Оберон (спутник)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Оберон
спутник Урана

Снимок «Вояджера-2»

История открытия
Первооткрыватель

Уильям Гершель

Дата открытия

11 января 1787[1]

Орбитальные характеристики
Большая полуось

583 520 км[2]

Эксцентриситет

0,0014[2]

Период обращения

13,463 дня[2]

Наклонение орбиты

0,058° (к экватору Урана)[2]

Физические характеристики
Диаметр

1522,8 ±5,2 км[a]

Средний радиус

761,4 ±2,6 км (0,1194 земного)[3]

Площадь поверхности

7,285 млн км²[b]

Масса

3,014·1021 кг[4]

Плотность

1,63 ±0,05 г/см³[4]

Объём

1 849 000 000 км³[c]

Ускорение свободного падения

0,346 м/с²[d]

Период вращения вокруг оси

синхронизирован (обращён к Урану одной стороной)[5]

Наклон оси вращения

~0°[2]

Альбедо

0,31 (геометрическое) 0,14 (Бонда)[6]

Видимая звёздная величина

14,1[7]

Температура поверхности

70-80 K (−203… −193 °C)[8]

Атмосфера

отсутствует


Информация в Викиданных
У этого термина существуют и другие значения, см. Оберон.

Оберо́н — второй по размеру и массе спутник Урана и девятый по массе спутник в Солнечной системе. Также известен под обозначением «Уран IV». Открыт Уильямом Гершелем в 1787 году и назван в честь царя фей и эльфов в произведении Вильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь». Это самый далёкий от Урана среди его крупных спутников. Его орбита частично расположена вне магнитосферы планеты[⇨].

Вполне вероятно, что Оберон сформировался из аккреционного диска, окружавшего Уран сразу после образования планеты. Спутник состоит примерно из равного количества камня и льда и, вероятно, дифференцирован на каменное ядро и ледяную мантию. На их границе, возможно, есть слой жидкой воды[⇨].

Поверхность Оберона тёмная с красным оттенком. Её рельеф формировался в основном за счет столкновений с астероидами и кометами, создавшими многочисленные кратеры, достигающие 210 км в диаметре. Оберон обладает системой каньонов (грабенов), образовавшихся при растяжении коры в результате расширения недр на раннем этапе его истории[⇨].

Оберон, как и вообще систему Урана, изучал с близкого расстояния лишь один космический аппарат — «Вояджер-2». Он пролетел рядом со спутником в январе 1986 года и сделал несколько снимков, которые позволили изучить около 40 % поверхности[⇨].





История открытия, наименования и изучения

Оберон был открыт Уильямом Гершелем 11 января 1787 года (в один день с Титанией и через 6 лет после Урана)[1][9]. Позднее Гершель сообщил об открытии ещё четырёх спутников[10], но эти наблюдения оказались ошибочными[11]. В течение 50 лет после открытия Титанию и Оберон не наблюдал никто, кроме Гершеля[12], ввиду слабой проницающей силы телескопов того времени, но сейчас эти спутники можно наблюдать с Земли с помощью любительских телескопов высокого класса[7].

Первоначально Оберон называли «Вторым спутником Урана», а в 1848 году Уильям Лассел дал ему имя «Уран II»[13], хотя он иногда и использовал нумерацию Уильяма Гершеля, где Титания и Оберон именовались как Уран II и Уран IV соответственно[14]. Наконец, в 1851 году Лассел переименовал четыре известных на тот момент спутника римскими цифрами в порядке их удалённости от планеты, и с тех пор Оберон носил имя Уран IV[15].

Впоследствии все спутники Урана были названы в честь персонажей произведений Вильяма Шекспира и Александра Поупа. Оберон получил своё название в честь Оберона — царя фей и эльфов из пьесы «Сон в летнюю ночь»[16]. Наименования для всех четырёх на тот момент известных спутников Урана были предложены сыном Гершеля — Джоном — в 1852 году по просьбе Уильяма Лассела[17], который годом ранее обнаружил два других спутника — Ариэль и Умбриэль[18].

На сегодняшний день единственные изображения Оберона, сделанные крупным планом, были получены космическим аппаратом «Вояджер-2». В январе 1986 года он сблизился с Обероном на расстояние 470 600 км[19] и сделал снимки с разрешением около 6 километров (с лучшим были сняты только Миранда и Ариэль)[20]. Изображения охватывают 40 % поверхности, но только 25 % заснято с качеством, достаточным для геологического картирования. Во время пролёта «Вояджера» Солнце освещало южное полушарие Оберона (как и других спутников), северное же полушарие было погружено в полярную ночь и, таким образом, не могло быть изучено[⇨][5].

До полёта «Вояджера-2» о спутнике было мало что известно. В результате наземных спектрографических наблюдений было установлено наличие на Обероне водяного льда. Никакой другой космический аппарат никогда не посещал систему Урана и, в частности, Оберон. Не планируются посещения и в обозримом будущем.

Орбита

Оберон — самый удалённый от Урана из 5 его крупных спутников[e]: радиус его орбиты — 584 000 километров. Она имеет небольшой эксцентриситет и наклон к экватору планеты[2]. Его орбитальный период равен 13,46 суток и совпадает с периодом вращения вокруг своей оси. Иными словами, Оберон является синхронным спутником, всегда повёрнутым одной и той же стороной к планете[5]. Значительная часть орбиты Оберона проходит вне магнитосферы Урана[21]. В результате его поверхность подвержена прямому воздействию солнечного ветра[8]. А ведомое полушарие бомбардируется ещё и частицами магнитосферной плазмы, которые движутся вокруг Урана намного быстрее Оберона (с периодом, равным периоду осевого вращения планеты). Такая бомбардировка может приводить к потемнению этого полушария, что и наблюдается на всех спутниках Урана, кроме Оберона[⇨][8].

Так как Уран вращается вокруг Солнца «на боку», а его плоскость экватора примерно совпадает с плоскостью экватора (и орбиты) его крупных спутников, смена сезонов на них очень своеобразна. Каждый полюс Оберона 42 года находится в полной темноте и 42 года непрерывно освещён, причём во время летнего солнцестояния Солнце на полюсе почти достигает зенита[8]. Пролёт «Вояджера-2» в 1986 году совпал с летним солнцестоянием в южном полушарии, тогда как почти всё северное находилось в темноте.

Раз в 42 года — во время равноденствия на Уране — Солнце (и вместе с ним Земля) проходит через его экваториальную плоскость, и тогда можно наблюдать взаимные покрытия его спутников. Несколько таких событий наблюдалось в 2006—2007 годах, в том числе покрытие Умбриэля Обероном 4 мая 2007 года, которое продолжалось почти шесть минут[22].

Состав и внутреннее строение

Оберон — второй по величине и массе спутник Урана и девятый по массе спутник в Солнечной системе[f]. Плотность Оберона — 1,63 г/см³[4], что выше, чем у спутников Сатурна и показывает, что Оберон состоит примерно наполовину из водяного льда и наполовину из тяжёлых неледяных составляющих, которые могут включать камень и органику[5][23]. Наличие водяного льда (в виде кристаллов на поверхности спутника) показали и спектрографические наблюдения[8]. При сверхнизких температурах, характерных для спутников Урана, лёд становится подобным камню. Его абсорбционные полосы на ведомом полушарии сильнее, чем на ведущем, тогда как у остальных спутников Урана — наоборот[8]. Причина этого различия полушарий неизвестна. Возможно, дело в том, что ведущее полушарие более подвержено метеоритным ударам, которые удаляют с него лёд[8]. Тёмный материал мог образоваться в результате воздействия ионизирующего излучения на органические вещества, в частности, на метан, присутствующий там в составе клатратов[5][24].

Оберон может быть дифференцирован на каменное ядро и ледяную мантию[23]. Если это действительно так, то по плотности спутника можно рассчитать, что радиус ядра составляет около 63 % радиуса спутника (480 км), а масса ядра примерно равна 54 % массы Оберона. Давление в центре Оберона — около 0,5 ГПа (5 кбар)[23]. Состояние ледяной мантии неизвестно. Если лёд содержит достаточное количество аммиака или другого антифриза, то на границе ядра и мантии Оберона может быть жидкий океан. Толщина этого океана, если он существует, может достигать 40 километров, а температура составляет около 180 К[23]. Впрочем, внутреннее строение Оберона во многом зависит от его термальной истории, которая сейчас малоизвестна.

Поверхность

Поверхность Оберона довольно тёмная (из крупных спутников Урана темнее его только Умбриэль)[6]. Его альбедо Бонда — около 14 %[6]. Подобно Миранде, Ариэлю и Титании, Оберон демонстрирует сильный оппозиционный эффект[en]: при увеличении фазового угла с 0° до 1° отражательная способность его поверхности уменьшается с 31 % до 22 %[6]. Это указывает на её большую пористость (вероятно, результат микрометеоритной бомбардировки)[25]. Поверхность спутника в основном красного цвета, за исключением свежих выбросов вокруг ударных кратеров — белых или слегка голубоватых[26]. Оберон — самый красный среди крупных спутников Урана. Его ведущее полушарие намного краснее ведомого, поскольку на нём больше тёмно-красного материала. Обычно покраснение поверхности небесных тел — результат космического выветривания, вызванного бомбардировкой поверхности заряженными частицами и микрометеоритами[24]. Однако в случае Оберона покраснение поверхности, вероятно, вызвано оседанием красноватого материала, который поступает из внешней части системы Урана (возможно, с нерегулярных спутников). Это оседание происходит в основном на ведущем полушарии[27].

Названия на Обероне получили детали рельефа двух типов: кратеры и каньон[28][5]. Концентрация кратеров на Обероне больше, чем на других спутниках Урана. Поверхность насыщена ими, то есть при появлении новых кратеров разрушается примерно столько же старых, и общее их число не меняется. Это показывает, что поверхность Оберона древнее, чем поверхность остальных спутников Урана[20], и говорит о давнем отсутствии на ней геологической активности. Диаметр самого большого из обнаруженных[20] — кратера Гамлет[en][29] — 206 километров. От многих кратеров расходятся светлые лучи — вероятно, выбросы льда[5]. Дно самых больших кратеров тёмное. На некоторых снимках на лимбе Оберона видно 11-километровую возвышенность. Не исключено, что это центральная горка ещё одного кратера, и тогда его диаметр должен быть около 375 км[30].

Поверхность Оберона пересечена системой каньонов (хотя там они гораздо менее распространены, чем на Титании[5]). Каньоны (лат. chasma, мн. ч. chasmata) — это длинные впадины с крутыми склонами; вероятно, они образовались вследствие разломов. Возраст разных каньонов заметно отличается. Некоторые из них пересекают выбросы из кратеров с лучами, показывая, что эти кратеры старше разломов[31]. Самый заметный каньон Оберона — каньон Моммур[en][32].

Рельеф Оберона сформирован двумя противодействующими процессами: образованием ударных кратеров и эндогенным восстановлением поверхности[31]. Первый процесс является основным и действовал на протяжении всей истории спутника[20], а второй — лишь в её начале, когда его недра ещё сохраняли геологическую активность. Эндогенные процессы на Обероне имеют в основном тектоническую природу. Они привели к образованию каньонов — гигантских трещин в ледяной коре. Растрескивание коры было вызвано, скорее всего, расширением Оберона, которое произошло в два этапа, соответствующих появлению старых и молодых каньонов. При этом площадь его поверхности увеличилась примерно на 0,5 % и 0,4 % соответственно[31].

На дне крупнейших кратеров Оберона (таких, как Гамлет, Макбет и Отелло) видно тёмное вещество. Кроме того, тёмные пятна есть и вне кратеров — в основном на ведущем полушарии. Некоторые учёные предполагают, что эти пятна — следствие криовулканизма[20], когда сквозь образовавшиеся разрывы в ледяной коре на поверхность изливалась загрязнённая вода, которая при застывании образовала тёмную поверхность. Таким образом, это аналоги лунных морей, где вместо воды была лава. По другой версии тёмное вещество выбито из глубоких слоёв ударами метеоритов, что возможно, если Оберон в некоторой мере дифференцирован — имеет ледяную кору и недра из более тёмного материала[26].

Названия деталей рельефа Оберона[33]
(даны в честь персонажей произведений Шекспира и связанных с ними географических объектов)[34][35]
Наименование Названо в честь Тип Длина (диаметр), км Координаты
Каньон Моммур Моммур[en] — волшебный лес, где правит Оберон Каньон 537 16°18′ ю. ш. 323°30′ в. д. / 16.3° ю. ш. 323.5° в. д. / -16.3; 323.5 (Я)
Антоний Марк Антоний из произведения «Антоний и Клеопатра» Кратер 47 27°30′ ю. ш. 65°24′ в. д. / 27.5° ю. ш. 65.4° в. д. / -27.5; 65.4 (Я)
Цезарь Цезарь из произведения «Юлий Цезарь» 76 26°36′ ю. ш. 61°06′ в. д. / 26.6° ю. ш. 61.1° в. д. / -26.6; 61.1 (Я)
Кориолан Гней Кориолан из произведения «Кориолан» 120 11°24′ ю. ш. 345°12′ в. д. / 11.4° ю. ш. 345.2° в. д. / -11.4; 345.2 (Я)
Фальстаф Фальстаф из произведения «Виндзорские насмешницы» 124 22°06′ ю. ш. 19°00′ в. д. / 22.1° ю. ш. 19.0° в. д. / -22.1; 19.0 (Я)
Гамлет Принц Гамлет из произведения «Гамлет, принц датский» 206 46°06′ ю. ш. 44°24′ в. д. / 46.1° ю. ш. 44.4° в. д. / -46.1; 44.4 (Я)
Лир Лир из произведения «Король Лир» 126 5°24′ ю. ш. 31°30′ в. д. / 5.4° ю. ш. 31.5° в. д. / -5.4; 31.5 (Я)
Макбет Макбет из одноимённого произведения 203 58°24′ ю. ш. 112°30′ в. д. / 58.4° ю. ш. 112.5° в. д. / -58.4; 112.5 (Я)
Отелло Отелло из произведения «Отелло, венецианский мавр» 114 66°00′ ю. ш. 42°54′ в. д. / 66.0° ю. ш. 42.9° в. д. / -66.0; 42.9 (Я)
Ромео Ромео Монтекки из произведения «Ромео и Джульетта» 159 28°42′ ю. ш. 89°24′ в. д. / 28.7° ю. ш. 89.4° в. д. / -28.7; 89.4 (Я)

Происхождение и эволюция

Как и все крупные спутники Урана, Оберон, вероятно, сформировался из аккреционного диска из газа и пыли, который либо существовал вокруг Урана в течение какого-то времени после формирования планеты, либо появился при гигантском столкновении, которое, скорее всего, и дало Урану очень большой наклон оси вращения[36]. Точный состав диска неизвестен, однако более высокая плотность спутников Урана по сравнению со спутниками Сатурна указывает на то, что он содержал относительно мало воды[g][5]. Значительные количества углерода и азота могли находиться в виде оксида углерода (CO) и молекулярного азота (N2), а не метана и аммиака[36]. Спутник, сформировавшийся из такого диска, должен содержать меньше водяного льда (с клатратами CO и N2) и больше каменистых пород, что объясняло бы его высокую плотность[5].

Образование Оберона, вероятно, продолжалось в течение нескольких тысяч лет[36]. Столкновения, сопровождавшие аккрецию, нагревали внешние слои спутника[37]. Максимальная температура (около 230 K), вероятно, была достигнута на глубине около 60 километров[37]. После завершения формирования внешний слой Оберона остыл, а внутренний стал нагреваться из-за распада радиоактивных элементов в его недрах[5]. Поверхностный слой за счёт охлаждения сжимался, в то время как нагревающийся внутренний расширялся. Это вызвало в коре Оберона сильное механическое напряжение, которое могло привести к образованию разломов. Возможно, именно так появилась существующая сейчас система каньонов. Этот процесс длился около 200 миллионов лет[38] и, следовательно, прекратился несколько миллиардов лет назад[5].

Тепла от изначальной аккреции и продолжавшегося далее распада радиоактивных элементов могло хватить для плавления льда в недрах, если в нём присутствовали какие-либо антифризы — аммиак или соль[37]. Таяние могло привести к отделению льда от камня и формированию каменного ядра, окруженного ледяной мантией. На их границе мог появиться слой жидкой воды, содержащей аммиак. Эвтектическая температура их смеси — 176 К[23]. Если температура океана опускалась ниже этого значения, то сейчас он замёрзший. Замерзание привело бы к его расширению, и это могло внести вклад в растрескивание коры и образование каньонов[20]. Тем не менее современные знания о геологической истории Оберона являются весьма ограниченными.

Оберон в культуре

Вокруг событий, произошедших с земной экспедицией на Обероне, строится сюжет научно-фантастической дилогии Сергея Павлова «Лунная радуга». «Луна», фигурирующая в названии повести, и есть Оберон — четвёртый спутник («луна») Урана. По первой повести фантастической трилогии был снят одноимённый позднесоветский фильм.

Одна из повестей американского писателя-фантаста Эдмонда Гамильтона — «Сокровище Громовой Луны» — описывает Оберон как планету, покрытую вулканами, с каменной поверхностью и с океанами из жидкой лавы, живыми существами-«огневиками» и залежами редчайшего элемента-антигравитанта — «левиума».

Оберон также упомянут в песне Юрия Визбора «Да будет старт», посвященной космонавтам: Мы построим лестницу до звёзд, мы пройдем сквозь чёрные циклоны от смоленских солнечных берез до туманных далей Оберона….

Профессор Никлаус Вирт назвал свой последний язык программирования Обероном в честь этого спутника Урана[39].

См. также

Напишите отзыв о статье "Оберон (спутник)"

Комментарии

  1. ^  Диаметр спутника вычисляется по r таким образом: <math>2r</math>.
  2. ^  Площадь поверхности спутника вычисляется по r таким образом: <math>4\pi r^2</math>.
  3. ^  Объём v вычисляется по радиусу r таким образом: <math>4\pi r^3/3</math>.
  4. ^  Ускорение свободного падения вычисляется с помощью массы m, гравитационной постоянной G и радиуса r таким образом: <math>Gm/r^2</math>.
  5. ^  Пять основных спутников Урана: Миранда, Ариэль, Умбриэль, Титания и Оберон.
  6. ^  Восемь спутников, более массивных, чем Оберон: Ганимед, Титан, Каллисто, Ио, Луна, Европа, Тритон и Титания[2].
  7. ^  Например, Тефия — спутник Сатурна — имеет плотность 0,97 г/см³, что указывает на то, что он более чем на 90 % состоит из воды[8].

Примечания

  1. ↑ 1 2 Herschel William, Sr. [www.jstor.org/pss/106717 An Account of the Discovery of Two Satellites Revolving Round the Georgian Planet] (англ.) // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. — 1787. — Vol. 77, no. 0. — P. 125–129. — DOI:10.1098/rstl.1787.0016.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [ssd.jpl.nasa.gov/?sat_elem Planetary Satellite Mean Orbital Parameters]. Jet Propulsion Laboratory, California Institute of Technology. [www.webcitation.org/617VryYmR Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
  3. ↑ Thomas P. C. Radii, shapes, and topography of the satellites of Uranus from limb coordinates (англ.) // Icarus. — 1988. — Vol. 73, no. 3. — P. 427–441. — DOI:10.1016/0019-1035(88)90054-1. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1988Icar...73..427T 1988Icar...73..427T].
  4. ↑ 1 2 3 Jacobson R. A.; ampbell, J.K.; Taylor, A.H. and Synnott, S.P. The masses of Uranus and its major satellites from Voyager tracking data and Earth based Uranian satellite data (англ.) // The Astronomical Journal. — 1992. — Vol. 103, no. 6. — P. 2068–2078. — DOI:10.1086/116211. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1992AJ....103.2068J 1992AJ....103.2068J].
  5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Smith B. A.; Soderblom, L.A.; Beebe, A. et al. Voyager 2 in the Uranian System: Imaging Science Results (англ.) // Science. — 1986. — Vol. 233, no. 4759. — P. 97–102. — DOI:10.1126/science.233.4759.43. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1986Sci...233...43S 1986Sci...233...43S]. — PMID 17812889.
  6. ↑ 1 2 3 4 Karkoschka E. Comprehensive Photometry of the Rings and 16 Satellites of Uranus with the Hubble Space Telescope (англ.) // Icarus. — 2001. — Vol. 151. — P. 51–68. — DOI:10.1006/icar.2001.6596. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/2001Icar..151...51K 2001Icar..151...51K].
  7. ↑ 1 2 Newton Bill; Teece, Philip. [books.google.com/?id=l2TNnHkdDpkC The guide to amateur astronomy]. — Cambridge: Cambridge University Press, 1995. — P. 109. — ISBN 978-0-521-44492-7.
  8. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Grundy W. M.; Young, L.A.; Spencer, J.R.; et al. Distributions of H2O and CO2 ices on Ariel, Umbriel, Titania, and Oberon from IRTF/SpeX observations (англ.) // Icarus. — 2006. — Vol. 184, no. 2. — P. 543–555. — DOI:10.1016/j.icarus.2006.04.016. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/2006Icar..184..543G 2006Icar..184..543G]. — arXiv:0704.1525.
  9. ↑ Herschel William, Sr. On George's Planet and its satellites (англ.) // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. — 1788. — Vol. 78, no. 0. — P. 364–378. — DOI:10.1098/rstl.1788.0024. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1788RSPT...78..364H 1788RSPT...78..364H].
  10. ↑ Herschel William, Sr. On the Discovery of Four Additional Satellites of the Georgium Sidus; The Retrograde Motion of Its Old Satellites Announced; And the Cause of Their Disappearance at Certain Distances from the Planet Explained (англ.) // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. — 1798. — Vol. 88, no. 0. — P. 364–378. — DOI:10.1098/rstl.1798.0005. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1798RSPT...88...47H 1798RSPT...88...47H].
  11. ↑ Struve O. Note on the Satellites of Uranus (англ.) // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. — 1848. — Vol. 8, no. 3. — P. 44–47. — DOI:10.1093/mnras/8.3.43. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1848MNRAS...8...43. 1848MNRAS...8...43.].
  12. ↑ Herschel, John On the Satellites of Uranus (англ.) // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. — 1834. — Vol. 3, no. 5. — P. 35–36. — DOI:10.1093/mnras/3.5.35. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1834MNRAS...3Q..35H 1834MNRAS...3Q..35H].
  13. ↑ Lassell, W. Observations of Satellites of Uranus (англ.) // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. — 1848. — Vol. 8, no. 3. — P. 43–44. — DOI:10.1093/mnras/10.6.135. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1848MNRAS...8...43. 1848MNRAS...8...43.].
  14. ↑ Lassell, W. Bright Satellites of Uranus (англ.) // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. — 1850. — Vol. 10, no. 6. — P. 135. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1850MNRAS..10..135L 1850MNRAS..10..135L].
  15. ↑ Lassell, W. Letter from William Lassell, Esq., to the Editor (англ.) // Astronomical Journal. — 1851. — Vol. 2, no. 33. — P. 70. — DOI:10.1086/100198. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1851AJ......2...70L 1851AJ......2...70L].
  16. ↑ Kuiper G. P. The Fifth Satellite of Uranus (англ.) // Publications of the Astronomical Society of the Pacific. — 1949. — Vol. 61, no. 360. — P. 129. — DOI:10.1086/126146. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1949PASP...61..129K 1949PASP...61..129K].
  17. ↑ Lassell W. Beobachtungen der Uranus-Satelliten (англ.) // Astronomische Nachrichten. — 1852. — Vol. 34. — P. 325. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1852AN.....34..325. 1852AN.....34..325.].
  18. ↑ Lassell W. On the interior satellites of Uranus (англ.) // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. — 1851. — Vol. 12. — P. 15–17. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1851MNRAS..12...15L 1851MNRAS..12...15L].
  19. ↑ Stone E. C. The Voyager 2 Encounter With Uranus (англ.) // Journal of Geophysical Research. — 1987. — Vol. 92, no. A13. — P. 14,873–14,876. — DOI:10.1029/JA092iA13p14873. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1987JGR....9214873S 1987JGR....9214873S].
  20. ↑ 1 2 3 4 5 6 Plescia J. B. Cratering history of the Uranian satellites: Umbriel, Titania and Oberon (англ.) // Journal of Geophysical Research. — 1987. — Vol. 92, no. A13. — P. 14918–14932. — DOI:10.1029/JA092iA13p14918. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1987JGR....9214918P 1987JGR....9214918P].
  21. ↑ Ness N. F.; Acuna, Mario H.; Behannon, Kenneth W.; et al. Magnetic Fields at Uranus (англ.) // Science. — 1986. — Vol. 233, no. 4759. — P. 85–89. — DOI:10.1126/science.233.4759.85. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1986Sci...233...85N 1986Sci...233...85N]. — PMID 17812894.
  22. ↑ Hidas M.G.; Christou, A.A.; Brown, T.M. An observation of a mutual event between two satellites of Uranus (англ.) // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society: Letters. — 2008. — Vol. 384, no. 1. — P. L38–L40. — DOI:10.1111/j.1745-3933.2007.00418.x. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/2008MNRAS.384L..38H 2008MNRAS.384L..38H].
  23. ↑ 1 2 3 4 5 Hussmann H.; Sohl, Frank; Spohn, Tilman [adsabs.harvard.edu/abs/2006Icar..185..258H Subsurface oceans and deep interiors of medium-sized outer planet satellites and large trans-neptunian objects] (англ.) // Icarus. — 2006. — Vol. 185, no. 1. — P. 258–273. — DOI:10.1016/j.icarus.2006.06.005. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/2006Icar..185..258H 2006Icar..185..258H].
  24. ↑ 1 2 Bell III J.F.; McCord, T.B. [adsabs.harvard.edu/abs/1991LPSC...21..473B =A search for spectral units on the Uranian satellites using color ratio images] (англ.) // Lunar and Planetary Science Conference, 21st, Mar. 12-16, 1990. — Houston, TX, United States: Lunar and Planetary Sciences Institute, 1991. — P. 473–489.
  25. ↑ Buratti B. J., Thomas P. C. [books.google.com/books?id=0bEMAwAAQBAJ&pg=PA774 4.4. The Satellites of Uranus] // Encyclopedia of the Solar System / T. Spohn, D. Breuer, T. Johnson. — 3. — Elsevier, 2014. — P. 774. — 1336 p. — ISBN 9780124160347.
  26. ↑ 1 2 Helfenstein P.; Hiller, J.; Weitz, C. and Veverka, J. Oberon: color photometry and its geological implications (англ.) // Abstracts of the Lunar and Planetary Science Conference. — Houston: Lunar and Planetary Sciences Institute, 1990. — Vol. 21. — P. 489–490. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1990LPI....21..489H 1990LPI....21..489H].
  27. ↑ Buratti B. J.; Mosher, Joel A. Comparative global albedo and color maps of the Uranian satellites (англ.) // Icarus. — 1991. — Vol. 90. — P. 1–13. — DOI:10.1016/0019-1035(91)90064-Z. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1991Icar...90....1B 1991Icar...90....1B].
  28. ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/DescriptorTerms USGS Astrogeology: Gazetteer of Planetary Nomenclature — Feature Types]
  29. ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/Feature/2340 Oberon: Hamlet]. Gazetteer of Planetary Nomenclature. USGS Astrogeology. Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/61DU00M2v Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
  30. ↑ Moore J. M.; Schenk, Paul M.; Bruesch, Lindsey S. et.al. [planets.oma.be/ISY/pdf/article_Icy.pdf Large impact features on middle-sized icy satellites] (англ.) // Icarus. — 2004. — Vol. 171, no. 2. — P. 421–443. — DOI:10.1016/j.icarus.2004.05.009. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/2004Icar..171..421M 2004Icar..171..421M].
  31. ↑ 1 2 3 Croft S.K. [adsabs.harvard.edu/full/1989LPI....20..205C New geological maps of Uranian satellites Titania, Oberon, Umbriel and Miranda] (англ.) // Proceeding of Lunar and Planetary Sciences. — Houston: Lunar and Planetary Sciences Institute, 1989. — Vol. 20. — P. 205C.
  32. ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/Feature/3958 Oberon: Mommur Chasma]. Gazetteer of Planetary Nomenclature. USGS Astrogeology. Проверено 19 июня 2016. [www.webcitation.org/61DU0aoto Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
  33. ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/SearchResults?target=OBERON Oberon Nomenclature Table Of Contents]. Gazetteer of Planetary Nomenclature. USGS Astrogeology. Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/61DU1BHks Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
  34. ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/Page/Categories Categories for Naming Features on Planets and Satellites] (англ.). Gazetteer of Planetary Nomenclature. International Astronomical Union (IAU) Working Group for Planetary System Nomenclature (WGPSN). [www.webcitation.org/6aDrqNH54 Архивировано из первоисточника 22 июля 2015].
  35. ↑ Strobell M.E.; Masursky, H. New Features Named on the Moon and Uranian Satellites (англ.) // Abstracts of the Lunar and Planetary Science. — 1987. — Vol. 18. — P. 964–965. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1987LPI....18..964S 1987LPI....18..964S].
  36. ↑ 1 2 3 Mousis O. Modeling the thermodynamical conditions in the Uranian subnebula — Implications for regular satellite composition (англ.) // Astronomy & Astrophysics. — 2004. — Vol. 413. — P. 373–380. — DOI:10.1051/0004-6361:20031515. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/2004A&A...413..373M 2004A&A...413..373M].
  37. ↑ 1 2 3 Squyres S. W.; Reynolds, Ray T.; Summers, Audrey L.; Shung, Felix Accretional heating of satellites of Saturn and Uranus (англ.) // Journal of Geophysical Research. — 1988. — Vol. 93, no. B8. — P. 8,779–8,794. — DOI:10.1029/JB093iB08p08779. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1988JGR....93.8779S 1988JGR....93.8779S].
  38. ↑ Hillier J.; Squyres, Steven Thermal stress tectonics on the satellites of Saturn and Uranus (англ.) // Journal of Geophysical Research. — 1991. — Vol. 96, no. E1. — P. 15,665–15,674. — DOI:10.1029/91JE01401. — Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/1991JGR....9615665H 1991JGR....9615665H].
  39. ↑ [www.pearsoned.co.uk/Bookshop/detail.asp?item=100000000005457 M. Reiser, N. Wirth. Programming in Oberon]

Ссылки

  • [lnfm1.sai.msu.ru/neb/rw/natsat/oberon.htm Оберон] на сайте ГАИШ.
  • Arnett, Bill. [www.nineplanets.org/oberon.html Oberon profile]. The Nine Planets (December 22, 2004).
  • Arnett, Bill. [www.nineplanets.org/see.html Seeing the Solar System]. The Nine Planets (November 17, 2004).
  • Hamilton, Calvin J. [www.solarviews.com/eng/oberon.htm Oberon]. Views of the Solar System web site (2001).
  • [solarsystem.nasa.gov/planets/profile.cfm?Object=Ura_Oberon Oberon: Overview]. NASA's Solar System Exploration web site.
  • [planetarynames.wr.usgs.gov/Page/OBERON/target Oberon Nomenclature]. USGS Planetary Nomenclature web site.
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">50—100 км</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">По планетам
(и карликовым)</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr></table></td></tr></table>
Перечисление в группах в порядке возрастания большой полуоси орбиты
Внутренние спутники
Крупные спутники
Нерегулярные спутники
Кольца
Спутники Урана
Характеристики
Открытие
Исследования
Троянцы Урана
Прочее


Отрывок, характеризующий Оберон (спутник)

– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Оберон_(спутник)&oldid=80046279»

Навигация