Ньюком, Саймон

Саймон Ньюком
англ. Simon Newcomb
Саймон Ньюком
Дата рождения:	12 марта 1835(1835-03-12)
Место рождения:	Уоллес, Новая Шотландия, Канада
Дата смерти:	11 июля 1909(1909-07-11) (74 года)
Место смерти:	Вашингтон, США
Научная сфера:	астрономия, математика, экономика
Награды и премии:	Золотая медаль Королевского астрономического общества (1874) Медаль Копли (1890) Медаль Кэтрин Брюс (1898)

Са́ймон Нью́ком (устаревшее написание: Ньюкомб, англ. Simon Newcomb; 12 марта 1835, Уоллес, Новая Шотландия — 11 июля 1909, Вашингтон) — американский астроном, математик и экономист канадского происхождения.

Биография

Учился в Гарварде. Преподавал математику и астрономию в университете Джонса Хопкинса. Кавалер ордена Почетного легиона (1893). Входит в список «ста великих экономистов до Кейнса» по версии М. Блауга.

В 1861—1877 профессор математики в Морской академии и астроном-наблюдатель Военно-морской обсерватории в Вашингтоне. В 1877—1897 руководитель Американского морского астрономического ежегодника («Nautical Almanae»). Труды по изучению движения больших планет, определению астрономических постоянных и составлению каталогов точных положений звёзд. Занимался также теорией движения Луны, спутников планет, теорией солнечных затмений, проблемой происхождения астероидов.

В 1881 году обнаружил закономерность, впоследствии получившую наименование «закон Бенфорда». В 1891 году выполнил измерения скорости света с рекордной для того времени точностью.

Часто можно слышать, что Ньюком научно доказал, что летательный аппарат тяжелее воздуха летать не может как раз незадолго до полета братьев Райт. Строго говоря, это не соответствует действительности. Действительно, в 1870-х годах Ньюком очень критично относился к работе Самюэля Лэнгли, в которой тот заявлял, что он мог бы построить летательный аппарат, приводимый в движение паровым двигателем. А в 1903 году он писал уже не так категорично:

Двадцатому веку суждено увидеть те силы природы, которые позволят нам летать с континента на континент со скоростью, намного превышающей скорость полёта птиц. Но если же мы зададимся вопросом, возможен ли воздушный полёт при наших современных знаниях, будет ли, с учётом тех материалов, которыми мы сейчас располагаем, этот набор из стали, ткани и проволоки, приводимый в движение силой пара, представлять собой удачный летательный аппарат, вывод вполне возможно окажется совсем другим..

Именем Ньюкома названы кратер на Луне и кратер на Марсе, в его честь назван астероид (855) Ньюкомбия, открытый в 1916 году российским астрономом С. И. Белявским.

Основные произведения

• «Метод и предмет политической экономии» (The Method and Province of Political Economy, 1875)
• «Астрономия для всех» (Researches of the motion of the Moon, 1878)
• «Организация труда» (The Organization of Labor, 1880)
• «Принципы налогообложения» (Principles of Taxation, 1880)
• "The elements of the four inner planets and the fundamental constants of astronomy, 1895)
• "A compendium of spherical astronomy, 1906)

См. также

• Закон Бенфорда

Литература

• Блауг М. Ньюкомб, Саймон // 100 великих экономистов до Кейнса = Great Economists before Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past. — СПб.: Экономикус, 2008. — С. 228-229. — 352 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып. 42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-01-9.
• Витковский В. В. Ньюкомб, Саймон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
• Ньюком Саймон // Никко — Отолиты. — М. : Советская энциклопедия, 1974. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 18).</span>

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51560.ln-ru Профиль Саймона Ньюкома] на официальном сайте РАН
• Еремеева А. И. [www.astronet.ru/db/msg/1239515 Саймон Ньюком (1835—1909), к 175-летию со дня рождения]
• [cepa.newschool.edu/het/profiles/newcomb.htm Биография и библиография С. Ньюкома]
• [tapemark.narod.ru/newcomb.html С. Ньюкомб. Мыльные пузыри социализма (1890)]

Отрывок, характеризующий Ньюком, Саймон

– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.