Обам-Нгема, Полин
| Полин Обам-Нгема фр. Paulin Obame-Nguema | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 2 ноября 1994 — 23 января 1999 | |||
| Президент: | Омар Бонго | ||
| Предшественник: | Казимир Ойе-Мба | ||
| Преемник: | Жан-Франсуа Нтутум Эман | ||
| Рождение: | 28 декабря 1934 (89 лет) Либревиль | ||
Полин Обам-Нгема (фр. Paulin Obame-Nguema; род. 28 декабря 1934, Либревиль) — политический деятель Габона, премьер-министр Габона с 2 ноября 1994 по 23 января 1999 года.
Собирался уйти в отставку в июне 1996 года и в январе 1997 года, однако президент Омар Бонго не принял его в отставку. Его срок закончился 23 января 1999 года, когда Жан-Франсуа Нтутум Эман стал его преемником на пост главы правительства, после этого он был назначен министром здравоохранения, народонаселения и по социальным вопросам в конце января 1999 года и министром социальных дел с 10 февраля 1999 года.
Напишите отзыв о статье "Обам-Нгема, Полин"
Ссылки
www.domaintools.com/dewikipedia/publicintegrity.org
| ||||||
|
Это заготовка статьи о главе правительства. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Обам-Нгема, Полин
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
