Нурмагамбетов, Сагадат Кожахметович

Сагадат Кожахметович Нурмагамбетов каз. Сағадат Қожахметұлы Нұрмағамбетов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр обороны Республики Казахстан
май 1992 — ноябрь 1995
Глава правительства:	Акежан Кажегельдин Сергей Терещенко
Президент:	Нурсултан Назарбаев
Преемник:	Алибек Касымов
Рождение:	25 мая 1924(1924-05-25) с. Трудовое, Алексеевская волость, Акмолинский уезд, Акмолинская область, Киргизская АССР ныне Аккольский район,Казахстан
Смерть:	24 сентября 2013(2013-09-24) (89 лет) Алма-Ата, Казахстан
Место погребения:	Алма-Ата, Казахстан
Дети:	сын Талгат, дочь Айсулу
Военная служба
Годы службы:	1942—1995
Принадлежность:	СССР СССР Казахстан Казахстан
Род войск:	сухопутные войска
Звание:	генерал армии
Сражения:	Великая Отечественная война
Награды:	Казахстан: Россия: СССР: Украина: Других государств:

Сагадат Кожахметович Нурмагамбе́тов (25 мая 1924, с. Трудовое, Алексеевская волость, Акмолинский уезд, Акмолинская область, Киргизская АССР, СССР — 24 сентября 2013, Алма-Ата, Казахстан) — первый министр обороны независимой Республики Казахстан (1992—1995), Герой Советского Союза (1945), Народный Герой Казахстана (1994). Генерал армии Республики Казахстан (1993).

Биография

Родился в селе Трудовое (Алексеевская волость, Акмолинский уезд, Акмолинская область, Киргизская АССР), казах. Окончил 7 классов. Работал заведующим избой-читальней в колхозе.

В 1942 году со школьной скамьи был призван в Красную Армию и направлен в Туркменистан в военное училище в городе Кушка. После окончания обучения с апреля 1943 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Воевал до мая 1945 года в качестве командира пулемётного взвода, командира пулемётной роты, командира стрелкового батальона в составе 1052-го стрелкового полка 301-й Донецкой ордена Суворова II степени Берлинской стрелковой дивизии 5-й ударной армии. Участвовал в освобождении Краснодарского края, Украины, Молдавии, Западной Белоруссии, Польши. 27 февраля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования во время прорыва сильно укреплённой обороны противника на территории Польши, проявленные при этом отвагу и геройство, ему было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль № 5214). Окончил войну в Берлине. Батальон Сагадата Нурмагамбетова участвовал в штурме здания рейхсканцелярии Гитлера. После Победы личный состав батальона выполнял задачи по охране важных объектов государственной значимости.

За героизм и мужество Сагадат Нурмагамбетов в апреле 1945 года был представлен ко второй медали «Золотая Звезда». Наградной лист был подписан командиром 1052-го стрелкового полка, Героем Советского Союза, полковником А. Пешковым, согласован с командиром 301-й стрелковой сталинской ордена Суворова II степени дивизии, полковником В. Антоновым. Аргументация в представлении: «Во время прорыва сильно укреплённой обороны противника западнее Кюстрина, 14 апреля 1945 года батальон под умелым командованием майора Нурмагамбетова, действуя на главном направлении, прорвал оборону немцев и занял пять линий траншей, дал возможность ввода в действие танков и остальных батальонов полка. Проявляя смелость и умение, развил дальнейший успех боя за восточную окраину города Гузов, завязав уличные бои, за три часа овладел северо-восточной окраиной города, причём, батальоном было уничтожено 200 гитлеровцев, 18 огневых точек, ликвидировано восемь опорных пунктов и захвачено в плен 69 солдат и офицеров противника.

В районе населённого пункта Хермесдорф противник предпринял в течение дня, 18 апреля 1945 года, три контратаки. Майор Нурмагамбетов, проявляя исключительную стойкость и умение отлично организовать и обеспечить отражение всех контратак немцев, с большими для них потерями в живой силе и технике, сбил противника с занимаемых рубежей… ворвался в г. Буков, преодолевая упорное сопротивление крупных групп фаустников и автоматчиков противника, в трудных условиях уличных боёв отлично обеспечил выполнение приказа командования полка по овладению восточной окраиной города. В боях за город Буков батальоном было уничтожено 100 гитлеровцев, двенадцать огневых точек, три танка и одно самоходное орудие.

23 апреля стрелковый батальон майора Нурмагамбетова первым форсировал реку Шпрее в районе пригорода Трептов и, закрепившись на западном берегу, отлично обеспечил отражение четырёх яростных контратак противника, пытавшегося ликвидировать захваченный плацдарм нашими частями. Развивая дальнейший успех боя, батальон завязал уличные бои на улицах пригорода Трептов с фаустниками и автоматчиками, причём уничтожил свыше 80 гитлеровцев, захватил в плен 145 солдат противника, чем в исключительной мере способствовал овладению пригородом Трептов.

24 апреля 1945 года батальон майора Нурмагамбетова, сломив упорное сопротивление противника, ворвался в г. Берлин. Мастерски управляя батальоном, в сложных уличных боях с большими группами фаустников и автоматчиков уничтожил свыше 450 и захватил в плен 1 560 гитлеровцев и ликвидировал девять опорных пунктов. В этом бою майор Нурмагамбетов был ранен. Достоин награждения второй медалью «Золотая Звезда»».

Вторую медаль «Золотая Звезда» майор Нурмагамбетов не получил.

С июня 1946 по ноябрь 1949 года проходил обучение в Военной академии имени М. И. Фрунзе. После её окончания проходил службу на различных штабных и командных должностях: старшим офицером оперативного управления штаба Туркестанского военного округа, командиром мотострелкового полка, начальником штаба мотострелковой дивизии, начальником штаба Гражданской обороны Казахской ССР, вновь заместителем командующего войсками Среднеазиатского военного округа, первым заместителем командующего войсками Южной группы войск (Венгрия). За это время дважды обучался на курсах Академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.

В 1989 году после расформирования округа стал председателем Казахского республиканского совета ветеранов войны, труда и Вооружённых Сил и одновременно председателем Комитета Верховного Совета Казахской ССР по делам ветеранов и инвалидов Вооружённых Сил.

В октябре 1991 года указом Президента Республики Казахстан назначен председателем Государственного Комитета обороны, а в мае 1992 года — Министром обороны Республики Казахстан.

23 мая 1994 года указом Президента Республики Казахстан ему присвоено звание Халык Кахарманы с вручением «Золотой Звезды» № 1.

В ноябре 1995 года вышел в отставку в звании генерала армии, после чего являлся советником Президента Республики.

В 1971-1994 годах неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Казахстана.

О ратном пути и многолетней службе в Вооружённых Силах Сагадат Кожахметович рассказывал в своих книгах «Лицом к огню», «Мой передний край», «А в памяти нет тишины».

Был женат. Сын — Талгат, 1952 г.р., генерал-майор запаса. Дочь Айсулу. Внуки и внучки. Жил и работал в городе Алма-Ате.

В 1999 года именем генерала Нурмагамбетова была названа созданная для углубленного изучения государственного и иностранных языков, военных дисциплин, а также усиленной физической подготовки Республиканская школа «Жас улан» в Астане.

Скончался 24 сентября 2013 года. Похоронен на Кенсайском кладбище Алма-Аты.

Награды

СССР

• Герой Советского Союза.
• Орден Ленина.
• Орден Октябрьской Революции.
• Орден Красного Знамени.
• Орден Отечественной войны I степени.
• Орден Отечественной войны II степени.
• Два ордена Трудового Красного Знамени.
• Два ордена Красной звезды.
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени.
• Орден «Знак Почёта».
• Медаль «За боевые заслуги».
• Медаль «За воинскую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина».
• Медаль «За отличие в охране государственной границы СССР».
• Медаль «За оборону Кавказа».
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
• Медаль «20 лет Победы Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
• Медаль «30 лет Победы Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
• Медаль «40 лет Победы Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
• Медаль «За взятие Берлина».
• Медаль «За освобождение Варшавы».
• Медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР».
• Медаль «За укрепление боевого содружества».
• Медаль «За освоение целинных земель».
• Медаль «30 лет Вооружённых Сил СССР».
• Медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР».
• Медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР».
• Медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР».
• Медаль «За безупречную службу» I, II степеней.

Казахстан

• Народный герой Казахстана.
• Орден Отан.
• Медаль «Астана».
• Медаль «10 лет Вооружённых сил Республики Казахстан».
• Медаль «10 лет независимости Республики Казахстан».
• Медаль «50 лет Победы Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
• Медаль «60 лет Победы Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
• Медаль «20 лет Вооружённых сил Республики Казахстан».

Россия

• Орден Дружбы.
• Медаль Жукова.

Украина

• Орден Богдана Хмельницкого III степени.
• Почётный знак Президента Украины.
• Медаль «Защитнику Отчизны».
• Юбилейная медаль «60 лет освобождения Украины от фашистских захватчиков».

Другие иностранные награды

• Орден «9 сентября 1944 года» 1 степени с мечами (Болгария).
• Золотой Крест Заслуги (Польша).
• Медаль Pro Memoria (Польша).
• Медаль «30 лет Победы над милитаристской Японией» (Монголия).

Почётные звания

• Почётный гражданин городов Целинограда, Алма-Аты, Донецка.

Литература

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2021 Нурмагамбетов, Сагадат Кожахметович]. Сайт «Герои Страны».
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — С. 132. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Нурмагамбетов С. От огненных лет до суверенной армии. Сборник мемуарных произведений — Алматы: Издательский дом «Жибек жолы», 2005.

Отрывок, характеризующий Нурмагамбетов, Сагадат Кожахметович

24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.