Ньингмалунг-гомпа
Координаты: 27°29′50″ с. ш. 90°44′49″ в. д. / 27.497361° с. ш. 90.74694° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=27.497361&mlon=90.74694&zoom=14 (O)] (Я)
Ньингмалунг-лакханг (также Труктен Шедруп Даргай Чолинг) — монастырь школы Ньингма в гевоге Чуммэй в Бумтанге, в центральном Бутане, примерно в пяти километрах от шоссе от Тонгса к Джакару, дорога на Ньингмалунг идёт от дворца Пракхар.
[1]
В зимнее время монахи перебираются в Гелепху, где находится зимняя резиденция того же монастыря.
Основной реликвией монастыря является статуя Гуру Ринпоче.
Содержание
История
Монастырь основал в 1935 году Доринг-тулку, пришедший из Дарцеседо (Кхам в Тибете), при помощи дашо Гомпо Дорджи, правителя долины Чуммэй и строителя дворца Пракхар. В 2002 году монастырь был отреставрирован. Помощь при благоустройстве монастыря оказал Второй король Бутана Джигме Вангчук, жёны которого были из этой долины.
В монастыре проживают около сотни монахов. Монастырь знаменит своими музыкантами и большими тангками.
В монастыре имеется школа (шедра) и медитационный центр Друбда.
Монастырь организует праздник (цечу) в пятом месяце тибетского календаря.[2]
Интерьер
Роспись монастыря осуществлял Лам Пемала(1926—2009), ученик Доринг-тулку, который с 1993 до своей смерти был настоятелем монастыря. Он представлял направления Дзогчен и Ньинтинг.
На фасаде монастыря 10 дня пятого месяца тибетского календаря выставляется большое полотно тонгдрол, на котором изображёт Гуру Ринпоче и его жёны Еше Цогьял и Мандарава, а также Пема Лингпа, его сын Цунсе Дава, Доринг-тулку, дашо Гомпо Дорджи и Шабдрунг . Это полотно готовилось девять месяцев по заказу благотворителей из Японии в 1994 году.[3]
Ньингмалунг-цечу
Празднества проводятся с 8 по 10 числа пятого месяца тибетского календаря (в июне-июле), в это время отмечается рождение Гуру Ринпоче. Во дворе монастыря исполняются танцы с масками, в частности Танец чёрных шляп. Также читаются знаменитые тексты Пема Лингпа и выставляется тонгдрол.[3]
Монахи и музыканты из монастыря организуют также цечу во дворце Пракхар.[3]
Напишите отзыв о статье "Ньингмалунг-гомпа"
Примечания
- ↑ [www.abto.org.bt/destinations/bumthang/thukten-shedrup-dargay-choling/ Thukten Shedrup Dargay Choling]
- ↑ Pommaret, Francoise. Bhutan Himlayan Mountains Kingdom (5th edition). — Odyssey Books and Guides, 2006. — P. 224-225.
- ↑ 1 2 3 [www.bhutanculturalatlas.org/75/culture/sites-structures/monasteries-temples/nyimalung-gonpa/ Nyimalung Gonpa]
Ссылки
- [www.bhutanculturalatlas.org/75/culture/sites-structures/monasteries-temples/nyimalung-gonpa/ Nyimalung Gonpa]
| ||||||
|
||||||
Отрывок, характеризующий Ньингмалунг-гомпа
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
