Нёльднер, Юрген

Юрген Нёльднер
Нёльднер (справа) в матче против «Карл Цейсс»
Общая информация
Прозвище	Пушкаш из ГДР
Родился	22 февраля 1941(1941-02-22) (83 года) Берлин, Третий Рейх
Гражданство	ГДР Германия
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Спарта Лихтенберг
	Трептов
Клубная карьера*
1959—1973	Форвертс (Берлин/Ф-н-О)	285 (88)
Национальная сборная**
1964	ОГК	5 (2)
1960—1969	ГДР	30 (16)
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза	Токио 1964
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ю́рген Нё́льднер (родился 22 февраля 1941 года в Берлине) — восточногерманский футболист, который провёл всю карьеру в клубе «Форвертс». Сын Эрвина Нёльднера, участника Движения Сопротивления, убитого нацистами в 1944 году.

Игровая карьера

Нёльднер начал профессиональную карьеру в 1959 году с «Форвертс» (Берлин). Он провёл всю свою карьеру в клубе, оставаясь с командной, даже когда она переехала во Франкфурт-на-Одере в 1971 году. За это время он стал пятикратным чемпионом ГДР и выиграл кубок страны в 1970 году. В финале кубка Нёльднер установил окончательный счёт, забив в ворота «Локомотив» (Лейпциг) (4:2). Он также играл на международном уровне за сборную ГДР, проведя 30 матчей и забив 16 голов. В том числе он забил гол на первой минуте матча против Австрии, который стал самым быстрым в истории национальной сборной. Он был членом объединённой команды, которая представляла Германию на летних Олимпийских играх 1964 года, команда завоевала бронзовую медаль. В 1966 году он был признан футболистом года в ГДР, за свою игру он получил прозвище «Пушкаш из ГДР».

После окончания карьеры

Нёльднер вышел в отставку в 1973 году и стал спортивным журналистом. С 1984 по 1990 год он редактировал «Neue Fußballwoche», Восточногерманский футбольный журнал, и с 1990 года работал в Берлине редактором спортивого журнала «Kicker» вплоть до выхода на пенсию в 2006 году.

Ссылки

• [www.fussball-woche.de/index.php?option=com_content&view=article&id=125:berliner-nationalspieler-teil-4&catid=78:berliner-nationalspieler&Itemid=64 Biographie von Jürgen Nöldner] bei fussball-woche.de
• [www.dfb.de/index.php?id=500280&action=showPlayer&full=1&liga=DDR-Nationalmannschaft&vorname=&nachname=N%F6ldner&cHash=15c84696bc Die A-Länderspiele und -tore von Jürgen Nöldner] bei www.dfb.de
• [www.rsssf.com/miscellaneous/noeldner-intlg.html Die A-Länderspiele und -tore von Jürgen Nöldner] bei RSSSF.com
• [rsssf.com/players/noeldnerdata.html Die Ligaspiele und -tore von Jürgen Nöldner Saison für Saison] bei RSSSF.com

Отрывок, характеризующий Нёльднер, Юрген

– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.