Ньиредьхаза
| Город
Ньиредьхаза
Nyíregyháza
Показать/скрыть карты
|
Ньи́редьха́за[1] (венг. Nyíregyháza, произносится "Нирэдьхазо") — город на северо-востоке Венгрии, административный центр медье Сабольч-Сатмар-Берег. Население 118 164 чел. (на 1 января 2014 г.)[2], седьмой по величине город Венгрии.
Содержание
География и транспорт
Город находится в 270 километрах к северо-востоку от Будапешта, в 50 километрах к северу от Дебрецена, в 70 километрах к востоку от Мишкольца. Приблизительно в 50 километрах к северо-востоку и юго-востоку от города проходят соответственно украинская и румынская границы. Автомобильные и железные дороги связывают город с Мишкольцем, Дебреценом и украинским Чопом. Время пути на поезде от Будапешта 3-4 часа.
История
Первое письменное упоминание о Ньиредьхазе относится к 1209 году, в то время ещё называвшемуся Ньир (венг. nyír — берёза). В 1236 году в поселении уже была церковь, отсюда вторая половина названия (венг. egyház — церковь). В середине XV века поселение насчитывало около 400 человек. В XVI веке город был разрушен турками и обезлюдел, в середине XVII века вновь был заселён.
В XVIII веке население города значительно выросло, главным образом за счёт притока словацких колонистов. В 1786 году Ньиредьхаза насчитывала 7,5 тысяч жителей. В начале XIX века город освободился от феодального подчинения влиятельным местным семьям. В XIX веке в Ньиредьхазе было построено большое количество новых зданий, город индустриализировался. В 1858 году в город пришла железная дорога.
В конце первой мировой войны Ньиредьхаза была занята румынскими войсками. В ходе послевоенного урегулирования город был оставлен за Венгрией. Во время второй мировой войны часть зданий города была разрушена, погибла значительная часть городской еврейской диаспоры.
Достопримечательности
В пригороде города находится термальное озеро Шоштодьёдьфюрдо (венг. Sóstógyógyfürdő), чаще именуемое просто Шошто. Озеро незамерзающее, температура воды около 26 °C
Традиционно в Ньиредьхазе проживала большая грекокатолическая диаспора. В городе есть музей восточного религиозного искусства, где представлено множество грекокатолических икон и сакральных предметов XVII—XVIII века.
Город известен также тем, что в нём проводится большое количество музыкальных фестивалей.
Известные уроженцы
- Миклош Каллаи, политик
- Дьюла Круди, писатель
- Иштван Мона, спортсмен
- Ибойа Олах, певица
- Гергей Рудольф, спортсмен
- Тибор Самуэли, политик
Города-побратимы
Галерея
- Kossuth Nyíregyháza.jpg
Памятник Кошуту
Напишите отзыв о статье "Ньиредьхаза"
Примечания
- ↑ Географический энциклопедический словарь: географические названия / Под ред. А. Ф. Трёшникова. — 2-е изд., доп.. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 347. — 210 000 экз. — ISBN 5-85270-057-6.
- ↑ [www.ksh.hu/apps/shop.kiadvany?p_kiadvany_id=35528&p_temakor_kod=KSH&p_session_id=185598518857610&p_lang=HU Ежегодное издание «Административная Венгрия», Центральное Статистическое Бюро, 2014.]
- ↑ [www.rzeszow.pl/wspolpraca-miedzynarodowa/informacja-o-wspolpracy-rzeszowa-z-miastami-partnerskimi/668,informacja-o-wsp-lpracy-rzeszowa-z-miastami-partnerskimi.html Serwis informacyjny UM Rzeszów - Informacja o współpracy Rzeszowa z miastami partnerskimi](недоступная ссылка — история). www.rzeszow.pl. Проверено 2 февраля 2010.
- ↑ [www.prefecturasatumare.ro/santoma/infratiri%20satu%20mare.htm TABEL privind LOCALITÃŢILE ÎNFRĂŢITE cu localităţile din judeţul Satu Mare] (Romanian). www.prefecturasatumare.ro. Проверено 27 июня 2009. [www.webcitation.org/65V5CYXOO Архивировано из первоисточника 16 февраля 2012].
- ↑ [www.mvk.if.ua/news/4114/ Офіційний сайт міста Івано-Франківська] (Ukrainian). mvk.if.ua. Проверено 7 марта 2010.
| ||||||
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ньиредьхаза
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
