Подберёзовик жестковатый
| Подберёзовик жестковатый | ||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 | ||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||
| Leccinum duriusculum (Schulzer ex Kalchbr) Singer, 1947 |
Подберё́зовик жесткова́тый (лат. Leccinum duriusculum) — гриб рода Обабок (Leccinum) из семейства Болетовые (Boletaceae). Съедобен.
Содержание
Названия
- Boletus duriusculus Schulzer, 1874 basionym
- Krombholzia aurantiaca subsp. duriuscula (Schulzer) Maire, 1933
- Leccinum aurantiacum subsp. duriusculum (Schulzer) Vassilkov, 1956
- Leccinum nigellum Redeuilh, 1995
Русские синонимы: подберёзовик твердоватый, подберёзовик тополевый, обабок жестковатый.
Описание
Шляпка 6—15 см диаметром, у молодых грибов полушаровидная, позже выпуклая, у зрелых грибов — подушковидная, иногда со слегка вдавленным центром. Кожица шляпки слегка опушённая или прижато-чешуйчатая, в зрелости — голая, гладкая и матовая, во влажную погоду слизистая; нависает над трубочками. Цвет шляпки крайне изменчивый — от бледного серо-коричневого с лёгким фиолетовым оттенком до охряно-, умброво- или красновато-коричневого; у молодых грибов — одного цвета с мякотью, позднее — заметно более тёмный.
Мякоть твёрдая, в шляпке и верхней части ножки белая, в основании ножки часто желтовато-зелёная; на изломе в шляпке розовеет или краснеет, на вершине ножки становится красновато-серой, в основании ножки зеленеет или синеет, позднее чернеет. Вкус приятный; запах слабый, грибной.
Трубочки 12—25 мм длиной, от приросших до почти свободных, беловатые, затем кремово-желтоватые или сероватые, при надавливании становятся оливково-коричневыми. Поры мелкие, 0,3—0,5 мм диаметром, округлые, беловатые, потом кремово-желтоватые.
Ножка 5—16 х 1—3,5 см толщиной, цилиндрическая или веретеновидная, у основания иногда заострённая, сплошная, в верхней части беловатая или кремовая, в нижней части буроватая, у основания синеватая; покрыта бурыми или чёрноватыми чешуйками, увеличивающимися к основанию, часто расположенными продольными рядами или валиками и иногда, особенно в верхней части ножки, сливающимися в сетчатый узор, резко контрастирующий с беловатой поверхностью ножки.
Микроструктуры
Споровый порошок оливково-бурый, либо светло-охряный. Споры 13—17 х 5—7 мкм, эллипсоидные или эллипсоидно-веретеновидные, гладкие, сравнительно толстостенные, бледно-охряные.
Базидии 19—37 x 6.0—9.0 мкм, булавовидные, четырёхспоровые. Гимениальные цистиды 20—75 x 5,5—17 x 2,0—4,0 мкм, бутыльчатовидные, бесцветные или с коричневым внутриклеточным пигментом. Каулоцистиды 25—110 x 5,0—12 x 2,0—6,5 мкм, бутыльчатовидные или веретенообразные, тонко- или толстостенные, бесцветные или с коричневым внутриклеточным пигментом. Пряжки отсутствуют[2].
Экология и распространение
Растет на почве в лиственных и смешанных лесах, образуя микоризу с осиной и тополями (особенно часто с Populus alba), одиночно или небольшими группами. Предпочитает известковые почвы, встречается также на песчаных почвах и суглинке. Встречается довольно редко с конца июля до середины ноября.
Сходные виды
Сходен с другими видами подберёзовиков. Сходства с ядовитыми и несъедобными видами не имеет.
Пищевые качества
Съедобный гриб, выгодно отличается от других подберёзовиков плотной мякотью, которая редко бывает червивой. Употребляется в свежем и сушёном виде; идёт на приготовление различных блюд.
Напишите отзыв о статье "Подберёзовик жестковатый"
Примечания
Литература
- Аурел Дермек. Грибы. — Братислава: Словарт, 1989. — С. 184—185.
- Henk C. den Bakker & Machiel E. Noordeloos. A revision of European species of Leccinum Gray and notes on extralimital species. Persoonia 18(4), 2005: 511-587.
Ссылки
- Подберёзовик жестковатый на сайте [mycoweb.narod.ru/fungi/Leccinum_duriusculum.html «Грибы Калужской области»].
- Подберёзовик жестковатый на сайте [www.rogersmushrooms.com/gallery/DisplayBlock~bid~6246~gid~.asp RogersMushrooms].
- Подберёзовик жестковатый на сайте [www.first-nature.com/fungi/id_guide/boletales/suillus_placidus.htm First Nature].
Отрывок, характеризующий Подберёзовик жестковатый
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
