Ньева, Франсиско

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Франсиско Ньева (исп.  Francisco Morales Nieva; род. 29 декабря 1924, Вальдепеньяс) — испанский драматург, прозаик, режиссёр, художник.





Биография

Из старинной обеспеченной семьи. Учился живописи в Королевской академии изящных искусств в Мадриде, входил в круг постсюрреалистического литературно-художественного авангарда послевоенных лет — постизма (Карлос Эдмундо де Ори, Анхель Креспо, Фернандо Аррабаль и др.). В 19481963 жил в Париже, сблизился с Беккетом, Ионеско, Брехтом, работал с Пазолини на фильме Аккатоне. Затем год провел в Венеции, вернулся в Мадрид в 1964. Некоторое время впоследствии жил также в Берлине и Риме.

Творчество

Писать для театра начал в 1949, но первые публикации и постановки пьес Ньевы относятся к 1970-м годам. Его драмы, наследующие традициям барокко и сценическому гротеску Валье-Инклана, составляют два цикла: «неистовый театр» и «театр фарса и горя». Гротескно-фантастический характер носит и проза Ньевы. Выступал как художник-декоратор в кино (в том числе, в фильмах Карлоса Сауры), в театре, на телевидении.

Избранные произведения

Драматургия

  • Tórtolas, crepúsculo y… telón (1953)
  • Pelo de tormenta (1961)
  • Aquelarre y negra noche de Nosferatu (1961)
  • El combate de Ópalos y Tasia (1964)
  • Es bueno no tener cabeza (1966)
  • El maravilloso catarro de lord Bashaville (1967)
  • Pelo de tormenta (1967)
  • Malditas sean Coronada y sus hijas (1968)
  • La carroza de plomo candente (1969)
  • El rayo colgado y peste de loco amor (1969)
  • La señora tártara (1969)
  • Españoles bajo tierra (1973)
  • El paño de injurias (1974)
  • Coronada y el toro (1974)
  • Sombra y quimera de Larra (1976)
  • Delirio del amor hostil (1977)
  • La magosta (1978)
  • Salvator Rosa o El artista (1983)
  • Catalina del demonio (1988)
  • Centón de teatro (1997)
  • De frailes y monstruos (1999)
  • ¡Viva el estupor! (2005)
  • Los mismos (2005)

Сценические обработки

Романы и новеллы

  • El viaje a Pantaélica (1994)
  • Granada (1994)
  • La llama vestia de negro (1995)
  • Oceánida (1996)
  • Carne de murciélago (1998)
  • Los rabudos y otros cuentos (2000)

Мемуары

  • Las cosas como fueron: memorias (2002)

Признание

Национальная театральная премия (1980, 1992), Литературная премия принца Астурийского (1992), Национальная премия по драматической литературе (1992). Театральная премия Валье-Инклана (2010). Член Испанской Королевской Академии (1986).

Напишите отзыв о статье "Ньева, Франсиско"

Литература

  • Barrajón J. M. La poética de Francisco Nieva. — Ciudad Real: Diputación de Ciudad Real, 1987.
  • Peña Martín J. F. El teatro de Francisco Nieva. 2 vols. — Alcalá de Henares: Universidad de Alcalá, 2001.
  • Francisco Nieva. — Madrid: Editorial Complutense, 2005.
  • Komla Aggor F. Francisco Nieva and postmodernist theatre. — Cardiff: University of Wales Press, 2006 (исп. пер. 2009)

Ссылки

  • [www.francisconieva.com/ Официальный сайт]  (исп.)
  • [delteatro.it/dizionario_dello_spettacolo_del_900/n/nieva.php Статья в Энциклопедии театра]  (итал.)
  • [www.imdb.com/name/nm0631363/ На сайте IMDB]

Отрывок, характеризующий Ньева, Франсиско

Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.