Турбин, Николай Васильевич

Николай Васильевич Турбин
Место рождения:	село Тума, Рязанская губерния, Российская империя (ныне Клепиковский район, Рязанская область)
Научная сфера:	биология
Альма-матер:	Воронежский сельскохозяйственный институт
Известен как:	генетик, селекционер
Награды и премии:

Николай Васильевич Турби́н (1912 — 1998) — советский генетик и селекционер, академик АН БССР. Отец русской советской поэтессы и учёного-генетика Л. Н. Турбиной.

Биография

• 1930 — поступил на агрономический факультет Воронежского сельскохозяйственного института, после окончания которого учился в аспирантуре при кафедре генетики и селекции.
• 1935 — окончил Воронежский сельскохозяйственный институт.
• 1938 — защитил кандидатскую диссертацию.
• 1942 — защитил докторскую диссертацию.
• 1945—1953 — профессор ЛГУ.
• 1945 — возглавил кафедру генетики растений.
• 1948 — профессор
• 1948—1954 — возглавлял объединенную кафедру генетики и селекции ЛГУ, работал деканом факультета.
• 1950 — опубликовал учебник Генетика с основами селекции. М.: Сов. наука, 1950. 391 с.
• 1950 — член ВКП(б).
• 1948—1952 — директор Биологического НИИ ЛГУ.
• 1953 — академик АН БССР.
• 1953—1965 — директор Института биологии АН БССР.
• 1965—1971 — директор Института генетики и цитологии АН БССР.
• 1966 — орден «Знак Почета».
• 1967 — академик ВАСХНИЛ.
• 1968 — доказал возможность автомиксиса у пшеницы при межвидовых скрещиваниях.
• 1968 — академик-секретарь Отделения растениеводства и селекции ВАСХНИЛ.
• 1971 — орден Трудового Красного Знамени.
• 1972—1976 — президент Всесоюзного общества генетиков и селекционеров СССР.
• 1974—1980 — директор Всесоюзного НИИ прикладной молекулярной биологии и генетики ВАСХНИЛ.
• 1984 — Государственная премия БССР — за цикл работ «Генетика гетерозиса и пути его использования в селекции растений».

Научные достижения

Основные труды посвящены генетическим основам селекции растений:

• полиплоидия сахарной свёклы
• разработал концепцию гетерозиса, основанную на теории генетического баланса
• генетика цитоплазматической мужской стерильности у растений.

Исследовал генетику алкалоидных люпинов.

Всего опубликовал свыше 300 работ в отечественных и зарубежных изданиях, в том числе более 10 крупных монографий по актуальным проблемам генетики.

Основные работы

• Турбин Н. В. Генетика с основами селекции. Москва, Сов. наука, 1950. 391 с.
• Турбин Н. В., Бормотов В. Е. Экспериментальная полиплоидия и гетерозис у сахарной свеклы. — Минск, 1972.
• Турбин Н. В., Хотылева Л. В. и Тарутина Л. А. Диаллельный анализ в селекции растений. — Минск, 1974.
• Турбин Н. В., Палилова А. Н. Генетические основы цитоплазматической стерильности у растений. — Минск, 1975.
• Турбин Н. В., Хотылева Л. В., Каминская Л. Н. Периодический отбор в селекции растений. — Минск, 1976.

Ссылки

• Турбин Николай Васильевич — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.bio.pu.ru/faculty/history/deans Деканы биолого-почвенного факультета Санкт-Петербургского государственного университета]. Биолого-почвенный факультет СПбГУ (bio.spbu.ru). Проверено 20 декабря 2012. [www.webcitation.org/6D7IJHdNt Архивировано из первоисточника 23 декабря 2012].
• Войтович А. П., Волотовский И. Д., Борисевич Н. А. и др. [nasb.gov.by/rus/publications/vestib/vbi99_1c.html Памяти Николая Васильевича Турбина] // Известия Национальной академии наук Беларуси, серия биол. наук. — Минск: Беларуская навука, 1999. — № 1. — С. 135—136.
• [nasb.gov.by/rus/members/memoriam/turbin.html Памяти ученого. Академик Турбин Николай Васильевич]. НАН Беларуси (nasb.gov.by). Проверено 20 декабря 2012. [www.webcitation.org/6D7IKn72h Архивировано из первоисточника 23 декабря 2012].
• [csl.bas-net.by/anews1.asp?id=30847 Николай Васильевич Турбин]. База данных «История белорусской науки в лицах». ЦНБ им. Я. Коласа НАН Беларуси (csl.bas-net.by). Проверено 20 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DAeg0GG8 Архивировано из первоисточника 25 декабря 2012].

.

Отрывок, характеризующий Турбин, Николай Васильевич

– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.