Ну что, приехали?

Ну что, приехали?
Are We There Yet?
Жанр	комедия
Режиссёр	Брайан Левант
Продюсер	Мэтт Алварес Айс Кьюб Дэн Колсрад
Автор сценария	Стивен Гэри Банкc Клаудия Гразиоло
В главных ролях	Айс Кьюб Ниа Лонг Алеиша Аллен Филип Болден Джей Мор М. К. Гейни
Оператор	Томас Экермен
Композитор	Дэвид Ньюман
Кинокомпания	Columbia Pictures Revolution Studios
Длительность	95 мин.
Бюджет	32 млн $
Сборы	97 918 663 $
Страна	США США Канада Канада
Язык	английский
Год	2005
Выход фильма «Ну что, приехали?» (оригинальное название — Are We There Yet?)

К:Фильмы 2005 года

«Ну что, прие́хали?» (англ. Are We There Yet?) — комедия Брайана Леванта, вышедшая в 2005 году. Хотя критикам фильм пришёлся не по душе, только в одной Северной Америке он собрал $82 млн и было продано 3,7 млн DVD.

Фильм, где действие происходит в Портленде, Ванкувере и прочих частях Тихоокеанского Северо-запада, главным образом снят на локациях в Ванкувере, Британской Колумбии, Канаде, включая вид моста Львиных Ворот, небоскрёбов Финансового Района и сцену центра города ближе к концу фильма. Сиквел фильм вышел в 2007 году под названием «Ну что, приехали: Ремонт».

Сюжет

Ник Персонс (Айс Кьюб) — холостяк, специализирующийся в спортивных предметах коллекционирования, — знакомится с яркой, ошеломляющей Сюзанн Кингстон (Ниа Лонг), и узнаёт, что она имеет двух детей, дочь Линдси и сына Кевина. Линдси 11 лет, а её младшему брату — 7. Дети Сюзанны уверены, что единственный мужчина, подходящий для неё — это их отец, которого они не видели многие годы. Лучшие друзья Ника — совладелец его магазина Марти (Джей Мор) и игрушечный бейсболист (озвучен Трейси Морганом), выступающий в роли совести.

Когда Сюзанна должна поехать в Ванкувер в командировку, она беспокоится о детях. Кроме того, их папа, который, как предполагалось, позаботился бы о них в уикэнд, сообщает в последнюю минуту, что болен. Это оказывается ложью (позже Линдси и Кевин приходят к его дому и видят, что у него новая жена и ребёнок). Не желая упустить возможность оказать Сюзанне услугу, Ник предлагает перевезти их самому самолётом из Портленда в Ванкувер, несмотря на то, что дети раздражают его. Линдси и Кевин стараются сделать поездку для Ника настолько кошмарной, насколько возможно.

Когда Ник впервые встречает детей, они настаивают на подарках, и Ник (у которого фактически ничего для них нет) нерешительно даёт Линдси ваучер пиццерии, а Кевину штопор. Ник, Линдси и Кевин должны были сесть на самолёт в Ванкувер, однако поскольку штопоры не разрешены на авиатранспорте, Кевину приходится торопливо избавляться от подарка и он кладёт его в карман пальто Ника. Теперь им запрещено путешествовать на самолёте, так что они должны ехать поездом. Ник садится на поезд и вдруг понимает, что Линдси и Кевин не на поезде. Ник бежит в заднюю часть, не отставая от них, пока не добирается до конца поезда. Там он прыгает, оставляя багаж в вагоне. Потом они едут в Ванкувер на машине Ника.

Дорожная поездка кажется бедствием с самого начала, поскольку Ник в быстрой последовательности сталкивается с многочисленными неудачами. Однако, после того, как дети раскрывают предательство своего папы, их отношение к Нику меняется, особенно когда он говорит им, что также был брошен своим отцом. С согласия детей, к концу фильма Ник и Сюзанна официально начинают встречаться.

В ролях

Актёр	Роль
Айс Кьюб	Ник Персонс Ник Персонс
Ниа Лонг	Сюзанна Кингстон Сюзанна Кингстон
Алеиша Аллен	Линдси Кингстон Линдси Кингстон дочь Сюзанны
Филип Болден	Кевин Кингстон Кевин Кингстон сын Сюзанны
Джей Мор	Марти Марти лучший друг Ника
М. К. Гейни	Ал Бак Ал Бак водитель грузовика
Трейси Морган	голос игрушечного бейсболиста Сатчела Пэйджа
Генри Симмонс	Карл Карл парень Сюзанны
C. Эрнст Харт	Эрнст Эрнст
Ничелл Николс	Мэйбл мисс Мэйбл

Съёмки

• Фильм снимали на реке Кампбелл в Британской Колумбии, в Ванкуверском международном аэропорте (в картине называется как Портлендский международный Аэропорт) и Портленде. Большая часть фильма снята в Ванкувере. Магистраль у береговой линии на пути к горе Уистлер — это Магистраль от-моря-к-небу (Sea-to-Sky Highway). Висячий мост — вышеупомянутый Стэнли-Парк, и они едут по одному из многих мостов, которые соединяют центр города с южной частью. Сцены на остановке грузовиков и в Ресторане после того, как дети увидели отца в окне, сняли на Пляже Британии. Преследование грузовика в конце было снято на Мосту Кэмби-Стрит и ул. Дансмиер между станциями Хоу и Барред.
• Поезд, показанный в кино, это VIA Rail (англ.). В реальности VIA Rail ездят только в Канаде. Маршрут Амтрак — Каскады Амтрак, которые проходят через Сиэтл. Тихоокеанская центральная станция в Ванкувере — местная достопримечательность.

Критические отзывы

Фильм получил от кинокритиков очень отрицательные рецензии. Rotten Tomatoes дал ему «Гнилую» оценку — всего 12 % на основании 111 обзоров (13 свежих, 98 гнилых) со средней оценкой 3.3/10, и даже худшая оценка — лишь 10 % от главных критиков, основываясь на 31 обзоре (3 свежих, 28 гнилых) со средней оценкой 3.7/10. Metacritic даёт ему 24 из 100, что указывает на «вообще отрицательные рецензии».

Кассовый успех

Фильм стал № 1 со сбором $18 575 214 в 2 709 кинотеатрах, что составляет в среднем $6856 в каждом. Премьера фильма дала 22,57 % его финального внутреннего сбора. Во второй уикэнд фильм упал до № 2, но потерял только 12 % своей аудитории, собирая дальнейшие $16 346 395, и поднял за 10 дней общее количество до $38 458 267. При закрытии 16 июня 2005 заключительные сборы составили $97 918 663 во всём мире ($82 674 398 в Северной Америке и $15 244 265 за границей).

Награды и номинации

• Выбор детей 2006: Любимое кино (выдвинут, но проиграл Гарри Поттеру) и Любимый киноактёр (выдвинут, но проиграл Хитчу)

Ссылки

• [www.sonypictures.com/movies/arewethereyet/site/ Официальный сайт]
• «Уже приехали» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.filmz.ru/film/2602/ Filmz.Ru Настоящее кино]
• [vimaxmpeg4.com/cd_6073.html VIMAXMPEG4.COM]

Отрывок, характеризующий Ну что, приехали?

Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.