Нуриманов, Багаутдин Ялалетдинович
| Нуриманов Багаутдин Ялалетдинович | |
| Нуриманов Баһауетдин Йәләлетдин улы | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
деревня Новокулево, Бирский уезд, Уфимская губерния (ныне Нуримановский район, Башкортостана) |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Сражения/войны | |
Багаутдин Ялалетдинович Нурима́нов (башк. Нуриманов Баһауетдин Йәләлетдин улы, 1893 — 1918) — один из руководителей революционного движения в Башкирии, активный участник гражданской войны в России.
Содержание
Биография
Нуриманов Багаутдин Ялалетдинович родился 2 мая 1893 года в деревне Новокулево Бирского уезда, Уфимской губернии (ныне Нуримановский район Башкортостана).
Сначала он учился в сельском медресе, после переезда семьи в Челябинск, продолжает обучение в начальной русскоязычной школе города. В 1917 году вступает в партию РСДРП(б) и становится членом Уфимского Совета рабочих и солдатских депутатов. Затем Багаутдина Нуриманова избирают председателем Татаро-башкирского бюро Уфимского комитета РСДРП(б). По его инициативе издается большевистская газета "Алга!" ("Вперед!").[1] Багаутдин Ялалетдинович являлся главным организатором съезда башкир и татар Урала, проходившего в октябре 1917 года в Уфе.
После Октябрской революции, Нуриманов вошел в организованный в Уфимской губернии военизированный отряд, который вёл борьбу с казачьими войсками атамана Дутова.
В феврале 1918 года в освобожденном от белых в Оренбурге создается мусульманский военно-революционный комитет, а затем губернский мусульманский комиссариат. От башкир туда был делегирован Багаутдин Нуриманов. Вскоре он становится руководителем этого комитета и чрезвычайным комиссаром по делам Башкирии.[2]
После отступления красных из Оренбурга осенью 1918 года, Нуриманов остается в Орске для работы в тылу белых, но вскоре он был арестован. Башкирский военный совет в Оренбурге без промедления, заочно вынес постановление о его расстреле за сотрудничество с большевиками.
Память
Его именем названы Нуримановский район и улицы населенных пунктов Башкортостана. В Уфе была установлена мемориальная доска.
Напишите отзыв о статье "Нуриманов, Багаутдин Ялалетдинович"
Литература
- Кузеев Р.У. Багау Нуриманов. Уфа, 1955;
- Асабин Е.П. Под знаменем революции. Уфа, 1991.
Ссылки
- [www.ihist.uran.ru/_ency-show-1406 НУРИМАНОВ Багаутдин (Балажетдин) Ялалетдинович]
- [eng.bashvest.ru/eng/showinf.php?id=12800 "Вперед!" с Нуримановым]
- [encycl.bash-portal.ru/nuriman.htm Статья в Краткой энциклопедии Башкортостана]
Примечания
Отрывок, характеризующий Нуриманов, Багаутдин Ялалетдинович
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
