есть сорта с полосатыми и пятнистыми цветками. Цветение однократное, до 30 дней. Листья с четкими зубцами, мягкие, светло-зелёные. Цветение обильное, в течение 25—30 дней. Образуют незначительную корневую поросль. В средней полосе России нуждаются в зимнем укрытии. Подвержены грибным болезням. До появления современных садовых роз были очень популярны. Их насчитывалось около 500 сортов. Центифольные розы подразделялись на настоящие центифольные розы, моховые, однократно цветущие, моховые дважды-цветущие и помпонные.
Некоторые сорта: 'Gros Choux d'Hollande', 'Minette'.

Damask (D) — Дамасские розы (Д)

Rosa × damascena с давних времён выращивается в странах Ближнего Востока. В Европу завезена из Сирии в 1875 году. Разновидность дамасской розы — казанлыкская роза (Rosa damascenа var. trigintipetala), из лепестков которой добывают розовое масло в Болгарии.
В прошлом предполагалось, что дамасская роза (Rosa damascena Mill) — это древний гибрид Rosa gallica и Rosa canina. Но анализ ДНК четырёх старинных сортов дамасских роз ('York and Lancaster', 'Kazanlik', 'Quatre Saisons' и 'Quatre Saisons Blanc Mousseux') показал, что они произошли от общего предка гибридного происхождения, родительскими видами были: (Rosa moschata × Rosa gallica) × Rosa fedschenkoana.
Цветки от бледно-розовых до красных, махровые, ароматные, средних размеров (6—8 см в диаметре), в кистевидных соцветиях. Высота кустов до 150—180 см. Побеги прямые или поникающие, с многочисленными шипами и щетинками. Листья крупные, кожистые, сложные, листочков 5—7. Цветение однократное, в течение 20—25 дней. Чувствительны к мучнистой росе. В средней полосе России требуют зимнего укрытия.
Некоторые сорта: 'Ispahan'.

Hybrid Bracteata (HBc) — Гибриды розы Брактиата (Бк)

Гибриды созданные на основе Rosa bracteata завезённой из Южного Китая в Англию Джорджем Макартни в 1793 году. Зоны морозостойкости Rosa bracteata: 7а—11.

Hybrid China & Climbing Hybrid China (HCh) — Гибриды розы Китайской и их клаймеры

Созданы на основе Rosa chinensis Jacq. В чистом виде не встречается. Очевидно, длительное время находилась в культуре. Ввезена из Китая и несколько позднее из Бенгалии. Известна как китайская, индийская и бенгальская розы. Является первой повторноцветущей розой попавшей в Европу.. Считается, что в конце XVIII — начале XIX веков в Европу были ввезены четыре сорта китайских роз: 'Slater’s Crimson China' (1792), 'Parsons' Pink China' (1793), 'Hume’s Blush Tea-scented China' (1809) и 'Parks' Yellow Tea-Scented China' (1824).
До появления китайских роз в Европе повторноцветущими сортами были только 'Quatre Saisons' и 'Autumn Damask'. Скрещивание китайских сортов с европейскими розами позволило получить повторно или непрерывно цветущие сорта нуазетовых, бурбонских, гибридных ремонтантных, и в конечном итоге все современные классы роз отличающиеся повторяющимся цветением.
Цветки мелкие или средней величины, различных окрасок (кроме желтых), полумахровые и махровые, без аромата или со слабым ароматом, одиночные или по 2—3 в рыхлых соцветиях. Листья мелкие, узкие, удлинённо-заострённые. Кусты до 50 см высотой, с тонкими густо разветвлёнными побегами. Цветение обильное, повторное с середины июля до поздней осени. Отдельные сорта удовлетворительно зимуют в открытом грунте при хорошем укрытии. Хорошо размножается черенкованием. Издавна используется в комнатной культуре.
Некоторые сорта: 'Madame Plantier', 'Duchesse de Montebello'.

Hybrid Eglanteria (HEg) — Гибриды розы Эглантерия (Эг)

Другое название класса — гибриды розы рубигиноза, или ржавчинной (Рбг).
Сорта полученные на основе шиповника красно-бурого (лат. Rosa rubiginosa; syn. Rosa eglanteria L.). Всего, с участием шиповника красно-бурого создано около 20 сортов. Сорта этой группы очень близки к исходному виду. Цветки розовые, оранжево-розовые, розовато-красные, диаметром до 6 см, простые или полумахровые, аромат слабый. Листья округлые, железистые, с яблочным ароматом. Кусты различной высоты, но чаще сильнорослые, побеги плетевидные, очень колючие. Древесина не прочная, с крупной сердцевиной. Цветёт однократно и непродолжительно в середине июля. В средней полосе России требует зимнего укрытия. Легко поражается грибными болезнями. Большинство сортов выведено в 90-х годах XIX века английским селекционером Пензенцем. Используются в Англии для групповых посадок и живых изгородей. В настоящее время сорта этого класса не имеют декоративного значения. Используется в качестве подвоя для садовых роз, но привитые розы недолговечны и растут слабо.
Некоторые сорта: 'Jaune Bicolor'.

Hybrid Foetida (HFt) — Гибриды розы Фетида, или лютеа (Фт)

Созданы на основе шиповника зловонного (Rosa foetida, syn. Rosa lutea), завезённого в Европу (Испанию) в XIII веке. Выдающимся сортом является 'Persian Yellow' (R. foetida var. Persiana (Lem.) Rehd.), завезённый в Англию из Ирана в 1837 г. Интересен сорт 'Bicolor' известный с 1596 года. Его цветки имеют двуцветные лепестки (нижняя сторона жёлтая, верхняя — оранжево-красная). Rosa foetida 'Persiana' известна с 1835 года. Была использована французским селекционером Джозефом Перне-Дюше в качестве опылителя при создании сорта 'Soleil d'Or' послужившего основой для создания класса Пернецианские розы.
Кусты невысокие. Цветение однократное, обильное, в средней полосе России в начале июня. Зимостойкость высокая. В условиях Москвы морозостойки; рекомендуется посадка на открытых солнечных местах на хорошо дренированных почвах. Все формы шиповника зловонного легко поражаются чёрной пятнистостью. Лепестки легко облетают при сильном ветре и дожде. При выращивании в сухом климате выносливы и требуют мало внимания.

Hybrid Gallica (HGal) — Гибриды розы Галлика, или розы французской (Гал)

Произошли от Rosa gallica, давшего начало старинным розам в Европе. Были известны до 1500 года. В середине XIII века Тибо VI, возвращаясь из крестового похода, привез в свой замок близ города Провена розу из Земли Обетованной. В XVIII веке эта роза ещё выращивались в городе Провен, откуда распространилась под названием провенсальской розы.
Кусты плотные, от 80 см до 1,5 м высотой. Цветки розовые, красные, пурпурные или полосатые, 5—8 см в диаметре, от немахровых до густомахровых (100—200 лепестков), обычно раскрываясь показывают тычинки. Цветки, как правило очень ароматные, собраны в небольшие соцветия по 3—5 цветков. Листья тёмно-зелёные, крупные, кожистые. Некоторые из сортов имеют очень короткий период цветения всего 3 или 4 недели в начале лета, но многие из них цветут довольно продолжительно, до 6 недель. Неприхотливы, растут даже на бедных почвах, но поражаются грибными болезнями. В условиях средней полосы России требуют зимнего укрытия.
Некоторые сорта: 'Agatha Incarnata'.

Hybrid Multiflora (HMult) — Гибриды розы мультифлора (Мульт)

Созданы на основе плетистой розы Rosa multiflora, завезённой в Европу в 1868 году.
Хотя несколько плетистых сортов этого класса были созданы в начале 19-го века, самый заметный толчок к развитию этого класса дало введение в программы скрещивания сорта 'Turner’s Crimson Rambler' в 1893 году. Некоторое время Hybrid Multiflora объединяли с Hybrid Wichurana создав класс плетистые розы (Rambler). Объединение было вызвано тем, что новые сорта сложного гибридного происхождения стало невозможно уверенно относить к одному из классов. В настоящее время класса Rambler не существует.
Некоторые сорта: 'Decoration de Geschwindt', 'Ghislaine de Feligonde', 'Leopold Ritter'.

Hybrid Perpetual (HP) — Гибриды розы ремонтантной (Рем)

Название происходит от фр. remonter — снова подниматься, снова цвети.
По одной из версий, появились в начале XIX века в результате скрещивания бурбонских, дамасских, французских роз с чайными и бенгальскими. Созданы французским оригинатором Лаффайем (Laffay). Согласно другой версии: созданы на основе скрещивания портландских роз с Rosa chinensis odorata и Rosa bourboniana Desp. К концу XIX века существовало около 4000 сортов. Они доминировали в культуре почти 70 лет до появления чайно-гибридных роз. Недостатками класса являются слабая устойчивость большинства сортов к заболеваниям и относительно скупое повторное цветение.
Цветки розовые, красные, реже белые и желтые, крупные и густомахровые с сильным приятным ароматом. Кусты до 2 м высотой. Характерный признак ремонтантных роз — повторное цветение, но оно значительно слабее первого. В средней полосе России требуют зимнего укрытия. В настоящее время выращиваются редко, большинство сортов интересно только в историческом плане. Хорошо растут, цветут и зимуют на своих корнях. Однако декоративные качества основной массы сортов этой группы ниже, поэтому для корнесобственного размножения и выращивания можно рекомендовать лишь ограниченное число сортов: 'Frau Karl Druschki', 'Mrs. John Laing', 'Georg Arends', 'Eugene Fiirst'.
Существующие в настоящее время сорта этого класса: 'Duchesse de Sutherland', 'Ornement du Luxembourg', 'Princesse de Joinville', 'Baronne Prevost', 'Dr. Marx', 'Louise Peyronny', 'La Reine', 'General Jacqueminot', 'Baron Girod de l’Ain', 'Souvenir du Docteur Jamain', 'Ferdinand Pichard', 'Paul's Early Blush'.

Hybrid Sempervirens (HSem) — Гибриды розы Семпервиренс (Сем)

Созданы на основе плетистой розы Rosa sempervirens.
Плетистые розы с гибкими побегами длиной до 2,5 м. Цветение однократное. Листья плотные, вечнозеленые. Цветки белые, лепестки большие, с сильным ароматом. Чувствительны к мучнистой росе и чёрной пятнистости. Есть сорта, выносящие полутень. Отличаются высокой зимостойкостью.

Hybrid Setigera (HSet) — Гибриды розы Сетигера (Сет)

Созданы на основе плетистой розы Rosa setigera (степи Северной Америки).
С середины XIX века R. setigera использовалась для скрещивания с другими видами и сортами с целью получения зимостойких плетистых роз. В результате был получен ряд ценных сортов.
Цветки различной окраски, средние (5—6 см в диаметре), чашевидные, махровые (до 100 лепестков), слабо ароматные. Высота кустов до до 2—2,5 м, побеги прочные, дугообразные. Цветение обильное, однократное. Исходный вид выдерживает понижения температуры до -20 °С.
Некоторые сорта: 'Long John Silver'.

Hybrid Spinosissima (HSpn) — Гибриды розы Спинозиссима (Спин), или гибриды розы пимпинеллифолия (Hybrid Pimpinellifolia), или мелколистные розы

В прошлом и иногда в настоящее время эту группу называют Scots Roses (шотландские розы).

Созданы на основе Rosa spinosissima (syn. Rosa pimpinellifolia). Известны как минимум с 1600 года. Перспективны для районов с суровыми зимами. Листья мелкие или средние (5—11 листочков). Цветки белые, кремово-белые, нежно-розовые, простые и полумахровые, от 4 до 6 см в диаметре, очень душистые, одиночные и в соцветиях. Кусты до 2 м высотой, густые, прямостоячие. Цветут рано, обильно, но непродолжительно (10—15 дней). Морозостойки и устойчивы к болезням. Образуют много прикорневых побегов. Используются для создания живых изгородей.
Некоторые сорта: 'Poppius'.

До 1800 года в каталогах фигурировало лишь несколько сортов с простыми цветками: один с белыми, один с красными и один с полосатыми. К 1803 году в питомнике «Диксон и Тернбулл» в Перте было получено восемь сортов цветки которых были махровыми. В 1820 году одним из питомников было собрано около 100 новых сортов махровых шотландских роз с белыми, красными, желтыми, розовыми, фиолетовыми и полосатыми цветками. К середине 1820-х годов, предлагаются к продаже уже более 200. Описаний старинных сортов практически нет, сохранились только названия. Для названий использовали имена персонажей из греческой и римской истории и мифологии, имена членов шотландской аристократии, военных героев и названия шотландских городов или других мест. Основными производителями этой группы роз были Роберт Остин и Роберт Браун. Шотландские розы начали терять популярность также быстро, как и возникла мода ни них. Это связано с появлением сортов других групп. Уже в 1898 году шотландские розы встречаются только в старых садах. Многие из названий, используемых сегодня, такие как 'Glory of Edzell', 'Mary Queen of Scots' и 'William III' отсутствуют в каталогах 18 и 19 веков. Те немногие сорта шотландцев роз, которые продаются по питомниках сегодня часто названы неправильно. В ряде случаев, один и тот же сорт продаётся под разными названиями различными питомниками. Старые названия сортов, которые имели особое значение в начале 19 века совсем недавно использованы для именования современных сортов часто относящихся к другим классам.

Miscellaneous OGR (Misc. OGR) — Разнообразные старые садовые розы (Миск)

• Hybrid Banksia
  Некоторые сорта: 'Lutescens'.
• Hybrid Bracteata
  Некоторые сорта: 'Alba Odorata', 'Maria Leonida', 'Mermaid'.
• Hybrid Hugonis
  Некоторые сорта: 'Albert Maumene', 'Dr. E.M. Mills'.
• Hybrid Laevigata
  Некоторые сорта: 'Ramona', 'Anemonen Rose', 'Silver Moon'.
• Hybrid Macrophylla
• Hybrid Roxburghii
  Некоторые сорта: 'Ma Surprise', 'Triomphe de la Guillotière', 'Domaine de Chapuis', 'Chateau de la Juvenie'.
• Hybrid Soulieana
  Некоторые сорта: 'Chevy Chase', 'Kew Rambler'.
• Hybrid Villosa
  Некоторые сорта: 'Duplex'.
• Пернецианские розы (Pernetiana). Класс роз созданный на основе зарегистрированного в 1900 году сорта 'Soleil d'Or', французского селекционера Джозефа Перне-Дюше. Класс создан посредством добавления генов Rosa foetida к культурным сортам роз. Это привело к появлению сортов с цветками новых для того времени оттенков: тёмно-жёлтых, абрикосовых, медных, оранжевых, алых. В 1930 году этот класс был официально объединён с классом Чайно-гибридные розы. Сорта с генами Rosa foetida отличались слабой устойчивостью к заболеваниям, плохой реакцией на обрезку и цветками с ароматом водорослей. На территории России, а затем СССР, термин «пернецианские розы» прижился и сохранился по сей день. К ним относят розы, цветущие крупными махровыми цветками с оранжевыми, розово-оранжевыми, жёлтыми, ярко-оранжево-красными лепестками, которые иногда имеют разные тона сверху и снизу. Листья ярко-зелёные, у многих сортов сверху блестящие молодые листья нередко имеют бронзовый оттенок. Пернецианские розы обильно и непрерывно цветут, имеют приятный аромат, хорошо выносят известковые почвы и засушливый климат. По росту, общему габитусу растений и зимостойкости пернецианские розы сходны с чайно-гибридными. Устойчивы к мучнистой росе и ржавчине.

Moss & Climbing Moss (M & Cl M) — Розы Моховые и их клаймеры (Мох)

В 1696 году была обнаружена так называемая моховая роза Rosa сеntifolia muscosa (Aiton) Seringe. Считается, что они произошли от центифольных роз путём отбора почковых мутаций. Первым искусственно созданным сортом был 'Mauget', 1844 г. Популярность моховых роз объясняется тем, что эти сорта были повторно-цветущими, как и появившиеся в 1830—1840 годах гибриды розы ремонтантной. В течение последующих сорока лет сорта моховых роз создавались довольно активно, многие из них аккуратной архитектоникой кроны напоминают дамасские розы, другие, имеющие среди предков гибриды розы ремонтантной обладают разваливающейся формой куста и лучше растут в тёплом климате. В конце XIX века было известно 226 сортов. Моховые розы были популярны большую часть XVIII век и до конца XIX века. Позже интерес к этой группе уменьшился, но новые сорта продолжали создаваться ('Golden Moss' 1932, 'Gabrielle Noyelle' 1933, 'Goldmoss' 1972). В 1969 году американским селекционером Ralph S. Moore была создана миниатюрная моховая роза 'Fairy Moss'. Она оказалась настолько удачной, что в настоящее время её можно найти среди предков большей части современных миниатюрных моховых роз.
Высота куста моховых роз от 30 см ('Fairy Moss'), до 90—120 см ('Little Gem') и 185—300 см ('Jeanne de Montfort'). Цветоножки и чашелистики покрыты железистыми выростами, как будто мхом. Желёзки выделяют смолистые вещества с приятным ароматом.
Цветки разнообразной окраски, от мелких до средних размеров, чашевидные, махровые, душистые. По зимостойкости и другим признакам близки к центифольным розам.
Некоторые сорта: 'Alfred de Dalmas', 'Soupert et Notting', 'Césonie', 'Mme. Édouard Ory', 'Pompon Perpétuel', 'Salet', 'Deuil de Paul Fontaine', 'Baron de Wassenaër'.

Noisette (N) — Нуазетовые розы (Нуаз)

В 1811 году, селекционер из Южной Каролины Джон Чемпнис Чарльстон скрестил розовую китайскую розу (вероятно 'Old Blush') с мускусной розой (Rosa moschata) и получил сорт 'Champneys' Pink Cluster' с соцветиями слегка ароматных розовых цветков. Позже, французский селекционер Луи Нуазетт вырастил из семян этого гибрида более низкорослую и обильно-цветущую форму и в результате дальнейших скрещиваний сеянца 'Champneys' Pink Cluster' с китайскими розами выделил группу сортов, очень сходную с чайными розами, но с более мелкими цветками. Около 1815 года был начато коммерческое разведение этой группы. Уже через 10 лет в продаже было более 100 сортов нуазетовых роз с цветками от белого до малиново-фиолетового цвета, полумахровыми и махровыми. Кусты достигали 1,5 метра в высоту и имели полуплетистые побеги. После использования в селекции нуазетовых роз новой жёлтой чайной розы, появились сорта с более крупными цветками, меньшим количеством цветков в соцветиях и склонностью к плетистости.
У современных сортов цветение повторяющееся. В средней полосе России сильно обмерзают и не имеют перспектив дальнейшей культуры.
Некоторые сорта: 'Madame Plantier'.

Portland (P) — Портландские розы (П)

От скрещивания Rosa damascena × Rosa chinensis var. semperflorens были получены портландские розы (Rosa × portlandica).
Некоторые сорта: 'Rose de Resht'.

Tea & Climbing Tea — Чайные розы и их клаймеры

Группа сортов созданная на основе вывезенной из Китая в 1809 году розы душистой (Rosa × odorata). Чайные розы получили своё название из-за аромата цветков, который ассоциируется с запахом отборного чая.
Цветки первых сортов были относительно нежными и сильно страдали от непогоды. Впоследствии селекционеры старались устранить этот недостаток. В истории развития класса чайных роз наиболее важным этапом было скрещивание с бурбонскими розами. Современные сорта чайных роза как правило не похожи на старинные и имеют жесткие ветви и устойчивую к болезням листву. Цветки могут быть самой разнообразной окраски: красные, розовые, белые, жёлтые, оранжевые, но большинство сортов имеют цветки окрашенные в тёплые розовые тона. Листья крупные, большей частью кожистые, с более крупным конечным непарным листочком. Кусты от низких (около 50 см) до плетевидных (до 2 и более метров высотой). Имеют хорошее повторное цветение (особенно низкорослые сорта). Относятся к числу наиболее требовательных к теплу и в средней полосе России для открытого грунта непригодны.
Чайные розы оказали большое влияние на формирование последующего ассортимента: все длительно и повторноцветущие сорта, начиная с ремонтантных роз и кончая лучшими современными розами, связаны своим происхождением в той или иной степени с чайными.
Некоторые сорта: 'Duchesse de Brabant'.

Modern Roses — Современные садовые розы

Grandiflora & Climbing Grandiflora (Gr & Cl Gr) — Грандифлора и их клаймеры (Гранд)

Строением и размерами цветка похожи на чайно-гибридные розы, но отличаются обильным цветением, как у представителей класса флорибунда, большими размерами кустов и лучшей зимостойкостью. Могут называться флорибунда-грандифлора или крупноцветковые флорибунда. Критерии отбора в данную группу субъективны. Класс Грандифлора был выделен после появления сорта 'Queen Elizabeth' в 1954 году. Являются результатами скрещивания флорибунд с чайно-гибридными розами.
Высота кустов от 1 до 2 метров, пряморастущие, почти не кустистые. Листья крупные, разных оттенков. Цветки разнообразной окраски, махровые, чайно-гибридной, чашевидной иногда помпонной формы, обычно в соцветиях. Цветение обильное продолжительное. Имеют более высокую зимостойкость, чем чайно-гибридные розы. Широко используются для оформления садов, парков, а также для срезки.
Некоторые сорта: 'Tchaikovski', 'Queen Elizabeth'.

Hybrid Kordesii (HKor) — Гибриды розы Кордеса (Кор)

Происходят от диплоидного сорта 'Max Graf' созданного селекционером из США James H. Bowditch в результате скрещивания Rosa rugosa × Rosa lucieae (syn. Rosa wichuraiana). Предполагается, что тетраплоидный сорт Rosa kordesii Hort. получен Вильгельмом Кордесом II из семян якобы стерильного 'Max Graf'. В результате скрещивания полученных сеянцев с сортами роз из других групп образовалась сортовая группа, которую в настоящее время выделяют в класс Hybrid Kordesii.
Названы в честь автора — немецкого селекционера Вильгельма Кордеса II. Гибриды розы Кордеса отличаются выносливостью в сочетании с привлекательностью. Цветки относительно крупные (7—8 см в диаметре) разнообразной формы и окраски, от полумахровых до густомахровых, иногда душистые, собраны в небольшие соцветия. Кусты сильнорослые (1,5—2 м в высоту), часто с плетевидными побегами. Листья тёмно-зелёные, иногда глянцевые. Цветение обильное с июня до поздней осени. Плоды яйцевидные. Все сорта довольно зимостойки и устойчивы к болезням. В условиях средней России требуют укрытия на зиму. Многие сорта можно выращивать в полутени. Гибриды розы Кордеса используются в групповых и одиночных посадках, а также для вертикального озеленения.
Некоторые сорта: 'Dortmund', 'Champlain', 'Henry Kelsey'.

Hybrid Moyesii (HMoy) — Гибриды розы Мойези (Мо)

Гибриды получены путём скрещивания Rosa moyesii из Западного Китая с розами различных групп. В культуре с 1903 года. Цветки красные, розовые, средние (5—6 см), немахровые или полумахровые, в соцветиях. Листья состоят из 7—13 овальных листочков. Кусты до 2—2,5 м, раскидистые, с красновато-коричневыми побегами. Цветение обильное с июня, повторное цветение слабее. Плоды бутылковидной формы, до 5 см длиной, тёмно-оранжево-красные. Используются для ландшафтного озеленения. Нуждаются в лёгком зимнем укрытии.
Некоторые сорта: 'Geranium'.

Hybrid Musk (HMsk) — Гибриды розы Мускусной (Муск)

Название дано Пембертоном, но не соответствует действительному происхождению, так как мускусная роза (Rosa moschata Heerm.) сама по себе сыграла незначительную роль при скрещивании. Происхождение Rosa moschata связано с Индией и Южным Китаем. Широкое распространение получила в Южной Европе и Северной Африке. Известна с 1870 года. Большинство сортов мускусных роз созданы на основе плетистой розы 'Trier' Peter Lambert, 1904, который связан с нуазетовыми розами. В мягком климате вечнозеленое растение. На родине цветет почти непрерывно, в Европе в летне-осенний период.
К этому классу относятся сильнорослые растения с повторным цветением и цветками различной окраски, средней величины. Их следует рассматривать как более мощные флорибунды. Ранее выведенные розы Ламберта (Lambertiana), однородные с данной группой, вначале выделялись в отдельный класс, позже были исключены из классификации и объединены с мускусными розами. В средней полосе России требуют укрытия на зиму. Большинство сортов имеют неплохую устойчивость к болезням. Наиболее обильное цветение наблюдается в жаркий период лета.
Некоторые сорта: 'Mozart', 'Vanity', 'Walferdange'.

Hybrid Rugosa (HRg) — Гибриды розы Ругоза (Руг)

Некоторые сорта: 'Robusta', 'Dagmar Hastrup', 'Henry Hudson', 'Parfum de l'Hay'.

Hybrid Wichurana (HWich) — Гибриды розы Вишурана, Гибриды розы Вихуриана, или Гибриды розы Вихура (Виш)

Розы гибридного происхождения, созданные с участием Rosa wichurana (в настоящее время Rosa lucieae).
Некоторые сорта: 'American Pillar', 'Fragezeichen', 'Bobbie James'.

Hybrid Tea and Climbing Hybrid Tea (HT & Cl HT) — Чайно-гибридные розы и их клаймеры (Чг)

Некоторые сорта: 'Princess Alexandra', 'Comtesse de Provence'.

Large-Flowered Climber (LCl) — Плетистые крупноцветковые розы (Плт)

В эту группу входят плетистые розы с цветками имеющими диаметр более 4 см, собранными в относительно небольшие рыхлые соцветия. По форме, цветки некоторых сортов напоминают чайно-гибридные розы. Цветение на побегах текущего года. Большинство сортов повторноцветущие. Побеги 2—4 метра в длину.
Некоторые сорта: 'Climbing Bonica', 'Coral Dawn', 'Elfe ®', 'Harlekin', 'Nahema', 'Shogun', 'Parade', 'Swan Lake', 'Salita ®', 'Negresco', 'Rosarium Uetersen', 'Pierre de Ronsard ®'.

Miniature (Min) — Миниатюрные розы (Мин)

Ввезены в Европу из Китая в 1810 году. Некоторые авторы относят их к карликовой форме бенгальских роз (Rosa indica bengalensis Pers). Внешне близки к бенгальским, а также к полиантовым розам, но отличаются от них более мелкими цветками, листьями и короткими побегами. В ботанической литературе часто проходят под названиями Rosa chinensis 'Minima', Rosa roulettii Correv., Rosa lawrentiana Sweet.
Цветки — очень мелкие (1—2 см в диаметре), густомахровые, в соцветиях, редко — одиночные. Цветут обильно, почти непрерывно. Кусты низкорослые, почти карликовые (15—25 см высоты), густо разветвленные, компактные. Побеги тонкие, прочные, с небольшими шипами и мелкими красивыми листьями. Применяются в озеленении для создания бордюров в розариях. В закрытом грунте их выращивают в горшках и на срез. Многие сорта достаточно зимостойки и могут быть использованы для грунтовых посадок ('Bito', 'Sunshine', 'Perla de Alcanada', 'Little Buckaroo' и др.). Менее зимостойкие сорта 'Grenadine', 'Marilyn', 'Yellow Doll'. Существуют плетистые формы с однократным и повторным цветением, клайминги от аналогичных сортов (Climbing Bady Masquerade), моховые миниатюрные розы и др. Легко размножаются укоренением черенков и прививкой. Растения этой группы укрывают без укорачивающей обрезки; санитарная обрезка и формировка кустов проводится весной.

Mini-Flora (MinFl) — Розы Минифлора (МинФ), или Патио — Patio

Включает низкорослые сорта (45—55 см) занимающие промежуточное положение между Миниатюрными и розами Флорибунда. Цветки как правило мельче чем у сортов класса Флорибунда. Цветут обильно и почти непрерывно. Рекомендуются для бордюров и садовых контейнеров. Название новой группе дала мода на размещение горшков с розами во внутренних замощенных двориках-патио. Создателем класса Минифлора считается ирландский селекционер Патрик Диксон создавший с 80-х годах XX века серию мелкоцветковых, обильноцветущих сортов, не превышающих по высоте 50 см. Усилиями селекционера из США J. Benjamin Williams, минифлора была признана отдельным классом в современной официальной классификации.
Некоторые сорта: 'Heidi Klum Rose', 'Loyal Friend'.

Polyantha (Pol) — Полиантовые розы (Пол)

Получены от скрещивания карликовой формы многоцветковой розы (Rosa multiflora Thunb) с повторно цветущими сортами чайных, чайно-гибридных и других групп. Согласно другому источнику, путём скрещивания Rosa multiflora с Rosa chinensis. Первыми сортами считаются 'Paquerette' и 'Magnonette', полученные Жан-Батист Гийо во Франции в 1873 и 1880 годах. В 1884 г. Карьер (Carriere) объединил эти гибриды в группу полиантовых роз.
Кусты низкие и компактные( 30—40 см), густые, сильноветвистые. Листья мелкие, с реснитчатыми прилистниками. Цветки обычно мелкие (3—4 см в диаметре), чаще махровые, в большинстве случаев розовые и красные, реже белые (жёлтые окраски у типичных полиантовых роз не встречаются), обычно без аромата, собраны в крупные метельчатые соцветия. Зацветают обычно в начале лета, после первого цветения чайных и чайно-гибридных роз; цветут до поздней осени.
Датский селекционер Паульсен в результате скрещивания карликовых полиантовых роз с чайно-гибридными сортами получил более группу гибридов отличающихся хорошей устойчивостью к заболеваниям и яркими цветками. В 1935 году эта группа в числе прочих, созданных другими селекционерами были выделены в класс флорибунда.
После бурного распространения роз флорибунда полиантовые розы несколько утратили своё значение, но продолжают широко применяться в ландшафтных композициях, а также для горшечной культуры в комнатах и зимних садах под стеклом. Широко применяются в озеленении для создания бордюров, рабаток. Полиантовые розы обладают высокой стойкостью цветков, высокой зимостойкостью, устойчивостью к избыточной влажности почвы и грибным болезням. Согласно одному из источников сорта этой группы сильно поражаются мучнистой росой. Более зимостойкие, чем чайно-гибридные. Легко размножаются укоренением зеленых черенков. Хорошо растут и цветут в открытом грунте на своих корнях.
Некоторые сорта: 'Gloire des Polyantha', 'Lena', 'Little Butterfly', 'Ole', 'Sven'.

Литература

• Gardes L, Heizmann P, Joyaux F [www.google.ru/url?sa=t&source=web&cd=9&ved=0CFUQFjAI&url=http%3A%2F%2Fwww.ulmer.de%2FArtikel.dll%2Fejhs-2005-03-87-04_Mjk4NDg.PDF&rct=j&q=Cytotaxonomie%20du%20genre%20Rosa%20et%20origine%20des%20rosiers%20cultiv%C3%A9s%20Venard%201976&ei=88slTrbUKsvKsgb01_HJCQ&usg=AFQjCNF6ncbX6_6lVwfUACJZnexUSE8Wag&cad=rja Molecular typing and history of the provins roses horticultural group] // European Journal of Horticultural Science. — 2005. — № 70. — С. 162-172.

Ссылки

• [www.vintagegardens.com/rose_index.aspx Rose Categories] на сайте [www.vintagegardens.com/ Vintage Gardens]

Отрывок, характеризующий Классификация роз

– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.