Нусинов, Илья Исаакович

Илья Нусинов
Имя при рождении:	Илья Исаакович Нусинов
Дата рождения:	29 февраля 1920(1920-02-29)
Место рождения:	Киев, СССР
Дата смерти:	19 мая 1970(1970-05-19) (50 лет)
Гражданство:	СССР
Профессия:	сценарист
Награды:

Илья Исаакович Нусинов (29 февраля 1920, Киев, Украина — 19 мая 1970, вблизи Североморска) — советский драматург, киносценарист.

Биография

Родился в семье учёных, отец — известный филолог профессор Исаак Маркович Нусинов.

Поступил на механико-математический факультет МГУ, во время учёбы сотрудничал в редколлегии газеты «Московский университет», один из создателей факультетской юмористической газеты «Нуль в знаменателе». Успел проучиться 3 курса до того, как началась Великая Отечественная война (1941). Пошёл добровольцем на фронт. В 1942 году по приказу главнокомандующего всех студентов 2 или 3 курса технических вузов отзывали с фронтов и отправляли доучиваться. Нусинов получил направление в Военно-воздушную инженерную академию им. Жуковского. Илья с отличием окончил её в 1944 году, получив специальность «военный инженер». Тогда же вступил в ВКП(б). До конца войны обеспечивал техническое обслуживание и боевую подготовку самолётов. Кроме того, он также работал математиком, рассчитывающим баллистические кривые полёта ракет.

Когда отца, И. М. Нусинова, в 1949 году посадили в тюрьму в ходе кампании против космополитов, он был членом еврейского антифашистского комитета, Илью, как сына врага народа, который не захотел отказаться от своего отца, уволили с работы. Он не мог никуда устроиться и только через два года получил работу на заводе «Манометр» мастером цеха.

После смерти Сталина с началом хрущёвской оттепели он в 1955 году совместно с Семёном Лунгиным начал писать сценарии кинофильмов.

В мае 1970 года были проведены военные учения одного из самых крупных военных крейсеров ВМФ СССР. Моряки предложили трём кинематографистам (Илье Нусинову, его соавтору Семену Лунгину и Анатолию Гребневу) находиться во время учений на борту военного корабля с целью собрать материал для будущих произведений о военных моряках. В этом походе Нусинов скоропостижно скончался.

У Нусинова было две дочери, одна из которых — Наталья Нусинова, стала киноведом и время от времени появляется на телеканале Россия-К перед показом старых советских кинофильмов.

Фильмография

Сценарии (совместно с Семёном Лунгиным):

• 1960 — Мичман Панин
• 1960 — Тучи над Борском
• 1962 — Без страха и упрёка
• 1963 — Зной
• 1964 — Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён
• 1966 — Самая послушная
• 1969 — В тринадцатом часу ночи
• 1970 — Внимание, черепаха!
• 1970 — Любовь к трём апельсинам (авторы интермедий совместно с Семёном Лунгиным)
• 1971 — Телеграмма
• 1974/1981 — Агония

Ссылки

• [seance.ru/blog/lungin-nusinov/ Лунгин С. Л. Нусинов И. И. «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» и другие киносценарии.] — СПб.: Мастерская «Сеанс», 2010. — 592 с.
• [tvkultura.ru/video/show/brand_id/20882/episode_id/1158488/ Острова. Нусинов и Лунгин]
• [www.tvkultura.ru/news.html?id=31526 28.02.10 Нусинов Илья. Сценарист с математической логикой]
• [www.kino-teatr.ru/kino/screenwriter/sov/33071/bio/ Нусинов Илья Исаакович]

Отрывок, характеризующий Нусинов, Илья Исаакович

Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.