Ну, погоди! (выпуск 19)
| Ну, погоди! (выпуск 19) | |
 | |
| Тип мультфильма |
цветной |
|---|---|
| Приквелы | |
| Сиквелы | |
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Роли озвучивали |
Ольга Зверева (Заяц), |
| Композитор | |
| Студия | |
| Страна | |
| Премьера | |
| IMDb | |
| Аниматор.ру |
[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=6817 ID 6817] |
«Ну, погоди!» — 19-й выпуск из серии «Ну, погоди!», выпущенный в 2005 году. Действие фильма происходит на курорте.
История создания
Премьера фильма состоялась в Москве 22 декабря 2005 года. Режиссёр Алексей Котёночкин, сын Вячеслава Котёночкина. В этом выпуске имеется немало отсылок к предыдущим сериям.
Роли озвучивали
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Игорь Христенко | Волк |
| Ольга Зверева | Заяц |
Сюжет
Предыстория
В аэропорту одного из курортных городов под музыку коллектива «Машина времени» — «Старый корабль» приземляется с затухающим козлением самолёт (марки Ну-19 — прямая отсылка к номеру выпуска). По трапу спускаются пассажиры: прораб-Бегемот, Свинья и Заяц. На аэродром, оторвав доску в заборе, пробирается Волк и, завидев Зайца, ликует.
В аэропорту отдыхающие получают багаж и проходят таможенный досмотр. Подошёл Заяц, чтобы взять чемоданы, но вместо багажа из окошка транспортёра выезжает Волк. Он приветствует ошарашенного Зайца, пару раз пресекает его попытки убежать и засовывает его в большую картонную коробку. Подходит очередь Волка — он с досады швыряет коробку на ленту рентген-детектора. Перепуганный Носорог-таможенник видит на экране своего монитора… ушастый двигающийся скелет. Носорог манит Волка, указывая ему на экран. Заяц понимает, что на него «смотрят», и намеренно пугает Волка. Тот в ужасе хватается за сердце и падает в обморок. Носорог поднимает Волка на ноги и пытается привести его в чувство. Между тем скелет (как мерещится Волку) уже норовит выбежать в город. Волк трясёт головой; наваждение пропадает, и он убеждается — перед ним не бегающий скелет, а Заяц. Волк грозит кулаком вдогонку и кричит: «Ну, скелет, погоди!». На экране появляется заставка «Ну погоди! Выпуск 19» и традиционные титры.
Сюжет
Волк фотографируется с помощью большой рамки (на рамке силач, в реальности — худой без мускулов). После снимков Волк видит, как Заяц поднимается на вышку, где начало змейки-горки. С вышки Заяц видит Волка, спускающегося в бассейн с кошёлкой (в которую Заяц должен скатиться). Заяц пропускает вперёд прораба-Бегемота, но Волк не видит этого. Бегемот, с трудом проходя по трубе, падает на Волка, у которого происходит диалог через змейку-горку с зайцем (цитата 2 серии):
— Заяц, ты меня слышишь?
— Ну, Заяц, погоди!
— Слышу, слышу!
После диалога Волк отключается: падает на дно бассейна.
Заяц педальным насосом надувает матрац. А Волк, прячась за кабинкой для переодевания, пытается добраться до него незамеченным. Он залезает под зелёный матрац и кое-как доползает до Зайца, но вышедший из воды Бегемот садится на подставленный матрац. Волк с воплем зарывается в песок и оказывается на исходной позиции. В кабинку заходит Свинья в купальнике. Она неосторожно вешает лифчики, шапку и купальник на стену кабинки, а Волк переодевается. На этот раз ему удаётся подойти к Зайцу спокойно, скрывая лицо шляпой. Заяц сначала не узнаёт Волка, но когда Волк показывается целиком, начинает пятиться назад. Заяц оттянул лифчик и, отпустив, нацепил на переносицу Волку. Волк какое-то время шатается с лифчиком на глазах, но потом снимает с себя все три. Заметив, что Заяц на матраце уплыл в море, пинает шляпу. Потом он пинает бригадирскую шляпу, но из-под неё вылезает Бегемот, отвешивает щелбана и пинком катапультирует Волка в воду.
Волк приводняется возле Зайца, лежащего на матраце с закрытыми глазами. Волк подкрадывается к нему и делает «тю-тю». Заяц от страха пятится, но убегать некуда. Тем временем, рыбка, нарисованная на купальнике, привлекает акулу (отсылка к 17 выпуску), которая хватает Волка. Поняв, что это не рыба, акула атакует Зайца с Волком. Заяц открывает клапан и выпускает воздух из матраца — используя реактивную тягу, пара мчится к берегу, преследуемые акулой, которая в итоге таранит носом буёк и остаётся без добычи. Заяц с Волком верхом на матраце вылетают на берег. Заяц застревает в волейбольной сетке, а Волк приземляется на верблюда, сбрасывая с него коалу — верблюд становится двугорбым.
Заяц решил полетать на параплане — пока его пристёгивали, Волк вышвыривает Бобра из катера и стартует с Зайцем в открытое море. Удалившись от берега на достаточное расстояние, Волк под песню Высоцкого лезет по канату к Зайцу. Заяц, нажав красную кнопку, «катапультируется». Волк, потеряв опору, обрушивается в море и увлекаемый катером, с криками «Ну, погоди!» летит по волнам (отсылка к 1 выпуску) под песню группы «Машина Времени» «Новый поворот», акула с перебинтованным носом от того, что таранила им бакен, видит приближающийся катер и пригибается, а Заяц благополучно приземляется на песок.
Фильм заканчивается песней группы «Машина Времени» «Марионетки», играющей на фоне финальных титров.
Факты
- В 19 выпуске Волк произносит фразу: «Заяц, Заяц, ты меня слышишь? Ну, Заяц погоди!» как во 2 выпуске.
Напишите отзыв о статье "Ну, погоди! (выпуск 19)"
Ссылки
- [www.kinokadr.ru/news/2005/12/24/1170.shtml В Москве состоялась премьера 19й серии мультфильма «Ну погоди!»]
|
Это заготовка статьи о мультфильме, мультипликаторе или мультипликации. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ну, погоди! (выпуск 19)
– Ах запропала… да ежова голова…– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
