О’Шарки, Кахал
| Кахал О’Шарки | |
| Cathal Ó Searcaigh | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: |
Ирландия |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1993 — настоящее время |
| Язык произведений: | |
| Награды: |
Награда Американского Ирландского фонда (2006) |
Кахал О’Шарки (ирл. Cathal Ó Searcaigh, р. 1956) — ирландский поэт, драматург и прозаик, пишет на ирландском языке (в частности, на ольстерском диалекте). Открытый гей[1].
Содержание
Биография
Родился в Гортахорке, графство Донегол, в настоящее время живёт в деревне Гуидор у подножия горы Эрригал.
О’Шарки печатается с 1990-х годов, среди сборников его стихов Homecoming/An Bealach 'na Bhaile (1993), Na Buachaillí Bána (1995); Out in the Open (перевод Фрэнка Сьюэлла, 1997); Ag Tnúth leis an tSolas (2001, в том же году удостоенный The Irish Times литературной премии за произведение на ирландском языке); Gúrú i gClúidíní (2006).
Стихотворения О’Шарки «Níl Aon Ní» и «Maigdiléana» были включены в программу квалификационного экзамена по ирландскому языку[2], а впоследствии в неё были добавлены также его произведения «Seal i Neipeal» и «Colmain».
Пьесы О’Шарки включают такие произведения как Mairimid leis na Mistéirí; Tá an Tóin ag Titim as an tSaol; Oíche Dhrochghealaí (последняя, вышедшая в 2001 году, основана на истории иудейской царевны Саломеи, дочери Иродиады и Ирода Боэта, персонажа Нового завета).
В Индии издан сборник стихов О’Шарки с параллельными текстами на английском и непальском языках, переведены на непальский Ю.Шарма.
Первое прозаическое произведение О’Шарки, Seal i Neipeal, (рассказ о его пребывании в Непале) было опубликовано в 2004 году.
О’Шарки ведёт благотворительную деятельность, спонсирует образование многих студентов в Непале, перечислив им более 100 тысяч евро[3] У О’Шарки есть неофициальный приёмный сын из Непала — Прем Тималшина, который в 1998 году приезжал в Ирландию к Кахалу[4]. Сейчас Прем Тималшина снова живёт в Непале[5], где у него есть собственный сын, которого Кахал О’Шарки считает своим внуком и посвятил ему несколько стихотворений.
Скандалы
В 2007 году в Ирландии вышел документальный фильм «Сказка Катманду» (англ. Fairytale of Kathmandu) режиссёра Ниса Шейнана продолжительностью 60 минут[6], посвященный образу жизни О’Шарки в Непале, и в частности, его сексуальным отношениям с непальскими мальчиками-тинейджерами[7]. Авторы фильма демонстрируют, как О’Шарки платит за жильё, питание, одежду мальчиков, покупает им велосипеды, представляя это как вариант сексуальной эксплуатации. Сам О’Шарки говорит на камеру, что занимался сексом с некоторыми из этих мальчиков, отрицая, что он принуждал их к сексу. По словам О’Шарки, он имел сексуальные отношения только с «небольшой частью» из них, и никогда не занимался анальным сексом в Непале[7].
Выход фильма «Сказка Катманду» вызвал скандал, по поводу которого О’Шарки дал ряд интервью, в частности на Радио Гэлтахата[8][9][10].
Также О’Шарки должен был выступить в программе The Late Late Show телекомпании Raidió Teilifís Éireann (RTÉ) 6 февраля 2009 года[11]. RTÉ получило юридическую консультацию, что интервью должно быть предварительно записано, но О’Шарки отказался появиться на шоу, когда ему сообщили об этом[11].
7 февраля 2009 года О’Шарки дал интервью на английском журналу Hot Press (опубликовано 12 февраля 2009 года), в котором дал развёрнутый ответ на обвинения, предъявленные ему как в фильме, так и в последующих публикациях в СМИ[3].
Награды
О’Шарки удостоен премии Шона О’Риордана (1993) и премии Duais Bhord Na Gaeilge (1995), а в 2006 получил литературную премию Американского Ирландского фонда.
Является членом ассоциации деятелей ирландской культуры Aosdána[1].
Напишите отзыв о статье "О’Шарки, Кахал"
Примечания
- ↑ 1 2 Pierce David. Irish Writing in the Twentieth Century: A Reader. — Cork University Press, 2000. — P. 1183. — ISBN 1-85918-258-5.
- ↑ [www.rte.ie/news/2008/0220/osearcaigh.html «Ó Searcaigh poems may be taken off curriculum»]. RTÉ News. 20 February 2008.
- ↑ 1 2 Dermod Moore. [www.hotpress.com/features/interviews/5249364.html The Case for the Defence (subscription only)], Hot Press.
- ↑ Irish Mail on Sunday 10 February 2008, pp.1-2, 4-6, 16.
- ↑ [www.dun-na-ngall.com/nw74.html County Donegal on the Net News. Vol.8 No.2 February 2007]
- ↑ Neasa Ní Chianaín. [www.fairytaleofkathmandu.com/ Fairytale of Kathmandu web site]. Vinegar Hill Productions.
- ↑ 1 2 [www.irishtimes.com/newspaper/ireland/2009/0212/1233867932721.html Poet only had sex with small fraction of men], The Irish Times (2 February 2009).
- ↑ [www.rte.ie/podcasts/2008/pc/pod-v-260308-57m40s-barrscealta.mp3 Áine Ní Churráin interview with Ó Searcaigh (in Irish)]
- ↑ [fichefocal.blogspot.com/2008/03/searcaigh-interview-agallamh-aistrichn.html Ó Searcaigh Interview: Agallamh; Aistriúchán:Translation (bilingual transcript of interview)], 31 March 2008, Fiche Focail, retrieved 11 February 2009
- ↑ [www.independent.ie/national-news/poet-finally-breaks-silence-and-claims-i-have-been-wronged-1327357.html «Poet finally breaks silence and claims 'I have been wronged'»], Irish Independent, 26 March 2008. Retrieved 11 February 2009
- ↑ 1 2 [www.irishtimes.com/newspaper/breaking/2009/0206/breaking64.htm «Poet Ó Searcaigh cancels Late Late appearance»], The Irish Times, 6 February 2009. Retrieved 6 February 2009.
Литература
- Allen Randolph, Jody. «Cathal Ó Searcaigh, January 2010.» Close to the Next Moment: Interviews from a Changing Ireland. Manchester: Carcanet, 2010.
- Doan, James and Frank Sewell, eds. On the Side of Light: The Poetry of Cathal O’Searcaigh. Dublin: Arlen House, 2002.
Отрывок, характеризующий О’Шарки, Кахал
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.
