О’Келли, Шон Томас

Шон Томас О’Келли Seán Thomas O'Kelly<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Ирландии Ирландии
25 июня 1945 — 24 июня 1959
Предшественник:	Хайд, Дуглас
Преемник:	Имон де Валера
Рождение:	25 августа 1882(1882-08-25) Дублин, Ирландия
Смерть:	23 ноября 1966(1966-11-23) (84 года) Дублин, Ирландия
Место погребения:	кладбище Гласневин, Дублин

Шон Томас О’Келли (ирл. Seán Tomás Ó Ceallaigh, англ. Seán Thomas O'Kelly, 25 августа 1882, Дублин — 23 ноября 1966, Дублин) — президент Ирландии с 25 июня 1945 по 24 июня 1959.

Шон Томас О’Келли получил среднее образование в школе христианских братьев в Дублине и с 1898 начал работу ассистентом в Национальной библиотеке Ирландии. Тогда же он стал членом Гэльской лиги, в 1910 войдя в её правящий совет, а в 1915 став генеральным секретарём. Ещё с 1905 О’Келли был членом и Шин Фейн. В 1916 он участвовал в Пасхальном восстании, был арестован, однако избежал тюрьмы в Великобритании.

В 1918 О’Келли был избран в Палату общин от Шин Фейн и наряду с остальными националистическими депутатами принял участие в формировании Дойла и провозглашении независимой Ирландской республики. В 1919 он становится председателем Парламента и в этом качестве представляет самопровозглашённое правительство на переговорах в Версале и Ватикане. В 1921, после подписания Англо-ирландского договора и отставки де Валеры с поста президента, О’Келли пытается найти компромисс, после чего поддерживает де Валеру в гражданской войне и после поражения республиканцев до декабря 1923 находится в тюрьме, а затем представляет Шин Фейн в США до 1926, когда становится одним из соучредителей оппозиционной партии Фианна Файл.

После победы Фианна Файл на выборах 1932 года О’Келли вошёл в Исполнительный совет де Валеры в качестве его заместителя и министра местного самоуправления. В том же году О’Келли и министр обороны Фрэнк Айкен организовали кампанию бойкота пробританского генерал-губернатора Джеймса Макнейла, приведшей к его отставке. С провозглашением республики в 1937 О’Келли становится первым танисте — заместителем премьер-министра. В 1939 О’Келли получил портфель министра финансов.

В 1945 после отказа президента Дугласа Хайда идти на второй срок О’Келли был номинирован Фианна Файл в президенты и одержал на выборах победу, впрочем, только во втором туре, опередив кандидата Фине Гэл Шона Макоуэна и независимого сенатора Патрика Маккартана, а в 1952 автоматически был избран на второй срок при отсутствии оппонентов и личной номинации, поддержанной всеми партиями. О’Келли на посту президента играл в основном церемониальную роль, трижды досрочно распуская Дойл по просьбе премьер-министров де Валеры и Джона Костелло. В 1959 он посетил США, где выступил перед Конгрессом. В период правления О’Келли Ирландия официально в 1949 покинула Содружество наций, сделав его полноправным президентом.

В 1959 году полномочия О’Келли истекли, и его заменил в президентском кресле давний соратник де Валера. О’Келли удалился из общественной жизни. В 1966 он скончался, не оставив детей, и был погребён на кладбище Гласневин в Дублине.

Ссылки

• [www.president.ie/index.php?section=20&president=7&lang=eng Биография на сайте Президента Ирландии]

Отрывок, характеризующий О’Келли, Шон Томас

– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.