Уралкалий

ПАО «Уралкалий»
Тип	Публичная компания
Листинг на бирже	MCX: [moex.com/ru/issue.aspx?code=URKA URKA], LSE: [www.londonstockexchange.com/exchange/prices-and-news/stocks/prices-search/stock-prices-search.html?nameCode=URKA URKA]
Основание	1934
Расположение	Россия Россия: Березники
Ключевые фигуры	Сергей Чемезов (председатель совета директоров), Дмитрий Осипов (генеральный директор)
Отрасль	Химическая промышленность (МСОК: 20)
Продукция	Хлористый калий
Оборот	▲ 189,18 млрд руб. (2015 год, МСФО)
Операционная прибыль	▲ 104,11 млрд руб. (2015 год, МСФО)
Чистая прибыль	▲ 10,15 млрд руб. (2015 год, МСФО)
Активы	527,6 млрд руб. (2015 год, МСФО)
Число сотрудников	11 тыс. (2015 год)
Сайт	[www.uralkali.com/ru/ www.uralkali.com]

К:Компании, основанные в 1934 году

«Уралка́лий» — российская компания, крупнейший в мире производитель калийных удобрений. Полное наименование — Публичное акционерное общество «Уралкалий».

Производственные мощности компании находятся в городах Березники и Соликамск Пермского края, штаб-квартира — в Березниках.

История

• 1934 год — начало строительства.
• 1944 год — начало производства карналлита.
• 1954 год — ввод первого рудоуправления мощностью 266 000 тонн в год.
• 1964 год — образование производственного объединения «Уралкалий».
• 1968 год — начало строительства второго рудоуправления.
• 1970 год — открытие второго рудоуправления.
• 1974 год — открытие третьего рудоуправления.
• 1987 год — открытие четвёртого рудоуправления.
• 1993 год — начат процесс приватизации производственного объединения «Уралкалий» и его преобразования в ОАО «Уралкалий».
• 2001 год — завершено строительство Балтийского балкерного терминала.
• 2006 год — закрытие первого рудоуправления.
• 2007 год — «Уралкалий» провел размещение глобальных депозитарных расписок на Лондонской фондовой бирже.
• 2011 год — слияние ОАО «Уралкалий» и ОАО «Сильвинит».

IPO и дальнейшее изменение структуры собственников

В октябре 2006 года компанией была предпринята попытка проведения публичного размещения 20,84 % акций на РТС и Лондонской фондовой бирже. Однако в связи с низким спросом инвесторов тогдашний владелец компании Дмитрий Рыболовлев, который намеревался продать в ходе размещения свои акции, отказался от сделки.

Год спустя, в октябре 2007 года, публичное размещение акций всё же было проведено. В ходе него было продано 270,85 млн акций (12,75 % от общего числа), на сумму 947,97 млн долларов США. Из них около 85 % стали обращаться на Лондонской фондовой бирже в виде GDR, а оставшиеся — в РТС. Капитализация компании по итогам размещения составила $7,4 млрд. Банки-организаторы публичного размещения: Citibank, «Ренессанс капитал» и UBS Investment Bank. По итогам размещения книга заявок была переподписана в 23 раза, а акции по итогам закрытия первого дня выросли на 25 %. Капитализация компании на Лондонской фондовой бирже на июль 2010 года составляла $8,6 млрд.

До июня 2010 года около 65,5 % акций «Уралкалия» принадлежало председателю совета директоров компании Дмитрию Рыболовлеву, но в июне 2010 года он продал контрольный пакет (53,2 %) акций «Уралкалия» компаниям Kaliha Finance Limited (Сулейман Керимов), Aerellia Investments Limited (Александр Несис) и Becounioco Holdings Limited (Филарет Гальчев). Сумма сделки оценивалась в $5,32 млрд. В апреле 2011 года Рыболовлев расстался с остатками своих акций (10 %). По состоянию на апрель 2011 года, компанией владели следующие российские предприниматели: Сулейман Керимов (25 %), Александр Несис (17,7 %), Филарет Гальчев (15 %), Александр Мамут (3,5 %), остальное — в свободном обращении.

В сентябре 2013 года китайская компания Chengdong Investment Corporation (CIC) конвертировала в акции «Уралкалия» ранее купленные облигации одной из структур Керимова и Гальчева, в результате став вторым акционером с пакетом в 12,5 %.

В декабре 2013 года Группа ОНЭКСИМ объявила о закрытии сделки по приобретению 21,75 % акций ОАО «Уралкалий», бенефициаром которых являлся Suleyman Kerimov Foundation. В то же время ОАО "ОХК «УРАЛХИМ» («УРАЛХИМ») уведомил «Уралкалий» о приобретении 587 197 433 (19,999 %) акций ОАО «Уралкалий». По состоянию на 20 декабря 2013 года структура акционеров ОАО «Уралкалий» следующая: 33,26 % — акции, находящиеся в свободном обращении, 21,75 % — Группа ОНЭКСИМ, 19,99 % — «УРАЛХИМ», 12,5 % — CIC, 12,5 % — казначейские акции.

В декабре 2015 года компания ушла с Лондонской фондовой биржи, её глобальные депозитарные расписки (GDR) были исключены из котировального списка LSE.

Закрытие рудника БКРУ-1

См. также: Провалы в Березниках

В середине октября 2006 года после аварии началось затопление старейшего рудника предприятия — БКРУ-1, на который приходилось 27 % добычи солей (27,2 % добычи сильвинита и единственное место добычи карналлита в «Уралкалии»). Авария, как предполагали эксперты, стала следствием особенности геологического строения шахтного поля. Внутри разработок произошёл выброс солевого раствора, что привело к резкому увеличению содержания сероводорода в воздухе. Работы на руднике были остановлены на два дня, а затем возобновлены. Однако, полностью преодолеть последствия аварии не удалось, и работы были остановлены снова. Шахта БКРУ-1 была построена в 1954 году и являлась старейшим добывающим предприятием компании. Содержание К₂О в породе на данном руднике было минимальным по сравнению с другими рудниками, но калиеносные пласты на БКРУ-1 залегали значительно выше, чем на других участках, и потому рудник был наиболее загружен.

После непродолжительной дискуссии менеджмент компании принял решение затопить рудник. План по добыче на затапливаемом руднике на 2007 год был установлен в размере 1,2 млн т; потери предполагается восполнить за счёт более интенсивной добычи на оставшихся рудниках и за счёт ускоренного ввода в эксплуатацию нового рудника в Березниках — БКРУ-5.

28 июля 2007 года на территории БКРУ-1 в районе фабрики технической соли произошёл провал земли. Размеры образовавшейся в результате этого воронки составили 50 на 70 м, её глубина — около 15 м. Опасность для жилья и жителей города, по мнению экспертов, отсутствует.

В конце 2006 года специальная комиссия Ростехнадзора решила, что техногенная авария произошла по причинам, не зависящим от «Уралкалия». Однако в октябре 2008 года на совещании у заместителя председателя правительства РФ Игоря Сечина было принято решение о создании новой комиссии и возобновлении расследования данного дела. После обнародования такого решения, на биржевых торгах 10 ноября 2008 года капитализация «Уралкалия» упала почти в три раза до рекордно низкой оценки в $2,76 млрд. К марту 2009 года «Уралкалий» договорился с Правительством РФ о выплате компенсации на сумму 7,8 млрд руб., из которых 5 млрд должно было быть передано на строительство обходного железнодорожного пути в обход всех участков Верхнекамского калийного месторождения.

Слияние с «Сильвинитом»

20 декабря 2010 года советы директоров «Уралкалия» и «Сильвинита» одобрили сделку по слиянию компаний. Сделка также была одобрена на внеочередных собраниях акционеров обеих компаний 4 февраля 2011 года, а также Федеральной антимонопольной службой России и регулирующими органами Польши, Китая и ряда других стран — импортёров продукции компаний

Структура сделки

«Уралкалий», как ожидалось, должен был приобрести 20 % обыкновенных акций «Сильвинита» (15 % от капитала) у Otkritie Securities Ltd. (Лондон; входит в финансовую корпорацию «Открытие») по цене 894,5 долларов США за штуку, потратив на указанную сделку 1,4 млрд долларов. Последняя 17 декабря 2010 года приобрела акции у кипрской Madura Holding Ltd., при этом не раскрывая, в чьих интересах совершалась покупка пакета акций. После присоединения к «Уралкалию» «Сильвинит» как юридическое лицо должен быть ликвидирован, а акционеры «Сильвинита» — получить по 133,4 обыкновенных акции «Уралкалия» за каждую обыкновенную акцию «Сильвинита» и по 51,8 обыкновенных акции за каждую привилегированную. Акционеры «Сильвинита», выступающие против сделки, смогли предъявить свои акции к выкупу — по 27 133 руб. за обыкновенную и 10 538 руб. за привилегированную. Акционеры «Уралкалия», не согласные со сделкой, смогли продать акции «Уралкалию» по 203,37 руб. за штуку. В прямом владении компаний бизнесмена Сулеймана Керимова оказалось 16,1 % объединённой компании.

В результате слияния двух компаний был создан ведущий производитель калия в мире.

Сотрудничество с Республикой Беларусь

В 2005 году «Уралкалий» на паритетной основе с «Беларуськалием» (Беларусь входит в число мировых лидеров по производству калийных удобрений) создал «Белорусскую калийную компанию» (БКК), которой было дано монопольное право на торговлю белорусским калием. В итоге БКК к 2012 году заняла 42 % мирового экспортного рынка калийных удобрений (через БКК продавался также и российский калий).

Однако в 2012 году у партнёров возник конфликт, в декабре этого года президент Беларуси Александр Лукашенко издал указ об отмене монопольного права экспорта продукции «Беларуськалия». Летом 2013 года «Уралкалий» объявил о прекращении продаж через БКК и ориентации не на максимальную цену, а на рост объёма продаж, что вызвало резкое падение капитализации мировых калийных компаний, включая и сам «Уралкалий». 26 августа 2013 года генеральный директор «Уралкалия» Владислав Баумгертнер, прибывший в Минск по приглашению премьер-министра Михаила Мясниковича, при отлёте был арестован по подозрению в злоупотреблении властью и должностными полномочиями. Помимо этого, белорусские власти объявили в международный розыск ещё четверых «топов» «Уралкалия». Чуть позже, 1 сентября, белорусские власти объявили в розыск и основного акционера «Уралкалия», российского миллиардера Сулеймана Керимова.

В дальнейшем против Баумгертнера было возбуждено уголовное дело уже в России, через некоторое время после чего он был экстрадирован на Родину и помещен под домашний арест, отпущен под залог в сентябре 2014 года. В итоге в декабре 2013 года сменились основные собственники компании: Сулейман Керимов продал свой пакет (21,75 %) группе ОНЭКСИМ Михаила Прохорова, компания Уралхим Дмитрия Мазепина скупила доли мелких акционеров — партнёров Керимова Анатолия Скурова и Филарета Гальчева, собрав таким образом 19,99 % акций "Уралкалия". Выкупило 5,82% акций крупное дочернее предприятие компании ЛУКОЙЛ - ОАО"Лукойл - Незис". Сумма сделки не раскрывалась, но оценивалась экспертами соответственно в 137,5 млрд руб. ("ОНЭКСИМ"), 125,8 млрд руб ("Уралхим") и 36,8 млрд.руб. ("Лукойл - Незис").

Авария на руднике «Соликамск-2»

18 ноября 2014 года на принадлежащем «Уралкалию» и находящемся близ Соликамска подземном руднике «Соликамск-2» был отмечен резкий приток грунтовых вод, грозящий затоплением. Сотрудники шахты были эвакуированы, механизмы обесточены. На следующий день близ Соликамска, в 3,5 км от ближайших жилых домов был обнаружен новый провал земной поверхности размером 20×30 м. Сотрудники компании пояснили, что в этом месте расположен старый неэксплуатируемый рудник.

Рудник «Соликамск-2» обеспечивает 18 % добычи калийных солей компании; в связи с этой аварией 19 ноября на торгах Московской биржи котировки акций «Уралкалия» рухнули на 20 %.

К середине декабря площадь воронки ноябрьского провала увеличилась практически вдвое.

Собственники и руководство

На конец декабря 2013 года 21,75 % компании принадлежало группе «ОНЭКСИМ» Михаила Прохорова, 19,99 % — компании «Уралхим» Дмитрия Мазепина, китайской Chengdong Investment Corporation (CIC) — 12,5 %, остальное было в свободном обращении. 23 декабря 2013 года генеральным директором предприятия был назначен Дмитрий Осипов, бывший заместитель председателя совета директоров ОХК «Уралхим».

Деятельность

«Уралкалий» разрабатывает одно из крупнейших в мире Верхнекамское месторождение калийно-магниевых солей. Запасы сильвинита (сырья для производства хлористого калия), принадлежащие «Уралкалию», составляют в относительном выражении 22 % от общемировых. В абсолютном выражении запасы залегающих солей равны около 8,2 млрд тонн, что при текущих уровнях добычи может обеспечить компанию сырьём на 200 лет.

Значительная часть природных калийных солей перерабатывают в технический продукт — хлористый калий, который используется как удобрение, вносимое либо напрямую в почву, либо в составе сложных, комплексных, удобрений. Помимо этого хлористый калий используется и в других отраслях промышленности: химической, нефтехимической, пищевой, фармацевтической.

Показатели деятельности

«Уралкалий» выпускает около 20 % мирового объёма калийных удобрений, 80 % всей продукции идет на экспорт. Главными покупателями являются Китай, Индия, Россия, страны Юго-Восточной Азии, США и Бразилия.

В 2013 году выпуск товарного хлористого калия составил около 10 млн тонн. Численность персонала в основном производственном подразделении на конец 2013 года составила около 11 300 человек.

Выручка компании по МСФО в 2013 году составила 3 323 млн долл. США (в 2012 году — 3 950 млн долл. США), чистая прибыль — 666 млн долл. США.

Чистый убыток Уралкалия по МСФО, причитающийся акционерам Компании, за 2014 год составил 33 145 млн руб., по сравнению с прибылью в размере 21 238 млн руб. в 2013 году. Основными причинами убытка компании в 2014 году стали отрицательные курсовые разницы (51 014 млн руб.) и убытки от операций с валютно-процентными свопами (35 887 млн руб.). Данные убытки связаны с девальвацией рубля в 2014 г.

См. также

• ФосАгро
• Акрон (компания)
• Промышленные предприятия Пермского края

Ссылки

• [www.uralkali.com/ru/ Официальный сайт компании]

Отрывок, характеризующий Уралкалий

Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.