Дарбинян, Ншан Авакович

Ншан Авакович Дарбинян
Дата рождения	10 мая 1922(1922-05-10)
Место рождения	с. Люсагюх Эчмиадзинского района Армянская ССР
Дата смерти	1 ноября 1996(1996-11-01) (74 года)
Место смерти	Эчмиадзин
Род войск	танковые войска
Звание	гвардии старший сержант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	медали

Ншан Авакович Дарбинян (10 мая 1922 — 1 ноября 1996) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, гвардии старший сержант, механик-водитель танка 49-й гвардейской танковой бригады 12-го гвардейского танкового корпуса 2-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта.

Биография

Родился 10 мая 1922 года в селе Люсагюх Эчмиадзинского района Армянской ССР (ныне Республика Армения) в семье крестьянина. После окончания сельской средней школы работал трактористом в колхозе родного села.

В июле 1941 года вместе с 28-ми сельчанами записывается в добровольцем в ряды Красной Армии, после чего в сентябре этого же года направляется на военную подготовку в Сталинград, откуда окончив обучение, перенаправляется на реку Дон в село Панчук для прохождения дальнейшей службы. С началом Сталинградской битвы воинская часть, в которой находился Дарбинян, 15 сентября 1942 года перебрасываться в город на помощь обороняющимся. В боях за город Сталина 17 ноября 1942 года Ншан Авакович был тяжело ранен и направлен в Самаркандский военный госпиталь на излечение, по выписке из которого был командирован в Нижний Тагил в танковую школу для обучения по специальности механик-водитель.

Окончив 3-х месячные курсы и овладев специальностью, Дарбинян возвращается на фронт, где в составе 49-й гвардейской танковой бригады 12-го гвардейского танкового корпуса 2-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта в звании гвардии старший сержант и должности механика-водителя танка участвует в боях с немецко-фашистскими захватчиками, проявляя при этом отвагу и героизм. В боях на территории Польши 21 января 1945 года управляемый комсомольцем Дарбиняном танк Т-34 под номером № 315 в составе группы из 4 танков первым ворвался в город Иновроцлав. Были захвачены железнодорожная станция, телеграф, радиоузел, аэродром противника. Продолжая наступление, группа танков перерезала шоссейную дорогу на западе города и отрезала врагу пути отхода.

За время нахождения на фронте старший сержант Дарбинян прошёл путь от Сталинграда до Берлина. Военная выучка и отвага танкиста не остались незамеченными командным составом, сержант был приставлен к званию Героя Советского Союза.

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 февраля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм рядовому Дарбинян Ншану Аваковичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»(№ 5725).

Получив награду, Дарбинян вошёл в список 33-х награждённых за период Великой Отечественной войны высшей наградой Советского союза солдат и офицеров 49-й гвардейской танковой бригады.

По окончании войны учился в партшколе при ЦК КП Армении. Работал в Эчмиадзинском райкоме партии, председателем райпотребсоюза, начальником горгаза города Эчмиадзин.

Награды

• Герой Советского Союза;
• орден Ленина;
• орден Красной Звезды;
• орден Отечественной войны I степени;
• орден Славы III степени;
• медали.

См. также

Список армян, удостоенных звания Герой Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Амирханян М. Д. Армяне — Герои Советского Союза. Ер., 2005.: ISBN 99930-4-342-7.
• Книга о героях. Ереван, 1985. стр. 123—124.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14722 Дарбинян, Ншан Авакович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Дарбинян, Ншан Авакович

– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…