Нуждин, Николай Иванович (биолог)

Николай Иванович Нуждин (4 (17) апреля 1904, Ярославская губерния — 21 августа 1972, Москва) — советский биолог, генетик; член-корреспондент АН СССР (с 23 октября 1953).

Биография

Родился в деревне Поздерино Ростовского уезда Ярославской губернии.

В 1929 году окончил Ярославский педагогический институт.

С 1935 года сотрудник Института генетики АН СССР.

В 1949-1952 гг. завкафедрой зоологии Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева в Москве.

Похоронен на новом Донском кладбище.

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (10.06.1945)

Сочинения

Работы в основном в области генетики, эволюционного учения и радиобиологии.

• Наследственные изменения и онтогенез // Журнал общей биологии, 1945, № 6.
• Критика идеалистической теории гена // Против реакционного менделизма-морганизма. Сб. статей. М.—Л., 1950.
• Дарвин и мичуринская биология // Известия АН СССР. Серия биологическая, 1952, № 3.
• Роль гибридизации в изменчивости // Журнал общей биологии, 1946, т. 7, № 3.
• Взаимозависимость между состоянием хромосом, клеточными нуклеотидами, скоростью развития и проявлением признака // Доклады АН СССР. Новая серия, 1948, т. 60, № 3.
• Сборник работ по радиобиологии / отв. ред. Н. И. Нуждин. М., 1955 (имеются совместные работы Нуждина).

Отрывок, характеризующий Нуждин, Николай Иванович (биолог)

Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.