Нью-Йоркская школа

Нью-Йоркская школа (англ. New York School) — объединение американских поэтов, возникшее в конце 1950-х гг. Центральными фигурами школы были Джон Эшбери, Фрэнк О'Хара, Кеннет Кох, Джеймс Шайлер и Барбара Гест. Благодаря тому обстоятельству, что Фрэнк О'Хара был куратором Музея современного искусства, поэты были тесно связаны с художниками идейно созвучной группы, принадлежавшими к уже основательно развитому направлению живописи — абстрактному экспрессионизму, в лице лидера движения Джексона Поллока, а также — Джейн Фрейлихер, Фейрфилд Портер, Ларри Риверс. Принято считать, что школу объединяло следование традициям модернистской поэзии Европы (в частности, сюрреализму), хотя различие между герметичной философской лирикой Эшбери и хроникой повседневной жизни О'Хары явно больше, чем сходство между ними.

Нью-Йоркскую школу не следует смешивать с Нью-Йоркской группой, объединявшей украинских поэтов Нью-Йорка.

Литература

• An Anthology of New York Poets, Ron Padgett (ed.) and David Shapiro (ed.), 1970
• Lehman David The Last Avant-Garde: The making of the New York School of Poets. Doubleday, New York, 1998, ISBN 038547542X
• The New York Poets II, ed. Mark Ford and Trevor Winkfield (Manchester, UK: Carcanet, 2006)
• Махно Василь. Лабиринты Нью-Йоркской школы // «Новая Юность» 2007, №2(77)

Музыка   Классическая музыка   Опера   Образование

Отрывок, характеризующий Нью-Йоркская школа

– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.