Ныряющий снаряд

Ныряющий снаряд — артиллерийский снаряд специальной формы для уничтожения подводных лодок артиллерией надводных кораблей.

Был создан во время Первой мировой войны.

Обычные снаряды в результате попадания в воду либо взрывались, либо давали рикошет. Для поражения подводных целей головной части ныряющих снарядов придавали плоскую или вогнутую форму и устанавливали замедление взрывателя.

Практика показала низкую эффективность ныряющих снарядов. Во время Второй мировой войны основным средством уничтожения подводных лодок служила глубинная бомба.

В Японском флоте также были разработаны бронебойные ныряющие снаряды для поражения кораблей противника ниже ватерлинии. Специальная форма снаряда позволяла ему сохранять траекторию после попадания под воду, а задержка взрывателя приводила к подрыву ниже броневого пояса.

Отрывок, характеризующий Ныряющий снаряд

Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.