Кулагина, Нинель Сергеевна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Нэлли Сергеевна Кулагина»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Кулагина.
Нинель Сергеевна Кулагина
Имя при рождении:

Нинель Михайлова[1]

Дата рождения:

30 июля 1926(1926-07-30)

Место рождения:

Ленинград, СССР

Дата смерти:

11 апреля 1990(1990-04-11) (63 года)

Награды и премии:



Нине́ль Серге́евна Кула́гина (30 июля 1926, Ленинград — 11 апреля 1990[1]) — советская женщина, заявлявшая, что владеет телекинезом и другими аномальными способностями, которые изучались в нескольких НИИ на протяжении более чем 20 лет[2][3].





Биография

 Пожалуйста, улучшите и дополните этот раздел.
Замечания о том, что нужно улучшить, могут быть на странице обсуждения статьи.

Родилась 30 июля 1926 года в Ленинграде. Девичья фамилия — Михайлова, детское имя — Неля[1][4][5][6]. В 14 лет вступила в Красную Армию, в Великую Отечественную войну с апреля 1942 года по июнь 1946 года службу проходила в качестве радистки в танковых войсках.[7][8]. Была несколько раз ранена и получила инвалидность II группы.[8] Являлась членом совета ветеранов 268-й дивизии.[8] В 1988 году в ходе судебного процесса о защите чести и достоинства против корреспондента журнала «Человек и закон» В. Стрелкова («Дело о телекинезе») суд подтвердил эти сведения.[9].

В 1966 году Кулагина была осуждена за мошенничество Кировским районным народным судом Ленинграда.[4][9] Прокурор Ленинграда, государственный советник юстиции 3-го ранга Соловьёв С. Е. и журналист Медведев М. Н. по этому поводу отмечают, что причиной послужило то, что «она представлялась человеком, который может помочь в приобретении мебели с чёрного хода, и набрала за короткий срок более семи тысяч рублей».[4][10]

Награды

Исследования «феномена Кулагиной»

Кулагина получила международную известность в 1960-е годы, когда её способности стали изучаться.[13][14] В газете «Комсомольская правда» от 16 августа 1981 года в статье «На прополку в биополе» есть следующие сведения:[8]
В своё время журналисты рассказывали о Розе Кулешовой, обладавшей кожным зрением. Прочитав о ней, другая женщина, Нинель Кулагина, решила показаться людям. Вместе с Э. Наумовым, известным собирателем подобной информации по таким феноменам, с группой физиков ФИАНа организовали приезд Кулагиной в Москву на 4 дня, исследовали на кафедре, руководимой Хохловым в МГУ

Кулагина утверждала, что первой обнаружила у себя способности, которые, как она полагала, унаследовала от своей матери, когда поняла, что предметы произвольно перемещаются вокруг неё, когда она сердится.[15] Она говорила, что для того, чтобы проявились способности требовалось некоторое время на медитацию, чтобы очистить свой ум от всех мыслей. Кулагина говорила, что в то время, когда она сосредотачивалась, она испытывала боль в позвоночнике, а зрение размывалось. Отмечалось, что грозы мешали ей проводить телекинетические действия.[16] Возможно, самый знаменитый эксперимент с участием Кулагиной был проведен 10 марта 1970 года в ленинградской лаборатории с участием руководителя секции технической парапсихологии при научно-техническом обществе приборостроения психофизиолога и математика Геннадия Сергеева.[4] Согласно сообщениям очевидцев, в ходе экспериментов, запечатлённых на фотопленку, Кулагина психокинетически воздействовала на сердце лягушки, отделенное от тела: сначала в обе стороны меняла пульс, потом остановила сердце.[17]

В 1968 году сделанные в СССР чёрно-белые фильмы, документировавшие эксперименты с её участием, были представлены западным экспертам и вызвали сенсацию, по крайней мере среди парапсихологов, некоторые из которых поспешили объявить, что получено решающее доказательство реальности психокинеза. Согласно отчётам из Советского Союза в исследовании Кулагиной приняло участие 40 учёных, из которых двое были Нобелевскими лауреатами.[18] Ларри Кеттлькамп утверждает, что Кулагина была снята на видеоплёнку во время разделения разбитых яиц, которые перед этим были погружены в воду, на белки и желтки. Во время опыта с ней были записаны все физические изменения, включая ускорение и изменение сердцебиения, мозговых волн и электромагнитного поля.[19][20] Для того, чтобы внешние электромагнитные импульсы не мешали, она была помещена внутри металлической клетки, где якобы показала способность вынимать отмеченную спичку из кучи других лежащих под стеклянным колпаком.[16]

По утверждению Ю. Б. Кобзарева, эксперименты, которые вначале проводили академики Кикоин, Гуляев, Кобзарев[12], послужили толчком к созданию лаборатории радиоэлектронных методов исследования биологических объектов, которую возглавлял д.ф.-м.н Э. Э. Годик. По словам Годика, в план работы лаборатории была включена задача «разобраться» с активизировавшимися в тот период в СССР экстрасенсами, среди которых была и Н. С. Кулагина[21].

По утверждению Ю. Б. Кобзарева, среди зафиксированных феноменов, связанных с Кулагиной, были следующие:[12]

  • перемещение небольших предметов, например, кусочка сахара или спичечного коробка;
  • вращение стрелки компаса;
  • прикосновение рукой к руке другого человека может вызывать сильный ожог;
  • рассеивание руками луча лазера;
  • изменение кислотности (рН) воды;
  • воздействие на помещенную в закрытый пакет фотопленку (засветка).

По утверждению Ю. Б. Кобзарева, исследования, проделанные в Институте радиотехники и электроники (ИРЭ) АН СССР в 1981—1982 гг., установили, что вокруг её рук существует сильное электрическое поле, а чувствительный микрофон, установленный возле рук, зафиксировал короткие ультразвуковые импульсы[12].

Сотрудник лаборатории А.Тараторин в своих воспоминаниях пишет:
удалось выяснить, что из ладони у неё выпрыскивается мелкими капельками гистамин, возможно через потовые железы. Выпрыскиваясь, он образует заряженный аэрозоль, что и объясняет все наблюдаемые эффекты. Выпрыскиваемые капельки вызывали щелчки в микрофоне, они меняли диэлектрическую постоянную среды, рассеивая луч лазера, разъедая кожу (знаменитый «ожог»), наконец, они «садились» на объект, заряжая его. …Понять физиологический механизм подобного выпрыскивания нам так и не удалось это действительно был физиологический феномен[22].

27 октября 2010 года в Физическом институте им. П. Н. Лебедева РАН состоялась презентация книги Э. Э. Годика (с 1993 года в США) — «Загадка экстрасенсов: что увидели физики»[21] об экспериментах, которые в течение более чем 10 лет проводились в Институте радиотехники и электроники АН СССР.

Критика

Многие люди и организации, вроде Фонда Джеймса Рэнди и Итальянского комитета по расследованию притязаний псевдонаук[en] (CICAP) скептически относятся к телекинезу. Так итальянский психолог, журналист и писатель, сооснователь и исполнительный директор CICAP Массимо Полидоро[en] писал, что продолжительная подготовка и неконтролируемая обстановка в помещении (как в гостиничном номере), где проводились опыты с участием Кулагиной, оставляют широкое поле для явного надувательства.[23]

Фокусники и скептики утверждали, что всё сделанное Кулагиной можно повторить при помощи простой ловкости рук, с использованием хорошо сокрытых и замаскированных нитей, небольших кусочков намагниченного металла или же зеркал; кроме того высказывались мнения о том, что в условиях холодной войны Советский Союз имел очевидную заинтересованность в фальсификации и преувеличении итогов исследований в пропагандистских целях для победы в „психологической гонке“, вроде космической гонки и гонки вооружений.[23][24][25][26]

Писатель и популяризатор науки В. Е. Львов в своей статье в газете «Правда» обвинил Кулагину в мошенничестве. Он писал, что она исполнила один из своих трюков с помощью спрятанного на теле магнита. В статье также сообщалось, что Кулагина была арестована за обман общественности с пятью тысячами рублей.[27] А также приводит в качестве доказательства обследование Кулагиной в Ленинградском психоневрологическом институте имени В. М. Бехтерева, которое «завершилось протоколом на шестнадцати страницах и сообщением в печать, подписанным шестью ведущими психиатрами и физиологами высшей нервной деятельности» и «научными работниками института без особого труда были раскрыты трюки и махинации, применявшиеся Кулагиной в её демонстрациях „телепатии“ и „ясновидения“».[4] Из текста сообщения Ленинградской правды следовало, что «Был обычный обман. Опытная аферистка сумела совершить еще одну аферу…».[4][28] Кроме того Львов приводит данные комиссии Всесоюзного научно-исследовательского института метрологии имени Д. И. Менделеева (ВНИИМ имени Д. И. Менделеева), которая под председательством доктора технических наук, профессора С. В. Горбацевича в мае 1965 года установила, что: «От предложения повторить опыты по перемещению предметов в герметизированном стеклянном сосуде Н. С. Кулагина отказалась…» «Было предложено повторить опыты в закрытом сосуде, изготовленном во ВНИИМ… что позволило бы исключить возможность перемещения предметов невидимыми нитями и др… Многократные попытки Кулагиной не дали положительных результатов»… «Опыты с часами и весами не дали положительных результатов…»[4] Также он ссылается на протокол выезда на квартиру Кулагиной начальника лаборатории магнитных измерений ВНИИМ Студенцова и старшего инженера Скрынникова озаглавленного как «Отчёт о посещении Кулагиной Н. с целью выявления физических причин, позволяющих Кулагиной поворачивать и вращать магнитную стрелку» из которого следует, что посетителей «удивила оснащённость квартиры магнитными устройствами: топографический компас, морской (плавающий) компас, подковообразный магнит и другой формы более мощный магнит…».[4] Они «приступили к исследованию состояния магнитного поля… При этом стрелочный прибор мы расположили таким образом, чтобы Кулагина его не видела. Зонд же положили на краю стола… Предложили Кулагиной встать и поворачиваться, стоя, вокруг горизонтальной оси».[4] После этого был обнаружен спрятанный под одеждой «чётко выраженный диполь (то есть кусок магнита или катушка с током)» и затем они начали «искать, куда она запрятала магнит».[4] В итоге ими было установлено, что «ниже пояса или у бедер находится постоянный магнитный диполь, магнитный момент которого совершенно не зависит от психического состояния обследуемой…». Львов отмечает, что когда Кулагину попросили не делать движений «талией и бедрами», «отклонений стрелки (в магнитометре) не последовало».[4] Кроме того авторы протокола отмечали, что «муж Кулагиной и она сама все время предлагали показать нам перемещение различных тел» и показать «движение футляра от сигары», и в ходе наблюдения было замечено, что «Кулагина натягивает скатерть как раз в том месте, где расположен объект», а после того, как физиками был установлен контроль за левой рукой испытуемой, психокинез перестал проявляться.[4]

Газета «Правда» в номере от 24 июня 1968 года выступала со следующей критикой Кулагиной:[4][12] «Выйдя из тюремного заключения, аферистка опять водворилась в Ленинграде и… преуспела на таинственном поприще околпачивания лиц, увлекающихся парапсихологией… Как могли некоторые редакции занять изрядную площадь в своих газетах дутыми трюками, представленными в виде научной сенсации?… Ведь наша печать всегда и во всем призвана освещать достижения и поиски науки с совершенным знанием дела, с глубокой, взыскательной вдумчивостью, объективностью и проницательностью…»

Американский математик, писатель, популяризатор науки, один из основателей Комитета по научному расследованию заявлений о паранормальных явлениях Мартин Гарднер называл Кулагину « прелестной, пухлой, темноглазой маленькой шарлатанкой» (англ. pretty, plump, dark eyed little charlatan), которая была дважды поймана на использовании уловок при перемещении предметов.[29]

Член-корреспондент РАН А. М. Иваницкий, по его словам[30], принимал в 1960-е годы участие в исследовании феноменов Кулагиной. В 2006 году в газете «Новые Известия» были опубликованы его воспоминания:[31]:

Одна женщина при всех двигала по столу колпачок от ручки. Сколько бы мы экспериментов ни ставили, она всё равно двигала… Однако, присмотревшись, мы определили по кинопленке, что женщина незаметно бросала на стол заранее оторванный длинный волос, на котором были закручены узелки. Один из концов волоса был закреплён на животе. Умело двигая им, она немного перемещала по столу и колпачок.

Чуть позже в ходе беседы, опубликованной на сайте Клуба Скептиков, А. М. Иваницкий уточнил, что в газете неверно было написано про волос, в скорректированном им варианте речь идёт о капроновых нитях. Иваницкий отмечает, что мистификация Кулагиной была обнаружена «во время смены белья (в психиатрической клинике, где она лежала) на поясе её халата мы нашли капроновые нити с закрученными на них узелками.», а также указывает на то, что «Без ниток она и не пыталась что-либо сделать, говоря: „вы же сами теперь всё знаете“». А в эксперименте с воздействием на стрелку компаса Кулагина использовала магнит, спрятанный под повязкой на пальце. Также Иваницкий опроверг заявление психотерапевта М. И. Буянова, который в интервью ("Комсомольской Правде" за 18 января 2007[32]) заявил, что «Однажды я наблюдал, как известный уникум Нинель Кулагина двигала стрелку компаса. Но как она это делала, до сих пор никто не разобрался. Скептики говорят, что между пальцами она держала маленькие магнитики. Но её способности проверяли известные ученые и на фокусничестве её ни разу не поймали», указав на то, что: «Как раз поймали.»[30]

Академик РАН Е. Б. Александров характеризует Кулагину как «известную аферистку» и считает, несмотря на то, что её неоднократно уличали в мошенничестве, а исследовавшие её способности не нашли ничего необычного, она всё же «впоследствии… морочила голову остепенённым простакам в ЛИТМО»[33]. А в интервью интернет-изданию «Газета.ру» отметил, что «Кулагина — это обыкновенная авантюристка и аферистка»[34]

См. также

Напишите отзыв о статье "Кулагина, Нинель Сергеевна"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 [jamesaconrad.com/TK/Ninel-Kulagina-telekinesis-case-rebuttals-to-skeptical-arguments.html The Ninel Kulagina Telekinesis Case: Rebuttals to Skeptical Arguments], by James A. Conrad, January 5, 2016 // jamesaconrad.com  (англ.)
  2. ↑ Дульнев, 2000.
  3. ↑ Дульнев, 2004, с. 37-52, 58-63, 66-67.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Львов, 1974.
  5. ↑ Chughtai, Abbas, 2008, p. 190.
  6. ↑ Ebon, 1983, p. 70.
  7. ↑ Buckland, 2003, p. 317.
  8. ↑ 1 2 3 4 Перевозчиков, 1988.
  9. ↑ 1 2 Перевозчиков, 1988, с. 10.
  10. ↑ Медведев, Соловьёв, 1971, с. 153.
  11. ↑ Кулагина Нинель Сергеевна
    Год рождения: __.__.1926
    место рождения: Ленинградская обл., г. Ленинград
    № наградного документа: 80
    дата наградного документа: 06.04.1985
    № записи: 1523819851 [podvignaroda.mil.ru/?#id=1523819851 Кулагина Нинель Сергеевна. Орден Отечественной войны II степени]»
  12. ↑ 1 2 3 4 5 6 Перевозчиков, 1989.
  13. ↑ Randall, 1975, p. 185.
  14. ↑ Hartford Courant, 18.03.1968, p. 36.
  15. ↑ Bowater, Stein, 1999, p. 126.
  16. ↑ 1 2 Parodi, 2005, p. 233.
  17. ↑ Moss, 1979, p. 79.
  18. ↑ Mishlove, 1975, p. 164.
  19. ↑ Kettlekamp, 1977, p. 16-17.
  20. ↑ Kettlekamp, 2003, p. 179-180.
  21. ↑ 1 2 [fian-inform.ru/sobytiya-i-meropriyatiya/item/334-professor-eduard-godik-ob-ekstrasensakh-s-tochki-zreniya-fiziki Профессор Эдуард Годик об экстрасенсах с точки зрения физики] // ФИАН-Информ.
  22. ↑ Тараторин, 1997.
  23. ↑ 1 2 Polidoro, 12.12.2000.
  24. ↑ Randi, 2006.
  25. ↑ Couttie, 1988, A piece of thread can be stretched between the hands and used to move objects across smooth tables. If, like the famous Russian psychic, Nina Kulagina, one works on a lighted table even a heavy thread will be lost in the glare, especially on film and photographs., p. 141.
  26. ↑ Stein, 1996, Nina Kulagina, Geller's Russian counterpart, used invisible thread to move matches across a table and to float Ping-Pong balls. The thread was manipulated by her husband in a side room. Any magician present would have recognized the method at once and simply passed a hand through the space where the thread went before Nina's husband could draw it out of the room., p. 384.
  27. ↑ Planer, 1980, p. 230-234.
  28. ↑ «Ленинградская правда» от 16 марта 1964 года
  29. ↑ Gardner, 1983, p. 244.
  30. ↑ 1 2 Лейтус, 2007.
  31. ↑ Ануфриева, Гаврилов, 28.07.2006.
  32. ↑ Кузина, 18.01.2007.
  33. ↑ Александров, 2006.
  34. ↑ Шутова Е. [www.gazeta.ru/science/2016/07/23_a_9705629.shtml?utm_source=google&utm_medium=banner&utm_campaign=science_article «Мракобесы — это чаще всего или мошенники, или больные»] // Газета.ру, 23.07.2016

Литература

на русском языке
  • Александров Е. Б. [www.biophys.ru/archive/bulletin/vzn_01_p8.pdf Проблемы экспансии лженауки] // В защиту науки. — М.: Наука, 2006. — № 1. — С. 8—16.([www.humanism.al.ru/ru/articles.phtml?num=000094 копия])
  • Александров Е. Б. [klnran.ru/wp-content/uploads/2015/12/BVZN_16.pdf «Естествознание в мире духов»] // В защиту науки. — Бюллетень № 16. — М.: Наука, 2015. — С. 14-29. — 112 с. — (pdf листы 8-15).
  • Ануфриева, Анна; Гаврилов, Владимир. [www.newizv.ru/society/2006-07-28/51043-shestoe-chuvstvo.html Шестое чувство] // Новые Известия. — 28.07.2006.
  • Годик Эдуард. Загадка экстрасенсов: что увидели физики. Человек в собственном свете. — М.: АСТ, 2010. — 144 с. — (Наука и мир). — ISBN 978-5-462-00983-9.
    Годик Эдуард. Загадка экстрасенсов: что открыли физики. — М.: АСТ-Пресс, 2013. — 128 с. — (Наука и мир). — ISBN 978-5-462-01389-8.
  • Кузина, Светлана. [www.kp.ru/daily/23840/62260/ Однажды Джуна воскресила Брежнева] // Комсомольская правда. — 18.01.2007. [web.archive.org/web/20070120165255/kp.ru/daily/23840/62260/ Архивировано] из первоисточника 20 января 2007.
  • Кулагин В. В. [upasaka3.narod.ru/ninel_kulagina.html Феномен К (Феномен Нинель Кулагиной)] // Феномен «Д» и другие… / Сост. Л. Е. Колодный. — М.: Политиздат, 1991. — С. 107—221. — 335 с. — ISBN 5-250-01221-3.
  • Колодный Л. Е. [mk.ru/157264.html Магия телекинеза] // Московский комсомолец. — 16.03.2007.
  • Колодный Л. Е. [mk.ru/74157.html Невырванная тайна] // Московский комсомолец. — 27.10.2007. — № 24601.
  • Колодный Л. Е. [www.mk.ru/moscow/article/2013/06/10/867207-zagadochnyiy-telekinez.html Загадочный телекинез] // Московский комсомолец. — 11.07.2013. — № 26252.
  • Львов В. Е. [bookap.info/okolopsy/lvov_fabrikanty_chudes_1974/ Фабриканты чудес]. — Л.: Лениздат, 1974. — 300 с.
  • Медведев М. Н., Соловьёв С. Е. По невидимым следам. — 2-е изд. — Л.: Лениздат, 1971. — 312 с.
  • Перевозчиков А. Н. [www.alterall.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=99&Itemid=120&limit=1&limitstart=0 Дело о телекинезе. Стенограмма судебного процесса] // Техника — Молодёжи. — 1988. — № 5-7.
  • Перевозчиков А. Н. [www.bibliotekar.ru/znak/1089-11.htm Экстрасенсы – миф или реальность?] // Знак вопроса. — 1989. — № 10.
  • Стрелков В. Воскрешение Дракулы, или Кто сеет мистицизм // Человек и закон. — 1986. — № 9.
  • Стрелков В. От мистицизма к преступлению // Человек и закон. — 1987. — № 6.
  • Тараторин A. [www.lib.ru/ZHURNAL/istoria.txt Невыдуманная история экстрасенсов в России]. — Санта-Клара, 1997.
  • [picasaweb.google.com/alius.08/HTiqpC#5195430376722924514 Скан свидетельства об опытах Нинель Кулагиной (1978 год),], подписанного акад. И.К.Кикоиным, акад. Ю.Б.Кобзаревым, проф. В.Б.Брагинским, проф. Ю.В.Гуляевым и др.
на других языках

Ссылки

  • Лейтус, Михаил [www.skeptik.net/extras/kulagina.htm Нинель Кулагина: разгадка феномена] // Клуб Скептиков. — 2007. [web.archive.org/web/20080128150540/www.skeptik.net/extras/kulagina.htm Архивировано] из первоисточника 28 января 2008.
  • [www.magushouse.ru/video/extrasensory/ Документальный фильм о Нинель Кулагиной (видео)]
  • [www.skepticsociety.ru/?s=podcasts_skeptic#064 Обсуждение способностей Нинель Кулагиной, подкаст «Скептик», выпуск 064]
 Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе.
Список неработающих ссылок: Дульнев, 2000, Дульнев, 2004, Chughtai, Abbas, 2008, Hartford Courant, 18.03.1968
Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.

Отрывок, характеризующий Кулагина, Нинель Сергеевна

– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Кулагина,_Нинель_Сергеевна&oldid=80902859»