Нью-Йорк Айлендерс

Нью-Йорк Айлендерс
Страна:	США США
Регион:	Нью-Йорк
Город:	Нью-Йорк
Основан:	1972
Прежние названия:	«Нью-Йорк Айлендерс» с 1972 года
Домашняя арена:	Barclays Center (на 15 795)
Цвета:	синий, оранжевый, белый
Хоккейная лига:	НХЛ
Дивизион:	Столичный
Конференция:	Восточная
Главный тренер:	Джек Капуано
Владелец:	Чарльз Вонг
Генеральный менеджер:	Гарт Сноу
Капитан:	Джон Таварес
Фарм-клубы:	Бриджпорт Саунд Тайгерс (АХЛ) Миссури Маверикс (ECHL)
Трофеи:	1979 1980 1980 1981 1981 1982 1982 1983
Победы в конференции:	6: (1978, 1979, 1981, 1982, 1983, 1984)
Победы в дивизионе:	6: (1977-78, 1978-79, 1980-81, 1981-82, 1983-84, 1987-88)

К:Хоккейные клубы, основанные в 1972 году

«Нью-Йо́рк А́йлендерс» (англ. New York Islanders) — профессиональный хоккейный клуб, выступающий в Национальной хоккейной лиге. Представляет Столичный дивизион. Базируется в боро Нью-Йорка Бруклине, штат Нью-Йорк, США. 4-кратный обладатель Кубка Стэнли.

История

В 1970 году, когда стало известно что НХЛ хотело бы иметь команду на Лонг-Айленде в новом «Нассау Ветеранз Мемориал Колизеуме», бизнесмен Рой Боэ, владелец баскетбольного клуба «Нью-Джерси Нетс», решил попытать удачи и в хоккее. С помощью 19 других инвесторов он собрал 6 миллионов долларов для вступительного взноса в НХЛ и ещё $4 миллиона для территориальной оплаты в фонд «Нью-Йорк Рейнджерс». Генеральным менеджером команды был назначен Билл Торри.

Все большие победы «Айлендерс» связаны с тренером Элом Арбором.

7 октября 1972 года «Айлендерс» провели первый матч в своей истории, проиграв дома «Атланте Флэймз» 2:3. Первая шайба в истории клуба оказалась на счету Эда Уэстфола. Первая победа пришла 5 дней спустя в Лос-Анджелесе — 3:2. Набрав всего 30 очков в первом сезоне, «Айлендерс» заняли последнее место в лиге и, получив право на первый выбор на драфте 1973 года, взяли защитника Дени Потвена, заложив тем самым начальный камень в создание команды-чемпиона. Перед началом сезона 1973-74 на пост старшего тренера команды был приглашён Эл Арбор.

Через год, в 1974-75, «Айлендерс» впервые пробились в плей-офф и в первом же раунде встретились со своими именитыми соседями — «Нью-Йорк Рэйнджерс». Выиграв первый матч и сокрушительно проиграв во втором 3-8, в третьем матче в овертайме смогли выиграть матч и серию (серии первого раунда плей-офф тогда проводились до двух побед). В четвертьфинале против «Питтсбурга», проиграв первые три игры, «Айлендерс» показали волю к победе и выиграли следующие четыре поединка. В полуфинале против «Филадельфии Флайерз», также проиграв три первых игры, игроки «Айлендерс» смогли дотянуть до 7 поединка, но уступили действующим чемпионам на пути к их второму подряд кубку.

В последующие четыре сезона «Айлендерс» отлично выступали в регулярных сезонах, набирая более 100 очков, но во время плей-офф останавливались в одном шаге от финалов. Однако те годы не прошли даром. Голкипер Билли Смит и другая молодёжь набирались опыта, в команду вливались новые хоккеисты, такие как Брайан Тротье, Майк Босси и Буч Горинг.

В 1980 году «Айлендерс» завоевали свой первый Кубок Стэнли, обыграв в шести матчах «Филадельфию». В следующие три года «островитяне» переигрывали в финалах «Миннесоту», «Ванкувер» и «Эдмонтон». Лишь в 1984 году восходящие «Ойлерз» остановили «Айлендерс» на пути к пятому Кубку Стэнли.

В середине восьмидесятых годов «Айлендерс» продолжали находиться в элите команд НХЛ, но без особого успеха в плей-офф. Наиболее ярким эпизодом в истории клуба тех лет является гол Пэта Лафонтейна в седьмом матче серии плей-офф против «Вашингтон Кэпиталз» 18-19 апреля 1987 года, заброшенный на 9 минуте четвёртого овертайма.

После завершения игровой карьеры Дени Потвена и Билли Смита команда полностью провалила сезон 1988/1989, не попав в плей-офф в первый раз с 1974 года.

В 90-х годах «Айлендерс» вначале скатились до середнячков, а затем и до аутсайдеров лиги. Запоминающимся стал лишь сезон 1992/1993, когда команда набрала 87 очков (лучший показатель в 90-х годах) и сумела выбить из плей-офф сначала «Вашингтон Кэпиталз», а затем и фаворитов «Питтсбург Пингвинз», проиграв в финале конференции «Монреаль Канадиенс».

В середине 90-х в команде началась чехарда владельцев и тренеров. Дела пошли на поправку лишь на рубеже 2000 г., когда «Айлендерс» были куплены миллионерами Чарльзом Вонгом и Саншаем Кумаром. У генерального менеджера Майка Милбери наконец-то появились деньги, и перед сезоном 2001/2002 «островитяне» приобрели нападающих Майкла Пеку из «Баффало», Алексея Яшина из «Оттавы» и вратаря Криса Осгуда из «Детройта». «Айлендерс» уверенно прошли регулярный чемпионат, впервые с 1994 г. пробились в число соискателей Кубка Стэнли и лишь в семи матчах уступили «Торонто» в первом раунде плей-офф.

В следующие пару лет «островитяне» также пробивались в плей-офф, занимая 8-е место в своей конференции, однако оба раза выбывали из борьбы в первом раунде, проиграв с одинаковым счётом 1:4 «Оттаве» в 2003 году и «Тампе» в 2004 году.

После «локаута», в сезоне 2005/2006 «Айлендерс» добавили в свои ряды неограниченно свободных агентов Мирослава Шатана и Алексея Житника и обменяли в «Эдмонтон» Майкла Пеку. Эти перестановки не усилили команду, и «островитяне» впервые с 2001 года остались за чертой плей-офф. Майк Милбери решился на добровольный уход с поста генерального менеджера, и 8 июня это место занял Нил Смит, приводивший «Нью-Йорк Рэйнджерс» к победе в Кубке Стэнли 1994 года, а новым главным тренером стал Тед Нолан.

Однако всего месяц спустя, Вонг (к тому времени единственный хозяин «Айлендерс» — Кумар получил тюремный срок за финансовые махинации со своей основной компанией) уволил Смита, пригласив на пост генерального менеджера голкипера команды Гарта Сноу, которому в срочном порядке пришлось объявлять о завершении своей карьеры. Сноу начал с подписания 15-летнего контракта с другим вратарём Риком Дипьетро. Несмотря на скептические прогнозы, «островитяне» в сезоне 2006/2007 совершили маленькое чудо — добыв путёвку в плей-офф в последний день регулярного сезона после победы по буллитам над «Нью-Джерси Девилз». В первом раунде розыгрыша Кубка Стэнли против «Баффало», проиграли в пяти матчах.

Летом 2007 года «Айлендерс» потеряли ряд свободных агентов, выкупили контракт у Алексея Яшина и стали 29-ми в НХЛ в сезоне 2007/2008 по количеству заброшенных шайб, финишировав на общем 26-м месте.

Сезон 2008/2009 стал одним из худших сезонов «островитян» за всю историю клуба. «Айлендерс» набрали меньше всех очков в лиге и стали худшей командой НХЛ. «Айлендерс» не показывали командной игры, состав также оставлял желать лучшего, в команде не было выраженного лидера. Единственным положительным событием в сезоне 2008—2009 стало то, что «Айлендерс» получили право первого выбора на драфте. «Островитяне» задрафтовали канадского нападающего Джона Тавареса в надежде, что тот сможет вернуть «Островитян» в число лидеров лиги. Однако, следующие 3 сезона «Айлендерс» занимали последнее место в своём дивизионе и были далеки от зоны плей-офф. Успех к команде пришёл в сокращенном из-за локаута сезоне 2012/2013. Команда впервые за 6 лет попала в плей-офф, где проиграла «Питтсбургу» в серии 2:4. В сезоне 2013/2014 «Островитяне» не смогли развить свой успех. Травма капитана команды Джона Тавареса на Олимпийских Играх подкосила команду, и она заняла последнее место в своём дивизионе.

В межсезонье в команду перешёл голкипер Ярослав Галак, с которым был подписан контракт на 4 года, а перед самым началом сезона 2014/2015 генеральный менеджер Гарт Сноу провёл 2 обмена, в результате которых в команду пришли 2 обладателя Кубка Стэнли: Джонни Бойчак и Ник Ледди. Новые приобретения позволили «Айлендерс» занять третье место в дивизионе и вернуться в плей-офф спустя сезон, где они в упорной борьбе проиграли «Вашингтону» в семи матчах. Этот сезон стал последним для «Островитян» на Нассау Ветеранз Мемориал Колизеум, на котором команда играла с 1972 года. С сезона 2015/16 «Айлендерс» начали выступать в Бруклине в Барклайс-центре.

Статистика

Сокращения: И = сыгранные матчи в регулярном чемпионате, В = победы, П = поражения, ПО = поражения в овертаймах, О = очки, ЗШ = забитые шайбы, ПШ = пропущенные шайбы, Рег. чемп. = место, занятое в указанном дивизионе по итогам регулярного чемпионата, Плей-офф = результат в плей-офф

Сезон	И	В	П	ПО	О	ЗШ	ПШ	Рег. чемп.	Плей-офф
2011-12	82	34	37	11	79	203	255	5, Атлантический	не попали
2012-13	48	24	17	7	55	139	139	3, Атлантический	проиграли в четвертьфинале конференции, 2:4 («Питтсбург»)
2013-14	82	34	37	11	79	225	267	8, Столичный	не попали
2014-15	82	47	28	7	101	252	230	3, Столичный	проиграли в четвертьфинале конференции, 3:4 («Вашингтон»)
2015-16	82	45	27	10	100	232	216	4, Столичный	выиграли в четвертьфинале конференции, 4:2 («Флорида») проиграли в полуфинале конференции, 1:4 («Тампа-Бэй»)

Главные тренеры команды

Год	Нац	Игрок
1972-1973		Фил Гойетт
1973		Эрл Ингарфилд
1973-1986; 1988-1994; 2007		Эл Арбор
1986-1988		Терри Симпсон
1994-1995; 2001		Лорн Хеннинг
1995-1997; 1998-1999		Майк Милбери
1997-1998		Рик Боунесс
1999		Билл Стюарт
1999-2001		Буч Горинг
2001-2003		Питер Лавиолетт
2003-2006		Стив Стирлинг
2006		Брэд Шоу
2006-2008		Тед Нолан
2008-2010		Скотт Гордон
2010-		Джек Капуано

Капитаны команды

Год	Нац	Игрок
1972-1977		Эд Уэстфолл
1977-1979		Кларк Жиль
1979-1987		Дени Потвен
1987-1991		Брент Саттер
1991-1996		Патрик Флэтли
1997-1998		Брайан Маккейб
1998-1999		Тревор Линден
1999-2000		Кенни Йонссон
2001-2004		Майкл Пека
2005-2007		Алексей Яшин
2007-2009		Билл Герин
2009-2011		Дуг Уэйт
2011-2013		Марк Штрайт
2013-н.в.		Джон Таварес

Текущий состав

Вратари
Номер	Страна	Имя	Дата рождения
1		Томас Грайсс	29 января, 1986
30		Жан-Франсуа Берубе	13 июля, 1991
41		Ярослав Галак	13 мая, 1985
Защитники
Номер	Страна	Имя	Дата рождения
2		Ник Ледди	20 марта, 1991
3		Трэвис Хамоник	16 августа, 1990
4		Деннис Зайденберг	18 июля, 1981
6		Райан Пулок	6 октября, 1994
14		Томас Хики	8 февраля, 1989
44		Кельвин де Хаан	9 мая, 1991
50		Адам Пелех	16 августа, 1994
55		Джонни Бойчак	19 января, 1984
Нападающие
Номер	Страна	Имя	Дата рождения
11		Шейн Принс	16 ноября, 1992
12		Джош Бэйли	2 октября, 1989
13		Мэтью Барзал	26 мая, 1997
15		Кэл Клаттербак	18 ноября, 1987
16		Эндрю Лэдд	12 декабря, 1985
18		Райан Строум	11 июля, 1993
25		Джейсон Чимера	2 мая, 1979
27		Андерс Ли	3 июля, 1990
29		Брок Нельсон	15 октября, 1991
36		Эрик Бултон	17 августа, 1976
53		Кейси Сизикас	27 февраля, 1991
84		Михаил Грабовский	31 января, 1984
86		Николай Кулёмин	14 июля, 1986
91		Джон Таварес	20 сентября, 1990

Неиспользуемые номера

• 5 — Дени Потвен, защитник (1973—1988). Выведен из обращения 1 февраля 1992 года.
• 9 — Кларк Жиль, крайний нападающий (1974—1986). Выведен из обращения 7 декабря 1996 года.
• 19 — Брайан Тротье, центральный нападающий (1975—1990). Выведен из обращения 20 октября 2001 года.
• 22 — Майк Босси, крайний нападающий (1977—1987). Выведен из обращения 3 марта 1992 года.
• 23 — Боб Найстрём, крайний нападающий (1973—1986). Выведен из обращения 1 апреля 1995 года.
• 31 — Билли Смит, вратарь (1972—1989). Выведен из обращения 20 февраля 1993 года.

Индивидуальные рекорды

• Наибольшее количество очков за сезон: Майк Босси — 147 (1981-82)
• Наибольшее количество заброшенных шайб за сезон: Майк Босси — 69 (1978-79)
• Наибольшее количество результативных передач за сезон: Брайан Троттье — 87 (1978-79)
• Наибольшее количество штрафных минут за сезон: Брайан Каррэн — 356 (1986-87)
• Наибольшее количество очков, набранных защитником за один сезон: Дени Потвен — 101 (1978-79)

Ссылки

• [www.newyorkislanders.com/ Официальный сайт]  (англ.)

</div> </div>

Отрывок, характеризующий Нью-Йорк Айлендерс

– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.