Нуарлак

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Нуарлак (аббатство)»)
Перейти к: навигация, поиск
Монастырь
Нуарлак
Noirlac

Восточный фасад аббатства
Страна Франция
Департамент Шер (Центр)
Координаты 46°44′42″ с. ш. 2°27′37″ в. д. / 46.74500° с. ш. 2.46028° в. д. / 46.74500; 2.46028 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.74500&mlon=2.46028&zoom=14 (O)] (Я)
Конфессия Католицизм
Орденская принадлежность Цистерцианцы
Тип Аббатство
Архитектурный стиль романский, ранняя готика
Дата основания 1136 год
Дата упразднения 1790 год
Состояние Музей
Сайт [www.abbayedenoirlac.com/ Официальный сайт]

Нуарла́к (фр. Noirlac) — цистерцианское аббатство во Франции, в департаменте Шер. Монастырь расположен в нескольких километрах к северо-западу от городов Сент-Аман-Монтрон и Орваль в широкой долине реки Шер. Один из наиболее хорошо сохранившихся монастырей Франции XII века.



История

Монастырь был основан в 1136 году выходцами из монастыря Клерво. Созданный в 1098 году цистерцианский орден пережил в XII веке бурное развитие. Среди пяти первых и главных монастырей ордена Клерво выделялось своей активностью по созданию дочерних аббатств, во многом связанной с деятельностью святого Бернарда Клервоского. Ещё при жизни святого Бернарда монахи Клерво основали 66 дочерних монастырей, одним из которых стал Нуарлак. Имя Нуарлак, однако, более позднего происхождения, впервые упомянуто в 1276 году. Вероятно, название монастыря (букв. «Черное озеро») происходит от имени одного из небольших озёр по соседству.

Первым настоятелем монастыря стал Робер де Шатильон, племянник святого Бернарда. В 1150 году был создан устав монастыря, базирующийся на цистерцианском. Постепенно монахи Нуарлака, жившие в первые годы существования обители в нищете, расширили за счёт пожертвований окрестных землевладельцев свою территорию, были построены водяные мельницы, разбиты поля. Между 1150 и 1160 годами было начато строительство монастырской церкви. В период между 1170 и 1190 годами были построены зал капитулов, жилые помещения монахов и дом конверзов, а также сооружена стена вокруг монастырских построек. В начале XIII века завершено строительство фермы. Аббатство к этому времени разбогатело, в его собственности находились 17 ферм, несколько мельниц и 275 гектаров леса.

На протяжении XIV—XV веков Нуарлак несколько раз подвергался разграблению, в частности во время Столетней войны и Прагерии. Это привело к его постепенному упадку. С 1530 года Нуарлак стал существовать в режиме комменды. Подвергался грабежу гугенотами во время религиозных войн. В середине XVII века несколько раз занимался противоборствующими сторонами во время Фронды, при этом было разрушено большое количество зданий аббатства, что довершило его упадок. В это время в монастыре оставалось только 4 монаха.

В начале XVIII века монастырская жизнь в Нуарлаке испытала определённый подъём. Были проведены реставрационные работы, восстановлены некоторые строения, увеличилось число монахов.

В период Великой французской революции Нуарлак, как и большинство французских монастырей, был закрыт и продан частным владельцам, устроившим в монастыре фарфоровую фабрику. Церковь была разделена перекрытиями и в ней были поставлены печи для обжига. В 1837 году аббатство посетил Проспер Мериме в рамках своей инспекции исторических памятников Франции. В 1860 году монастырь был внесён в список исторических памятников, но выкупить здание у частных владельцев не получилось. В 1886 году фабрика была закрыта, некоторое время монастырь переходил от одного владельца к другому, в частности в нём устраивался приют, религиозные общества и др., пока наконец в 1910 году аббатство не было полностью выкуплено государством. В 1950—1980 году проводились реставрационные работы, вернувшие монастырю первоначальный облик. В настоящее время монастырь Нуарлак функционирует как музей.

Напишите отзыв о статье "Нуарлак"

Ссылки

  • [www.abbayedenoirlac.com Официальный сайт аббатства]

Отрывок, характеризующий Нуарлак

– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.