Нью-Провиденс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нью-ПровиденсНью-Провиденс

</tt>

</tt>

Нью-Провиденс
англ. New Providence
25°01′55″ с. ш. 77°24′15″ з. д. / 25.03194° с. ш. 77.40417° з. д. / 25.03194; -77.40417 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=25.03194&mlon=-77.40417&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 25°01′55″ с. ш. 77°24′15″ з. д. / 25.03194° с. ш. 77.40417° з. д. / 25.03194; -77.40417 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=25.03194&mlon=-77.40417&zoom=9 (O)] (Я)
АкваторияАтлантический океан
СтранаБагамы Багамы
РегионНью-Провиденс
Нью-Провиденс
Площадь207 км²
Наивысшая точка5 м
Население (2010 год)248 948 чел.
Плотность населения1202,647 чел./км²

Нью-Про́виденс (англ. New Providence) — наиболее густонаселённый остров Багамских островов, центр туризма и отдыха американцев.





История

Заселение

Хотя первыми европейцами, посетившими Багамы, были сборщики соли из Бермуд, собиравшие морскую соль на островах Гранд-Тёрк и Инагуа после 1670 года, впервые постоянно был заселён остров Эльютера, а вскоре после этого и Нью-Провиденс. Привлекательность острова Нью-Провиденс заключалась в одной из наиболее защищенных естественных гаваней для небольших судов в Вест-Индии.

Прибежище пиратов

Из-за наличия гавани и близкого соседства с Флоридским проливом Нью-Провиденс стал прибежищем пиратов, нападающих в основном на испанские суда, возвращающиеся в Испанию гружеными золотом, серебром и другими сокровищами. Пик деятельности пиратов приходился на период с 1715 по 1725 год, после чего британское правительство основало официальную колонию и военный штаб с центром в небольшом городке Нассау, стоящем на берегу гавани острова Нью-Провиденс.

Нью-Провиденс во время американской революции

В феврале 1776 года Изек Хопкинс (Esek Hopkins) возглавил эскадру в составе более 7 кораблей в попытке напасть на британский остров с целью пополнения запасов и оружия. 3 марта Хопкинс высадил первый морской десант вооруженных сил США численностью 250 морских пехотинцев и моряков. Под огневым прикрытием кораблей «Провиденс» (12) и «Хорнет» (10), атакующие захватили форт Монтань (Fort Montagne). Англичане отступили в форт Нассау, но затем сдались американским войскам. Американцам удалось завладеть 88 пушками и 15 мортирами, но большая часть вожделенного пороха была вывезена до захвата. Хопкинсу потребовалось две недели, чтобы загрузить свои корабли добычей, прежде чем он вернулся домой.

После американской революции

После Американской революции на Нью-Провиденс и близлежащие острова эмигрировало несколько тысяч Тори со своими рабами в надежде восстановить плантационное земледелие. Бедные почвы и редкие осадки обрекли это предприятие на неудачу, и к началу XIX века Багамы почти обезлюдели. Кое-где продолжалась добыча соли, сбор выброшенных морем на берег после кораблекрушений предметов был прибыльным занятием на Большой Багаме, но Нью-Провиденс был единственным более-менее процветавшим островом благодаря наличию крупной британской военной базы. Крепости ветшали и были заброшены к 1850 году. У острова было два периода успешного экономического развития — во время Гражданской войны в США и во время действия сухого закона, когда остров стал центром контрабанды.

Нью-Провиденс в наши дни

После 1960 года Нью-Провиденс стал местом отдыха американцев. Там появилось много туристических объектов, включая углубленную гавань для краткосрочных заходов круизных судов и гостиницы с игорными заведениями. На острове Нью-Провиденс живут две трети из 300 тысяч багамцев, хотя их доля несколько снизилась с развитием Фрипорта на о. Большой Багама.

Административное деление

Нью-Провиденс — один из 32 районов Багамских островов. На карте он обозначен номером 32. Административный центр Района — столица Багамских островов город Нассау. Площадь района — 207 км². Население — 248 948 человек (2010).


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Нью-Провиденс"

Отрывок, характеризующий Нью-Провиденс

– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.