Смоленский авиационный завод

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
АО «Смоленский авиационный завод»
Тип

Открытое акционерное общество

Расположение

Россия Россия: Смоленск

Отрасль

Авиастроение

Оборот

1,067 млрд руб.(2009)

Чистая прибыль

4 млн руб.(2009)

Сайт

[www.smaz.ru/ z.ru]

АО «Смоленский авиационный завод» (СмАЗ) — авиастроительное предприятие, расположенное в Смоленске.

В советское время наряду с Саратовским авиационным заводом был одним из мест серийного производства разработок КБ Яковлева (спортивные Як-18Т, пассажирские Як-42). С 1990-х занимается собственными разработками, однако основной деятельностью завода в настоящее время является ремонт и техническое обслуживание ранее выпущенных лайнеров, поставка комплектующих для других авиационных предприятий. Входит в состав корпорации «Тактическое ракетное вооружение».

Численность сотрудников на декабрь 2014 года составляет 2700 человек.





История

  • 1926—1928 — ремонтно-авиационный завод № 3
  • 1928—1941 — завод № 35 НКАП СССР
  • 1941—1944 — работа в составе завода № 1, г. Куйбышев
  • 1944—1966 — авиационный завод № 475 НКАП (МАП) СССР (создан в Смоленске в 1944 году на месте эвакуированного завода № 35)[1]
  • 1967—1974 — Смоленский машиностроительный завод МАП СССР
  • 1974—1993 — Смоленский авиационный завод МАП СССР
  • 1 июля 1993 предприятие реорганизовано в АООТ «Смоленский авиационный завод»
  • В 1996 году предприятие реорганизовано в ОАО «Смоленский авиационный завод»

В 1956—1985 годах на заводе работал Герой Социалистического Труда Анатолий Романов.

Деятельность

Идея организации в Смоленске авиазавода принадлежит М.Н. Тухачевскому. Будучи командующим войсками Западного фронта, он в письме от 12 апреля 1923 года просит Смоленский Губисполком оказать помощь в скорейшем оборудовании Смоленского аэродрома, а также отвести помещения Ремвоздухмастерским № 2, которые будут развернуты в авиационный завод. В 1924—1925 годах управлением Промвоздуха был разработан проект постройки в Смоленске ремонтно-авиационного завода, а в конце 1925 года началось строительство, которое велось под руководством А. Д. Муратова. В течение 1925—1926 годов были выстроены цеха первой очереди: слесарно-механический, деревообделочный, обойный, малярный, моторный, сборочный, электростанция и сушилка. Первым управляющим завода был назначен М. В. Бавтуто.

8 ноября 1926 года состоялось торжественное открытие Смоленского ремонтно-авиационного завода № 3. В том же году была отремонтирована и сдана в эксплуатацию первая партия самолетов и двигателей. Начальник Промвоздуха на заседании бюро ячейки ВКП(б) завода в июле 1927 года говорил: «Ремонтирует самолеты и моторы завод удовлетворительно, даже лучше старых авиазаводов». Постепенно завод переходит от единичного ремонта самолетов к серийному. Вводятся в эксплуатацию новые цеха, в которых ремонтируются самолеты Р-1, И-2, И-3, Р-5, Р-6, ТБ-1, моторы М-5, М-11, М-17 и М-34.

1 июня 1928 года Ремонтно-авиационный завод № 3 был переименован в Завод № 35.

28 мая 1934 года приказом по Главному авиационному управлению Наркомтяжпрома № 28/182 с завода № 39 им. Менжинского на завод № 35 было переведено Бюро особых конструкций (БОК), основным направлением работ которого, было создание летательных аппаратов для стратосферных и сверхдальних полетов. Главным конструктором завода № 35 был утвержден В. А. Чижевский.

Первой работой Бюро Особых Конструкций завода № 35 стала модернизация гондолы от стратостата СССР-1 с целью её использования на стратостате СССР-1бис, совершившем полет 26 июня 1935 года. В дальнейшем, в Смоленске были разработаны и построены первый в СССР стратоплан БОК-1 с гермокабиной, самолет схемы «летающее крыло» БОК-5, экспериментальный высотный самолет БОК-7, рекордный самолет БОК-15 для кругосветного перелета, гондолы стратостатов СССР-2 и СССР-3. Для ознакомления с экспериментальными самолетами и их испытаний на завод приезжают прославленные летчики: В. П. Чкалов, М. М. Громов, А. Б. Юмашев, П. Д. Осипенко, Г. Ф. Байдуков, П. М. Стефановский, С. А. Данилин, И. Т. Спирин, А. В. Беляков.

В феврале 1938 года БОК переводится из Смоленска в Подлипки Московской обл. и вводится в состав КБ-29.

Зимой 1937—1938 годов заводу было поручено изготовить несколько экземпляров облегченного варианта серийного самолета Р-5 для снятия с дрейфующих льдов группы И. Д. Папанина. В составе экспедиции на ледоколе «Таймыр» находился обеспечивавший эксплуатацию приспособленных для арктических полетов Р-5 сборщик-механик М. А. Елисеев. В связи с этим в апреле 1938 года он был награждён орденом Трудового Красного Знамени, став первым орденоносцем среди смоленских авиастроителей.

В 1938—1939 годах завод освоил ремонт самолетов СБ, И-15, И-16, моторов М-100, М-25. В 1939—1941 годах на заводе велась подготовка производства к крупносерийному выпуску новейших для того времени самолетов Ил-2, но начавшаяся война сорвала эти планы. Фронт быстро приближался к Смоленску, и завод был эвакуирован. Уже 7 июля 1941 года первая часть эвакуированных работников была зачислена в штат строившегося в г. Куйбышеве завода № 122. Смоляне составили 90 % квалифицированной рабочей силы нового предприятия. Полностью вывезенные с завода № 35, оборудование и оснастка по Ил-2 позволили практически в чистом поле приступить к выпуску боевых самолетов. В октябре 1941 года коллективы заводов № 35 и № 122 вошли в состав завода № 1, эвакуированного из Москвы (ныне самарский завод «Прогресс»).

Более 500 работников завода ушли на фронт, многие работали в авиаремонтных полевых бригадах, некоторые выполняли задания в тылу врага.

25 сентября 1943 года советские войска освободили Смоленск. Завод был разрушен до основания: из 23-х крупных производственных зданий не осталось ни одного, общий ущерб составил 46 млн руб. Благодаря инициативе директора завода М. А. Филатова, 03 февраля 1944 года вышло постановление ГКО, а 10 марта 1944 года издан Приказ № 181 НКАП об организации на базе бывшего самолетостроительного завода № 35 в Смоленске завода по ремонту самолетов и моторов. Уже весной 1944 года под открытым небом был налажен ремонт самолетов Ил-2, Ла-5, Як-7, Ла-7. Восстановленные машины улетали прямо на фронт.

В 1946—1947 годах освоен ремонт самолетов Як-3, Як-9, Як-11 (за 3 послевоенных года отремонтировано около 400 машин), проводятся работы по переоборудованию в сельскохозяйственный вариант самолетов По-2.

После окончания войны ремонт самолетов и моторов сокращается и полностью прекращается в 1949 г. Завод приступает к выпуску аэродромного оборудования: лестниц-стремянок, самолетных колодок, подъемников, бензообогревателей, привязных ремней пилота, уголковых отражателей, лыж и запчастей к самолету По-2. Выпускаются большими партиями стартовые тележки для запуска реактивных двигателей (в 1950-65 годы поставлено более 6000 комплектов), специальные кузова на базе ЗИС-150 для прожекторных установок ЛУЧ-1 (в 1950 г. выпущено 60 комплектов), установки для проверки гидросистем самолетов, бомбовые тележки. Возвращение из эвакуации квалифицированных рабочих и специалистов, восстановление цехов и оснащение завода позволили выполнить задание по выпуску планеров А-2 (в 1949-51 годах выпущено более 200 шт.) и ВА-3/48, планеров-мишеней ПМ конструкции Г. И. Бакшаева.

Приказом МАП № 352 от 03 июня 1954 года заводу было дано новое ответственное задание, которое в дальнейшем определило его профиль.

В 1954 году создаются новые цеха: плазово-шаблонный, стапельный, агрегатно-сборочный, заготовительно-штамповочный.

В 1956 году завод достиг довоенного уровня выпуска продукции.

В 1960 году на заводе организуется специализированное электротехническое производство — выпускаются автоматические установки и наземные комплексы, системы электропитания и автоматического контроля, счетно-решающие устройства. В дальнейшем оно выделилось в самостоятельное предприятие (завод «Измеритель»).

Завод участвовал в подготовке производства и изготовлении агрегатов самолета Ил-62. В Смоленске была выпущена опытная партия крыльев и оперения для Як-36.

С 1965 года завод осваивает серийный выпуск комплектов крыла для пассажирского самолета Як-40. В 1966—1968 годах для северных районов СССР были выпущены аэросани-амфибии разработки ОКБ А. Н. Туполева, поставлявшиеся и на экспорт (в Финляндию).

С 1967 года на заводе налажено массовое производство сувенирной продукции (нагрудных знаков, юбилейных медалей и т. п.). В отдельные годы объём выпуска превышал 1 млн шт. За освоение выпуска новой техники и перевыполнение заданий восьмой пятилетки Смоленский авиационный завод в 1971 году награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В 1972 году завод в сжатые сроки произвел подготовку и запуск в производство самолета Як-18Т, совершившего первый полет в мае 1973 года. До 1983 года было выпущено более 500 машин, эксплуатировавшихся всеми летными училищами Гражданской авиации СССР.

В 1973—1974 годах изготовлена опытная партия крыльев для спортивно-пилотажного самолета Як-50.

В 1975 году в честь XXV съезда КПСС коллектив завода досрочно изготовил комплект стреловидного крыла, оперения и мотогондол для самолета Як-42. Первый предсерийный самолет взлетел с аэродрома Смоленского авиазавода 26 октября 1976 года.

До 1982 года завод выпускал как готовые Як-42, так и комплекты консолей крыла, поставлявшиеся в рамках сложившейся кооперации на Саратовский авиационный завод. Затем в Смоленске было сосредоточено только производство консолей крыльев и воздушных каналов среднего двигателя для Як-42.

Начиная с 1980 года, на заводе разворачивается изготовление крыла, хвостового оперения и сборочных элементов фюзеляжа многоразового воздушно-космического самолета «Буран».

В 1984 году начинается подготовка производства к выпуску высотного самолета М-55 «Геофизика», разработанного ЭМЗ им. Мясищева. Первый полет М-55 состоялся в 16 августа 1988 году.

В 1992 году на заводе организована доработка самолетов Як-40 в вариант Як-40Д с увеличенным объёмом топливных баков под заправку 6 т. топлива. В рамках конверсии налажено производство автоматизированных настилочных комплексов «Комета» и мерильно-браковочных машин МК-001РС для легкой и текстильной промышленности.

В 1993 году для поставки на экспорт возобновлено производство самолетов Як-18Т, а также выпущена опытная партия легкомоторных самолетов Як-112 разработки ОКБ им. А. С. Яковлева.

28 декабря 1993 года в Смоленске совершил первый полет легкий многоцелевой самолет СМ-92 «Финист», разработанный под руководством В. П. Кондратьева. На заводе развернуто его серийное производство. В 1995 году изготовлен патрульный вариант СМ-92П для ФПС РФ.

В 1995 году был выпущен опытный самолет СМ-94-1, представляющий собой модификацию Як-18Т. Завод принял участие в изготовлении первого опытного самолета Як-130, взлетевшего 26 апреля 1996 года.

С 1996 года производится комплексная доработка самолетов Як-40 в административный вариант, включающая в себя установку радиооборудования для полетов по международным линиям, оборудование салона бизнес-класса и наружную окраску полиуретановыми эмалями.

В 2000 году создан совместно с ОКБ «Сухого» сельскохозяйственный самолет СУ-38.

В мае 2000 года возобновлено изготовление товаров народного потребления. Производится оборудование для легкой промышленности, широкий ассортимент складной металлической мебели и товаров для рыбалки.

В 2002 году завод принимает участие в программах «Як-130» и «ТУ-154М» по изготовлению законцовок крыла.

6 марта 2002 года первый полет совершает СМ-92Т «Турбо-Финист» — семиместный самолет, предназначенный для перевозки пассажиров и грузов на региональных авиалиниях, для патрулирования, тренировки парашютистов.

В 2003 году ОАО «СмАЗ» представил на авиасалоне МАКС-2003 семейство новых самолетов, изготовленных по разработке ООО "НКФ «Техноавиа» (главный конструктор — В. П. Кондратьев): СМ-2000, СМ-2000П, СП-55М, СМ-92, СМ-92Т «Турбо-Финист».

В мае 2004 года Указом Президента РФ предприятие включено в состав ОАО "Корпорация «Тактическое вооружение» ".

Летом 2004 года проведены испытания шестиместного гидросамолета СМ-92 на поплавковом шасси, обеспечивающем посадку на воду, и СМ-92 — амфибийный вариант, обеспечивающем посадку на грунтовые аэродромы и неподготовленные площадки.

Сентябрь 2004 года — завод принимает участие в Гидроавиасалоне- 2004.

В декабре 2004 года Смоленский авиационный завод участвует в III Международном Сибирском авиационно-космическом салоне «САКС-2004», где представляет направление легкой авиации.

В 2006 году ОАО «СмАЗ» выиграло конкурс на производство самолетов первоначального обучения, были заключены контракты на поставку самолетов Як-18Т 36 серии летным училищам гражданской авиации (изготовлено 60 и модернизировано 11 самолетов).

18 декабря 2008 года самолет СМ-92Т сертифицирован для пассажирских перевозок, получен сертификат типа Авиационного Регистра Межгосударственного Авиационного Комитета (АР МАК) № СТ294-СМ-92Т).

26 мая 2009 года создано совместное российско-чешское предприятие «CONSUL GROUP OF COMPANIES S.R.O» с участием фирмы «Orbis Avia», Чехия.

За постоянное участие в Международном авиационно-космическом салоне «МАКС» в 2013 году ОАО «СмАЗ» награждено дипломом и юбилейной медалью «МАКС 20 лет».

В настоящее время предприятие продолжает работу по развитию малой авиации и обеспечению государственного оборонного заказа.[2]

См. также

Напишите отзыв о статье "Смоленский авиационный завод"

Ссылки

  • [smaz.ru/ Официальный сайт завода]
  • [mapsssr.ru/ Сайт ветеранов 12 ГУ Минавиапрома СССР (история, воспоминания, документы)]

Примечания

  1. [www.testpilot.ru/base/aviaprom/predpriyatiya-oboronprom/ Предприятия и заводы оборонной промышленности]
  2. [smaz.ru/root/history.php ИСТОРИЯ СМОЛЕНСКОГО АВИАЦИОННОГО ЗАВОДА]

Отрывок, характеризующий Смоленский авиационный завод

Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.