Нюренберг, Амшей Маркович

Амшей Маркович Нюренберг
А. М. Нюренберг. 1945. Автопортрет. Бумага, тушь. 25,5х18,5
Дата рождения:	21 апреля 1887(1887-04-21)
Место рождения:	Елисаветград
Дата смерти:	10 января 1979(1979-01-10) (91 год)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Работы на Викискладе

Амшей Маркович Нюренберг (1887, Елисаветград — 1979, Москва) — российский и советский художник, график, искусствовед, автор мемуарной прозы.

В 1904—1910гг учился живописи в Одесском художественном училище у профессора Кириака Костанди. После окончания училища отправился продолжать своё образование в Париж. Жил в Латинском квартале в среде русских художников. В течение года делил одно ателье с М. Шагалом в фаланстере «Ля Рюш» (La ruche).

В 1913 году вернулся в Одессу, где возглавил группу модернистского направления «Независимые» и открыл школу «Свободная мастерская» (1918). Участвовал в выставках одесских художников. После революции 1917 года был назначен первым народным комиссаром искусств в Одессе, руководил Комитетом по охране произведений искусства и исторических зданий города.

С 1920 года проживал в Москве, где являлся художественным корреспондентом газеты «Правда», работал с В. Маяковским в «Окнах РОСТа», был профессором истории западной живописи во ВХУТЕМАСе. В 1927-29 годах был командирован Наркомом образования А. Луначарским в Париж для чтения лекций о советском искусстве. В 1932 году участвовал в организации МОССХа.

Во время Второй мировой войны (1941—1943гг) находился в эвакуации в Ташкенте (Узбекистане). После войны работал в Москве как художник, в том числе, для музея Революции.

На протяжении жизни Нюренберг работал в разных стилях — от модернизма до реализма, всегда оставаясь верным традициям Парижской школы.

Семья

Жена — балерина и художница Полина Николаевна Мамичева (1894—1978). Дочь — оперная певица (колоратурное сопрано), солистка Большого театра Нина Нелина (Неля Амшеевна Нюренберг, 1923—1966) — жена писателя Юрия Валентиновича Трифонова; их дочь (внучка А. М. Нюренберга) — филолог Ольга Юрьевна Тангян (род. 1951). Брат — художник Давид Девинов (Давид Маркович Нюренберг, 1896—1964).

Биография

21 апреля 1887 — рождение в г. Елисаветград (ныне Кропивницкий, Украина), в еврейской семье. Родители — владельцы рыбной лавки. Амшей — старший из 10 детей.

1905 год — окончание общеобразовательной школы в Елисаветграде, где рисование преподавал ученик Ильи Репина Феодосий Козачинский.

1905—1911 годы — учёба в Одесском художественном училище в классе профессора [wiki.odessaglobe.com/index.php?title=%D0%9A%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BA_%D0%9A%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B8 Кириака Костанди].

1911—1913 годы — пребывание в Париже, учёба в частных художественных Академиях, работа художественным корреспондентом в русскоязычной социал-демократической газете «Парижский вестник». В течение года совместное ателье с Марком Шагалом в фаланстере «Ля Рюш» (La ruche) в проезде Данциг.

1913 — возвращение в Елисаветград, преподавательская деятельность.

1915 — переезд в Одессу, выставочная деятельность с группой модернистов, впоследствии названных «одесскими парижанами». Организация «Общества независимых», преобразованное в 1918 г. в «Товарищество независимых художников».

1915 — брак с балериной Полиной Мамичевой (1894—1978).

1918 — основание художественной студии «Свободная мастерская» вместе с «Детской академией». Преподаватели — художники, учившиеся во Франции (Амшей Нюренберг, Сигизмунд Олесевич, Сандро Фазини, Теофил Фраерман, Исаак Малик). Среди учеников — Виктор Мидлер (впоследствии старший хранитель отдела новейшей русской живописи Третьяковской галереи), жена Полина Мамичева, Наум Соболь (театральный художник).

1919 — народный комиссар искусств Одессы и глава Комитета по охране памятников искусства и старины.

1919—1920 — главный редактор первой Советской газеты в Елисаветграде «Красная деревня».

1920 — переезд в Москву, работа в Окнах РОСТА вместе с Владимиром Маяковским, Иваном Малютиным и Михаилом Черемных, изготовление более 200 плакатов.

1921 — создание Нового общества живописи (НОЖ) вместе с художниками Александром Глускиным, Самуилом Адливанкиным, Георгием Ряжским, Михаилом Перуцким и др.

1921—1922 командировка в Узбекистан вместе с Виктором Мидлером и Полиной Мамичевой для организации реставрации исторических и культурных памятников.

1922—1924 — профессор истории западной живописи во ВХУТЕМАСе.

1923 — рождение дочери Нины (впоследствии солистки Большого театра СССР Нины Нелиной).

1923—1925 — совместные выставки с бывшими членами группы «Бубновый валет» (1910-17) и написание декларации для их нового общества «Московские живописцы» под председательством Петра Кончаловского.

1924—1926 — первый художественный обозреватель газеты «Правда».

1927—1929 — направление в Париж Наркомом просвещения Анатолием Луначарским в качестве «культурного посла» для чтения лекций о советском искусстве и написания репортажей о французском искусстве для советской прессы. Участие в парижском «Осеннем салоне» 1928 г.

1930-е — участие в организации Союза художников, работа для музея Революции, творческие командировки в колхозы Украины и Северного Кавказа и на шахты Кузбасса.

1941—1943 — эвакуация в Ташкент в связи с войной. Работа в Узбекском союзе художников.

1943 — возвращение в Москву. Работа для музея Революции.

1950-е — выход на пенсию. Продолжение активной живописной и литературной деятельности, включая участие в выставках, написание мемуаров и публикации в газетах и журналах.

10 января 1979 года — смерть в возрасте 91 года в Москве. Захоронение на Ваганьковском кладбище.

Работы в музеях

Москва, Государственная Третьяковская галерея — 67 работ, в том числе картины «Буржуазная сволочь» (1929-30), «Ужин» (1930), «Соцдоговор» (1931)

Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина — 45 работ

Москва, [www.museum.ru/majakovskiy/ Музей Маяковского] — 14 работ, в том числе портреты Маяковского разных лет

Москва, Государственный музей искусства народов востока — 69 работ, среднеазиатские работы 1920-х и 1940-х годов

Москва, Государственный центральный музей современной истории России (бывший Музей Революции) — портреты Ленина, работы революционной и антивоенной тематики

Москва, Центральный музей Вооруженных Сил (бывший Музей Красной Армии) — картина «Счастливая юность» (1936)

Киев, Национальный художественный музей Украины — 39 работ

Кропивницкий (Украина), [www.uniart.com.ua/artgallery/24/ Областной художественный музей] — 102 работы

Нукус (Узбекистан), Государственный музей искусств имени И. В. Савицкого — около 60 работ

Рамат-Ган (Израиль), [ilmuseums.com/museum_rus.asp?id=156 Музей русского искусства им. М. и М. Цетлиных] — около 20 работ

Миннеаполис (США), [www.tmora.org/index.html Музей русского искусства (TMORA)]— 15 работ

Выставки

1908, Одесса. Выставка Товарищества южнорусских художников (ТЮРХ)

1913, Елисаветград. Первая елисаветградская художественная выставка

1916, Одесса. Выставка Общества независимых

1918, Одесса. Выставка Товарищества независимых художников

1919, Одесса. Первая народная выставка

1920, Одесса. Выставка памяти Т.Шевчанко

1922, Москва. Выставка Нового общества живописи (НОЖ)

1924, Москва. Выставка рисунков и акварелей совместно с Робертом Фальком и Александром Шевченко в Государственной Цветковской художественной галерее

1927, Париж. Осенний салон

1929, Москва. Выставка «Окна сатиры РОСТА» в Третьяковской галерее

1932, Венеция. Биенале

1939, Москва. Индустрия социализма

1945, Москва. Персональная выставка в Центральном доме литераторов (ЦДЛ)

1961, Москва. Персональная выставка в Московском союзе художников

1963, Одесса. Персональная выставка

1979 (посмертно), Москва. Персональная выставка в Московском союзе художников

1988, Москва. Выставка Нукусского музея в Музее искусства народов востока

2004, Москва. [web.archive.org/web/20110716155202/www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=558&crubric_id=100421&rubric_id=205&pub_id=619349 Выставка братьев Амшея Нюренберга и Давида Девинова-Нюренберга в галерее «Ковчег»]

2006, Рамат-Ган (Израиль). Выставка [www.gesharim.org/books/?books_id=339 «Одесские парижане»] в Музее русского искусства им. Цетлиных

2009, Одесса. Персональная выставка графических работ во Всемирном клубе одесситов

2009, Кировоград. Персональная выставка в областном художественном музее

2010, Киев. Выставка работ Товарищества Независимых Художников из коллекции Якова Перемена. Музей искусств имени Варвары и Богдана Ханенко

Книги

В. Мидлер и А. Нюренберг (1922) Самарканд и Ташкент. Москва-Ташкент, Рисоля

А. Нюренберг (1924) Поль Сезанн. Москва, ВХУТЕМАС

А. Нюренберг (1969). Воспоминания, встречи, мысли об искусстве. Москва, Советский художник

А. Нюренберг (2010) [www.gesharim.org/books/?books_id=390 Одесса — Париж — Москва. Воспоминания художника. Подготовка текста, вступительная статья и биографическая справка Ольги Тангян. Заключительная статья Леси Войскун. Москва, Мосты культуры-Гешарим]

Членство в художественных объединениях

1910, Одесса. Товарищество южнорусских художников (ТЮРХ)

1915—1918, Одесса. Общество независимых

1918—1919, Одесса. Товарищество независимых художников

1921—1922, Москва. Новое общество живописи (НОЖ)

1926—1927, Москва. Ассоциация художников революционной России (АХРР)

1932—1979, Москва. Московский областной союз советских художников (МОССХ), впоследствии переименованный в Московский союз советских художников (МССХ), Московское отделение Союза художников РСФСР (МОСХ РСФСР) и Московское отделение организации Союза художников РСФСР (МОСХ)

Источники

• А. М. Нюренберг (1969). Воспоминания, встречи, мысли об искусстве. Москва, Советский художник
• А. М. Нюренберг (1994). Рассказы старого художника. Время и мы (Нью-Йорк — Москва), № 124, 225—261 и № 126, стр. 215—261
• [www.gesharim.org/books/?books_id=339 Одесские парижане. Произведения художников-модернистов из коллекции Якова Перемена (2006)]. Музей русского искусства, Рамат-Ган, и издательство «Мосты культуры», Москва
• А. М. Нюренберг (2007). [www.webcitation.org/query?id=1244060933934007&url=woc.tora.ru/publications/almanac/alm_30/alm_30_208-225.pdf Одесса — Париж — Москва. Воспоминания художника.] Дерибасовская — Ришельевская. Одесский альманах. Книга 30, стр. 208—225
• А. М. Нюренберг (2010) [www.gesharim.org/books/?books_id=390 Одесса — Париж — Москва. Воспоминания художника. Подготовка текста, вступительная статья и биографическая справка Ольги Тангян. Заключительная статья Леси Войскун. Москва, Мосты культуры-Гешарим]
• Амшей Нюренберг, о нём (2008) [www.maslovka.org/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=562 Масловка — городок художников]
• О. Тангян (2009). [www.odessitclub.org/publications/almanac/alm_37/alm_37_182-206.pdf «Одесский парижанин» А.Нюренберг.] Дерибасовская — Ришельевская. Одесский альманах. Книга 37, стр. 182—206
• А. Нюренберг (1960-е). [bibliotekar.ru/rus-Babel/14.htm Встречи с Бабелем] Библиотекарь.ру
• Войскун Леся. Нюренберг Амшей Маркович // Энциклопедия русского авангарда: Изобразительное искусство. Архитектура / Авторы-составители В. И. Ракитин, А. Д. Сарабьянов; Научный редактор А. Д. Сарабьянов. — М.: RA, Global Expert & Service Team, 2013. — Т. II: Биографии. Л—Я. — С. 198—199. — ISBN 978-5-902801-11-5.

Ссылки

• [www.amshey-nurenberg.com Сайт / Виртуальный музей Амшея Нюренберга (Русский/English)]
• [www.maslovka.org/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=562 Картины и биография Амшея Нюренберга (из сайта «Масловка — городок художников»)]
• [www.webcitation.org/query?id=1244060933934007&url=woc.tora.ru/publications/almanac/alm_30/alm_30_208-225.pdf Воспоминания А. М. Нюренберга о художниках]

Отрывок, характеризующий Нюренберг, Амшей Маркович

– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.