Нэш, Огден Фредерик
| Огден Фредерик Нэш | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
Огден Фредерик Нэш (англ. Ogden Nash; 19 августа 1902, Рай, Нью-Йорк — 19 мая 1971, Балтимор, Мэриленд) — американский поэт-сатирик.
Содержание
Биография
Поступил в Гарвардский университет, но бросил его, отучившись всего один курс. Недолгое время был школьным учителем в Род-Айленде. Затем перебрался в Нью-Йорк, несколько лет проработал в рекламном агентстве.
Посвятив себя литературе, прославился своими остроумными афористическими стихами, многие из которых печатались в известном юмористическом журнале «The New Yorker».
Сатирические стихи Нэша остры, но не злы, как правило высмеивают напыщенную тупость, нелепые пристрастия и причуды. Огден Нэш написал также ряд философско-лирических стихов («Возвращение», «Я в церковь утром не пошел»).
Огден Нэш — наследник и продолжатель традиций англоязычной «поэзии нонсенса» — знаменит прежде всего тем, что изобрел и виртуозно использовал особую поэтическую форму. Он удлинил стиховые строки, которые — при внешнем сходстве с прозаическими — скреплены определенным внутренним ритмом и связаны попарно точной и неожиданной рифмой. Нэш полагал, что при сравнительно малом количестве рифм в общем объеме стихотворения они должны быть построены на предельном звуковом и зрительном подобии, и во имя этого свободно переиначивал привычный облик слова, ломал орфографию, «подгоняя» слова друг к другу и задавая загадки читателю[1].
Книги стихов
- Я здесь и сам чужой (I'm a Stranger Here Myself, 1938).
- Лицо мне знакомо (The Face Is Familiar, 1940).
- Добрые намерения (Good Intentions, 1942).
- Много долгих лет тому назад (Many Long Years Ago, 1945).
- Наперекор (Versus, 1949).
- Родители, держитесь подальше (Parents Keep Out 1951).
- Туда отсюда не попасть (You Can't Get There From Here, 1957).
- Все, кроме нас с тобой (Everyone But Thee and Me, 1962).
- Строфы к свадьбе (Marriage Lines, 1964).
- Неписанные приключения Санта Клоза (The Untold Adventures of Santa Clause, 1964).
- Ветряные мельницы все не кончаются (There's Always Another Windmill, 1968).
- И лёжа лает старый пес (The Old Dog Barks Backwards, 1972).
Напишите отзыв о статье "Нэш, Огден Фредерик"
Примечания
- ↑ Вот несколько примеров из множества: analyzing — tanalizing (вместо tantalizing), bottom — ottom (autumn), luncheon — duncheon (dungeon), liar — inquiar (inquire), deforested — exhorested (exhausted), thoughts — shoughts (shorts), Buddha — shuddha (should do), gospel — pospel (possible), faucets — caucets (corsets), annuity — duity (duty), violence — siolence (silence). Цитируется по книге О.Нэша «Стихи». М.:"Захаров", 2000
Ссылки
- [www.lib.ru/POEZIQ/NESH_O/ Нэш, Огден Фредерик] в библиотеке Максима Мошкова
- [ogdennash.chat.ru/ Огден Нэш в оригинале и переводах на русский]
- [www.artkavun.kherson.ua/en-ogden_nash.htm Подборка переводов из Огдена Нэша]
- Нэш О. [www.zakharov.ru/component/option,com_books/task,book_details/id,197/Itemid,53/ Стихи]. — М.: Захаров, 2000. — 96 с. — ISBN 5-8159-0078-3.
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Нэш, Огден Фредерик
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
