Ныргындинская стоянка
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Ныргындинская стоянка — археологический памятник эпохи бронзы в Удмуртском Прикамье.
Местоположение
Стоянка расположена на юге Каракулинского района Удмуртской Республики, на юго-западной окраине д. Ныргында на одном из мысов высотой до 10 м. Большая часть стоянки была разрушена Ныргындинским могильником пьяноборской культуры.
История изучния
Впервые, материалы, относящиеся к эпохе бронзы обнаружил на территории стоянки А.А. Спицын в 1898 г. при исследовании Ныргындинского могильника пьяноборской эпохи. В 1954 г. работы на памятнике были возобновлены В.Ф. Генингом, а в 1968-69 гг территория, занятая могильником, была исследована полностью. В 1977 г. часть материалов стоянки была опубликована Л.И. Ашихминой и В.Ф. Генингом [1].
Материалы стоянки
Материал стоянки представлен наконечником стрелы из зеленоватого сланца размерами 3,3 х 1,7 см подтреугольной формы с выемкой у основания и небольшой коллекцией фрагментов керамики.
Датировка
По аналогия в материалах Нижне-Раздорного поселения и ряда памятников Нижнего Прикамья стоянка датирована концом II тыс. до н.э.
Напишите отзыв о статье "Ныргындинская стоянка"
Примечания
- ↑ Ашихмина Л.И., Генинг В.Ф. Стоянки эпохи поздней бронзы в Удмуртском Прикамье // Материальная и духовная культура финно-угров Прикамья. Ижевск, 1977. С. 93-138
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ныргындинская стоянка
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.