Быкова, Надежда Александровна

Надежда Александровна Быкова
Основные сведения
Дата рождения	14 ноября 1907(1907-11-14)
Дата смерти	1997(1997)
Работы и достижения
Учёба:	ВХУТЕМАС
Важнейшие постройки	Станции Московского метро: Сокольники, Новокузнецкая, Спортивная и др.
Награды

Надежда Александровна Бы́кова (14 ноября 1907—1997) — советский архитектор, автор десяти станций Московского метрополитена (девять из них — в соавторстве с мужем, архитектором И. Г. Тарановым). Лауреат Сталинской премии второй степени (1952).

Биография

Родилась 14 ноября 1907 года в Серпухове (ныне Московская область) в семье земского врача.

Окончив школу, планировала обучаться на медика, но получила разнарядку в московский ВХУТЕМАС, который окончила в 1930 году по классу архитектуры Н. А. Ладовского. C 1932 года — инженер Метропроекта. Выиграла первый конкурс проектов московского метро с проектом станции «Сокольники» в соавторстве с И. Г. Тарановым.

Поначалу отношение к архитектуре метро было настолько малосерьёзным, что ею занимался лишь скромный архитектурный отдел Метропроекта… именно эта бригада разработала все пространственно-композиционные решения станций первой очереди. Называя официальных архитекторов, надо всегда иметь в виду их соавторов: Барков, Седикова, Таранов, Быкова, Шухарева, Шагурина, Ревковский, Андриканис, Лихтенберг и Гонцкевич. Возглавлял эту группу один из создателей здания Госпрома в Харькове С. М. Кравец. — Московскому метро 70 лет, WAM 14/2005, М, 2005

Строительство «Сокольников» … не шло как по маслу. Колонны «под натиском сверху» становились из круглых квадратными, еле отстояли для облицовки мрамор «Уфалей». Наземный вестибюль после всевозможных утверждений было приказано уменьшить в полтора раза, и родители выкручивались, но так или иначе «Сокольники» были построены. — А. И. Таранов

В течение всей жизни Надежда Александровна работала в проектных организациях метрополитена. После «Сокольников» ею спроектированы:

• 1938 — «Белорусская»-радиальная, совместно с Н. H. Андриканисом
• 1943 — «Новокузнецкая», совместно с И. Г. Тарановым. Портреты авторов «спрятаны» в мозаике, в торце перехода на Третьяковскую.
• 1944 — переходный тоннель со станции «Театральная» на станцию «Охотный Ряд», совместно с И. Г. Тарановым.
• 1954 — «Белорусская»-кольцевая, совместно с И. Г. Тарановым.
• 1957 — «Спортивная», совместно с И. Г. Тарановым
• 1958 — ВДНХ, совместно с И. Г. Тарановым
• 1959 — наземный вестибюль станции «Университет,» совместно с И. Г. Тарановым
• 1961 — «Измайловская», совместно с И. Г. Тарановым
• 1963 — «Щёлковская», совместно с И. Г. Тарановым
• 1963 — «Проспект Вернадского», совместно с И. Г. Тарановым

В 1938—1939 совместно с И. Г. Тарановым спроектировала павильон «Механизация» ВСХВ (в 1950-е гг. реконструирован в современный павильон «Космос»).

Мать современного московского архитектора А. И. Таранова.

Ссылки

• [www.metro.ru/library/architecture/bykova.html Н. А. Быкова, «Не подземка, а подземные дворцы»]
• [www.architektor.ru/ai/2006/taranov1.htm А. И. Таранов, «Три поколения дома Тарановых»]
• [www.oka-info.ru/news/article/4663/ «Ока-Инфо»: Первую станцию столичного метро спроектировала серпуховичка]

Отрывок, характеризующий Быкова, Надежда Александровна

Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.