Обедня безбожника

Обедня безбожника
La Messe de l'athée
Жанр:	новелла
Автор:	Оноре де Бальзак
Язык оригинала:	французский
Дата первой публикации:	1836
Текст произведения в Викитеке

«Обе́дня безбо́жника» (фр. La Messe de l'athée) — новелла Оноре де Бальзака (1836), вошедшая в «Человеческую комедию».

В письме к госпоже Ганской от 18 января 1836 Бальзак заявляет, что новелла «задумана, написана и напечатана в одну ночь».

Огюсту Борже посвящает его друг, Де Бальзак.

Сюжет

Доктор Бьяншон — блестящий учёный, обогативший науку не одной физиологической теорией. В свои студенческие годы он работал под руководством прославленного Деплена — одного из величайших французских хирургов, блеснувшего в науке как метеор. Деплен ярый атеист, только у него есть секрет. Однажды Бьяншон видит, как хирург заказывает мессу в церкви Сен-Сюльпис. Он не верит своим глазам и начинает следить за Депленом. Убедившись, что четыре раза в год тот заказывает обедню, Бьяншон требует объяснения от учителя. Деплен не сопротивляется и рассказывает историю своей жизни.

В молодости Деплен был очень бедным студентом. Он жил на улице Четырёх ветров. Оказавшись в трудном положении, он получил помощь от своего соседа — водоноса Буржа́. Буржа́ сирота, уроженец Сен-Флура. У него была мечта — купить бочку и лошадь. Двадцать два года он работал и накопил нужную сумму. Но решил не тратить деньги на лошадь, а помочь Деплену выйти в люди. Впоследствии он помогал студенту во время практики, гордился им как сыном. Деплен не забыл жертвы Буржа́: исполнил его мечту — купил ему лошадь и бочку (водонос корил его за трату денег, но в его глазах светилось счастье). Деплен посвятил свою учёную диссертацию Буржа. Во время болезни Буржа Деплен много ночей просидел у изголовья кровати. В первый раз Буржа́ удалось вылечить, но через два года тот вновь заболел и скончался. Деплен чувствует, что не успел полностью отблагодарить своего благодетеля, и решает четыре раза в год, несмотря на свои убеждения, заказывать обедню.

Отрывок, характеризующий Обедня безбожника

– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.