Нюландская губерния

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Нюландия»)
Перейти к: навигация, поиск

Губерния У́усимаа (фин. Uudenmaan lääni, швед. Nylands län) — губерния (ляани) Финляндии, существовавшая с 1831 года по 1997 год. До 1917 года называлась Нюландской губернией Великого княжества Финляндского.





История

Русское название «Нюландская губерния», ныне устаревшее, произошло от шведского названия губернии. Это связано с тем, что до того, как стать частью Российской империи Финляндия была в составе Шведского королевства и в официальных документах использовались шведские названия.

География

Губерния занимала самую южную материковую часть Финляндии, между 22°29' и 26°38' восточной долготы и 61°17' и 59°48’30" северной широты (мыс Гангеуд; самые южные из принадлежащих к губернии островов лежат приблизительно под 59°43' сев. шир.). На западе она граничила с Або-Бьернеборгской и Тавастгусской, на севере — с Тавастгусской и Санкт-Михельской, на востоке — с Выборгской губерниями, на юге — Финский залив; естественную границу на востоке составляло озеро Вуохиярви, река Кюммене и западный из рукавов, которыми она впадает в Финский залив.

Нюландская губерния была наименьшей в Финляндии по площади. Её пространство, по Стрельбицкому, 11 871,8 км², то есть 3,18 % всей Финляндии, в том числе суши 11 131 км², озёр 741 км². По финляндским источникам, поверхность её 11 789,9 км².

Принадлежащая Нюландской губернии часть берега Финского залива сильно изрезана и окаймлена полосой шхер. На границе с Выборгской губернией лежит залив Абборфорсский (Abborforsviken), перед входом в него острова Вахтерпэ (Vahterpää) и Гэддбергсё (Gäddbergsö). Далее к западу лежат 4 больших глубоко вдающихся залива: Ловизский (Lovisaviken), Перноский (Реrnoviken), Обюский (Abyviken или Lillpernoviken) и Боргоский (Borgåviken); самый большой из них Перноский, длиной в 25 км, перед входом в него лежат острова Киефсало (Kiefsalo); Обюский залив состоит из 2-х: собственно Обюского и Эде (Edö), соединенных на севере проливом и охватывающих остров Сарфсале (Sarfsalö). Боргоский залив заключает 2 больших острова Эмсалё (Emsalö) и Вессёландет (Vessölandet). Между входом в Обюский и Боргоский заливы лежат острова Пеллинге (Pellinge, Pellinki). Эта часть берега (от Ловизы до Борго) наиболее изрезана во всем Финском заливе. От Эмсалё к юго-западу тянется ряд небольших островов, который оканчивается группой скал с маяком Сёдершер (Söderskär) высотой в 135 футов. Пространство между материком и упомянутой грядой островов на западе до Дегерё (Degerö) носит название Sibbofjärd. К западу от островов Дегерё и Сандгамна (Sandhamn) лежит часть шхер, называемая Kronbergsfjärd; на островах южного входа в неё лежит крепость Свеаборг, а в глубине Гельсингфорс; наиболее вдающаяся в материк часть Кронбергского залива называется Гаммельстадским заливом (Gammelstadsviken). К западу от Гельсингфорса лежит залив Бредвикен или Хуплагсвикен (Bred-, Hoplagsviken), с многочисленными островами, из которых самый большой Друмсё (Drumsö). Далее на запад лежит узкий Эсбоский залив (Esboviken) длиной 10 км отсюда берег тянется на юг, образуя далеко выступающий мыс Порккалаудден (Porkkalaudden), перед которым находится Поркальский маяк, высотой 176 футов. Пространство между Гельсингфорсом и Порккала называется Porkkalafjärd. К западу от Порккала берег вдается к северу, образуя Barösundsfjärd, с двумя довольно глубоко вдающимися заливами: Тавастфьэрд (Tavastfjärden) и Пиккала (Pikkalaviken); на западе Barosundfjärd замыкается группой островов Баре (Barö), Орсландет, Эльгë (Elgö), Рамсë (Ramsö) и многочисленных мелких.

Многочисленные острова и скалы, узкий пролив Барёзунд делают эту часть шхер очень живописной, но вместе с тем очень опасной: здесь происходит много несчастий с судами. Далее к западу идут Экенесские шхеры (Ekenässkärgärden) — острова Дегерё, Торсе и др., затем глубоко вдающийся большой залив Пойо (Pojoviken, по-фински Pohjanlahti), на восточном берегу которого лежит город Экенес, а западный образован полуостровом Ганге с мысом Гангеуд на конце, длиной более 30 км, с гаванью Ганге на южной оконечности; на некотором расстоянии отсюда лежит маяк высотой в 122 фута. Пространство к западу от Ганге называется Hangöfjärd, в северной части его много заливов и бухт вокруг островов Брумарфс (Bromarfs) и Тенала. Перед Борго и Гельсингфорсом море, насколько видно с маяков, остается замерзшим в среднем 62 дня в году, перед Порккала и Ганге — 50 дней, но, благодаря хорошим ледоколам, гавань Ганге в умеренные зимы остается доступной для судов все время, а в суровые годы навигация прекращается лишь на несколько недель.

Поверхность Нюландскаой губернии неровная, но меньше, чем во внутренних губерниях Финляндии; особенно в восточной части губернии находятся значительные равнины. Северо-восточный угол Нюландской губернии прорезается параллельными хребтами Сальпаусселькэ и Малым Сальпаусселькэ (Lilla Salpausselkä), a западная половина губернии в направлении с северо-востока на юго-запад пересекается хребтом Лохианселькэ (Lochjanselkä), на всем протяжении которого в пределах Нюландской губернии тянется железная дорога от Ганге до станции Хювинкэ (Hyvinkä). В части, пересекаемой Лохианселькэ, лесистые возвышенности сменяются песчаными пространствами. Берега покрыты скалами, но не высоки; восточнее Гангеуда скалы в береговой полосе не выше 60 м, к западу, они становятся выше. Нюландская губерния лежит в области гнейса.

Минеральные богатства незначительны. Есть железные руды, озерные и болотные (в 1891 году их было добыто 422 тонны), в небольшом количестве попадается серебро (рудник Кулонсуомэки в приходе Пюхэиерви разрабатывается), медь (медный рудник Паавола в Лойо разрабатывался ещё в 1-й половине этого столетия); в Ганге ломки гранита, который вывозится в Россию и Данию; местами есть ломки известняка; в Варттила (в приходе Нуммис) ломка жерновов.

Около Гельсингфорса заметны ледниковые следы.

Реки Нюландской губернии по большей части невелики. К западу от Лохианселькэ они текут в общем направлении к юго-западу; к востоку от этого хребта — с севера на юг. Часть западной границы составляет река Киско; из рек к западу от Лохианселкэ более значительна Мустиоки или Сварто, к востоку — Ванда (Wandaå, Wantaanjoki) и Борго (Borgaä, Porvoonjoki); восточную границу составляет, как упомянуто, река Кюммене. Озера более многочисленны в северной части губернии поблизости от Сальпаусселькэ.

Болот и торфяников (тех и других приблизительно поровну) в Нюландской губернии меньше, чем в других губерниях Финляндии. В 1787 году они занимали пространство в 720,25 км² (6,1 % всей поверхности), в 1876 году 240,4 км²; значительная часть болот и торфяников постепенно осушается и возделывается. Климат Нюландской губернии довольно мягкий и ровный, благодаря влиянию моря.

Климат

Средняя годовая температура в Гельсингфорсе +4,1 °C, высшая годовая +5,7, низшая годовая +1,9; в Ганге соответственные температуры: +4,9, +6,2 и +3,5. Средние месячные температуры Гельсингфорса (по Игнациусу): январь −6,7, февраль −7,9, март −3,9, апрель +1,2, май +7,7, июнь +13,8, июль +16,8, август +16,1, сентябрь +10,7, октябрь +5,6, ноябрь −0,1, декабрь −3,9.

Флора

Главные лесные деревья — ель, сосна, береза и ольха, в меньшем количестве встречается осина, чёрная ольха, ивы, рябина, черемуха, а также дуб, липа, клен, вяз; редко попадается также ясень и дикая яблоня. Много ягод морошка, малина, княженика, брусника, черника, голубика, клюква, смородина черная и красная и др.). С успехом разводятся яблони и (менее) груши, а также вишни, сливы, крыжовник. Из хлебных растений разводятся главным образом рожь, ячмень (двухрядный и шестирядный), овес, в меньшем количестве пшеница, далее горох, немного гречихи, картофель (второе по важности растение), репа; лён и конопля разводятся в небольшом количестве.

Фауна

Из млекопитающих здесь водятся 6 видов летучих мышей, 3 вида землероек, крот, еж, лиса, волк, медведь, барсук, лесная куница, горностай, ласка, норка, выдра, рысь, 3 вида тюленей (кольчатый тюлень — Phoca foetida s. annulata, обыкновенный тюлень — Phoca vitulina и серый тюлень — Halichoerus grypus), лось, заяц-беляк, белка, летяга, несколько видов мышей, крыс и полевок, морская свинья (Phocaena communis). Количество хищных зверей здесь относительно мало. В 1891 году было убито в Нюландской губернии лисиц 809, рысей 10, выдр 30, куниц 28, горностаев 4 (и 818 хищных птиц).

Промысловое значение имеют зайцы, белки и тюлени. За последними охотятся главным образом по льду — промысел очень трудный и опасный, но дающий хороший заработок. Птиц, проводящих здесь лето, насчитывается около 180 видов; промысловое значение из них имеют рябчики, тетерева, глухари, белые тетерева, отчасти серые куропатки, различные утки, гаги, бекасы, вальдшнепы и др. Из пресмыкающихся здесь водятся гадюка, уж, ящерица прыткая и живородящая, веретенница; из земноводных два вида лягушек (Rana temporaria и arvalis), обыкновенная жаба, два вида тритонов (Triton aquaticus и palustris). Из рыб, имеющих промысловое значение, водятся окунь, ерш, судак, налим, карась, линь, голавль, плотва, краснопёрка, язь, сырть, синец, лещ, густера, шереспер, лосось, таймень, корюшка, хариус, сиг (Coregonus lavaretus), ряпушка, щука, угорь, минога, салака, килька, камбалы (Pleuronectes flesus и Rhombus maximus), морской угорь, морская минога.

Вследствие незначительной солености вод Финского залива некоторые из пресноводных рыб ловятся здесь и в море. Наиболее важные в промысловом отношении из перечисленных рыб: салака, килька (ловятся особенно у Экенеса), лосось (главным образом в Кюммене), ряпушка, сиг.

Из беспозвоночных промысловое значение имеют речные раки — предмет вывоза. Население Нюландской губернии состоит главным образом из финнов (Тавастландской ветви) и шведов; первые занимают преимущественно северную часть губернии, вторые — прибрежную часть; остальное население русские, немцы и др.

Население

По количеству населения Нюландская губерния занимает третье место в Финляндии. Жителей в 1892 году было 244 951 (118 531 мужчин и 126 420 женщин), из них в городах и в крепости Свеаборг 75 262. В 1891 году из 239 456 жителей финнов было 122 699, шведов 114 659.

По плотности населения Нюландская губерния занимает первое место в Финляндии: на 1 км². приходятся 22 человека (втрое более среднего — 7,3). Городов в Нюландской губернии 5 (кроме того — крепость Свеаборг), деревень 1296.

Главное занятие жителей — земледелие. В 1891 году землевладельцев числилось 6224, мелких арендаторов (jordtorpare), обязанных работать на хозяина — 4323; из числа землевладельцев имело более 100 гектаров земли, пригодной для возделывания — 191, от 25 до 100 гектаров — 1231, от 5 до 25 гектаров — 4286, менее 5 гектаров — 516. Из 1 187 200 гектаров казне принадлежало 35 468, дворянам 134 005, духовенству 11 859, не финляндским подданным 5055, остальным землевладельцам, главным образом крестьянам — 1 000 813.

Возделанная земля занимала в 1885 году 9,55 % всей поверхности; есть много образцовых крупных хозяйств, лядинное хозяйство почти совершенно вывелось. Урожаи здесь более равномерны, чем в других частях Финляндии. Нюландская рожь считается лучшей в Финляндии.

В 1891 году в губернии было лошадей 28 313, жеребят 3105, быков 10 019, коров 78 153, телят 26 805, овец 78 734, свиней 17 219, коз 276, кур и индеек 52 715, других домашних птиц 1155.

Лесопильных заводов в 1891 году было 42, из них с паровыми двигателями 24, с водяными 18; рабочих 1053 человека; распилено 1 425 628 бревен; стоимость производства 3 944 456 финских марок.

Заводская и фабричная деятельность в 1891 году, (за вычетом стоимости неочищенного спирта, потребленного на спиртовых заводах на 6 762 453 марок):

Число фабрик и заводов Число рабочих Валовая стоимость производства,
в финских марках
В городах 852 10 555 32 273 872
В деревнях 320 3782 10 164 855
Всего 1172 14 337 42 438 717

В том числе:

Предприятий Рабочих Валовая стоимость
производства
Металлургические и механические заводы 174 3110 9 175 466
Обработка камня 45 1826 2 639 996
Химические производства 88 421 1 848 649
Кожевенные заводы 65 427 970 072
Бумажные 27 338 1 006 890
Работа из дерева, каучука, кости, камня и т. п. 115 1877 5 754 695
Строительные заведения 110 2246 2 817 998
Пивные и портерные заводы 16 582 2 940 133
Водочные заводы 5 74 612 944
Табачные фабрики 9 546 1 646 472
Заведения для приготовления
съестных припасов и утвари
254 915 8 465 042
Заведения для изготовления платья и чистки 276 1330 2 517 664
Графическая промышленность 20 699 1 742 035

Главный центр фабрично-заводской деятельности губернии — Гельсингфорс; другой важный пункт — приход Пойо, с 3 железными и механическими заводами. Паровых двигателей было в 1891 году 122, в 1851½ лошадиную силу (75, в 1136½ лошадиных сил в городах и 47 в 715 сил — в деревнях).

Торговля Нюландской губернии весьма значительна, благодаря положению при море и нескольким железным дорогам (Нюландскую губернию пересекают следующие железные дороги: Гельсингфорсско-Тавастгусская, открытая в 1862 году; Петербургская, от станции Рихимяки, открытая в 1870 году; дорога от станции Хювинге в Ганге, открытая в 1873 году, и дорога от Керво на Борго). Обыкновенных дорог в 1880 году было 4248 км, то есть по 38 км на 100 км² — относительно гораздо больше, чем в остальных финляндских губерниях.

Через Ганге происходит значительный вывоз и в течение зимних месяцев; сюда направляются все товары, которые не идут на Санкт-Петербург. Через Ганге ведется и значительная транзитная торговля. Другой важный торговый пункт — Гельсингфорс. Главные предметы вывоза: через Гельсингфорс — дерево, масло, рыба и мануфактурные товары, через Ганге — масло, рыба, птицы, мясо, свинина, железные товары, бумага и бумажная масса, гранит. Второстепенное торговое значение имеют остальные города: Борго, Ловиза (из обоих — вывоз древесных товаров и зерна) и Экенес (вывоз железа, железных и стальных товаров, рыбы).

Торговой флот в 1892 году состоял из 289 судов, вместимостью в 25 593 регистр. тонны, в том числе 213 парусных судов в 13 234 регистр. тонн и 76 паровых в 12 359 регистр. тонн, с машинами в 3962 лошадиных силы.

По отношению к народному образованию Нюландская губерния занимает первое место в Финляндии; по данным за 1891 год учащихся было 42 841, в том числе в средних и подготовительных учебных заведениях 3836, в постоянных народных школах 10 000, в постоянных «детских школах» 1523, в подвижных школах 8681, в воскресных и т. п. школах или дома 18 732, в школах глухонемых, слепых и идиотов 69; из 42 375 лиц в возрасте 7-16 лет получало образование 41 904, не получало только 471.

Губернский город Нюландской губернии, Гельсингфорс, есть вместе с тем столица Финляндии и центр ученой и учебной её деятельности. В Эсбо есть высшие народные курсы, в Гельсингфорсе, Борго, Ловизе и Ганге — по низшей ремесленной шведско-финской, в Экенесе — шведская ремесленная школа. Высших народных школ в сельских общинах в 1891 году было 130, в том числе 101 для учеников обоего пола, 15 для мальчиков, 14 для девочек; школы этого типа имелись во всех сельских общинах (по 1-9 на каждую). Доходы сельских общин в 1891 году равнялись 414 217 марок, расходы — 379 215 марок, в том числе расходы по управлению 28 093 марки, на школы 90 002 марки, на пути сообщения 49 290 марок, на народное здравие 22 418 марок, проценты и погашение 27 520 марок.

Фонды Нюландской губернии на общеполезные предметы составляли к началу 1892 года 2 619 170 марок. 4 уезда (Гельсинге — Helsinge, Helsinki, Перно — Pernaja, Расеборг восточный — Raasporin itainen, Расеборг западный — Rааsporin läntinen), 24 ленсманских округа, 6 лютеранских и 1 православный благочинный округ; лютеранских пасторов 35, приходов лютеранских городских 8, сельских 39, православный 1 городской, римско-католический 1 городской, методистских 2.

Губернаторы Российской империи

В период нахождения губернии в составе Российской империи губернаторами были:[1]

Уусимаа (1918—1997)

Территориальная реформа 1997 года

В 1997 году к губернии Уусимаа была присоединена южная часть губернии Хяме (современные Канта-Хяме, Пяйят-Хяме) и она была преобразована в современную губернию Южная Финляндия.

Напишите отзыв о статье "Нюландская губерния"

Примечания

  1. wwhp.ru/nylan.htm
  2. С 17.04.1862 по 16.12.1862 — и. о. губернатора

Источник

Ссылки

Отрывок, характеризующий Нюландская губерния

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».