Обет молчания

Обет молчания — один из священных обетов, распространённый во многих религиях и религиозных течениях мира. Обет молчания может различаться по продолжительности и ритуальной значимости. Обет молчания может длиться от нескольких минут (например, во время чтения молитвы или занятия йогой) до нескольких десятилетий. Основная цель обета — самосозерцание, сближение с Богом, высший спиритизм, отречение от повседневной суеты и религиозная конфирмация (то есть подтверждение своей веры в Бога или духов с помощью реальных действий). Обет молчания не всегда понимается в буквальном смысле, иногда он всего лишь означает что давший его человек поклялся не затрагивать какую-либо тему или темы в своих разговорах с другими людьми, дал слово хранить некий секрет.

Мировые религии

Обет молчания был распространён среди пифагорейцев.

Обет молчания является распространённой практикой при посвящении в монашеский или другой религиозный сан среди многих религий и народов мира. К примеру, русская православная подвижница Вера Молчальница (? — 6 (18) мая 1861) и затворница Сыркова Девичьего монастыря в Новгородской области, хранила обет молчания 23 года. Обет также широко распространён среди монахов в таких религиях как буддизм, синтоизм, индуизм. В последнем он непременно сопровождает занятия йогой. Одной из разновидностей обета молчания является исихазм (от др.-греч. ἡσυχία, «спокойствие, тишина, уединение») — особого рода мистическая практика православных монахов (исихастов), в которой применяется безмолвная молитва ради созерцания Божественного света.

Секты и верования

Многие колдуны, ведуньи, гадалки и др. после инициации или самостоятельного посвящения в чёрную или серую магию дают себе обет молчания. Обет молчания в этом и других случаях не всегда означает что человек должен всё время молчать в буквальном смысле этого слова. Колдуны могут рассказывать самые разные вещи, не нарушая своей клятвы затрагивать определённые темы. Основная цель обета молчания — так называемая «конфирмация», которая выражается в постоянном обращении к Богу, различным духам и их многочисленным лика для подтверждения своей веры в них. Обет молчания принимают также многие сектанты. К примеру, Пензенские затворники, ожидавшие «конца света» в выкопанной ими землянке близ села Никольское Бековского района Пензенской области, долгое время держали обет молчания, но нарушили его, попросив у спасателей передать им воду.

В психологии и обществе

См. также: Мутизм, Логофобия и Бойкот

Следует отличать описанные формы религиозного подвижничества от мутизма — выделяемого в психологии вида психомоторных расстройств, проявляющегося в отказе говорить. Мутизм обычно имеет причиной психотравмы, но может иметь и морально-религиозные или идейные причины: позорность личного события, решение считать жизнь греховной, классовые различия (подобно существующим в кастах Индии). Мутизм может перетекать в логофобию. Логофобия, как и обет молчания, может быть избирательной, — например, человек страдающий этим расстройством свободно общается с друзьями или соратниками по религиозной общине, но с другими людьми говорить не может.

В обществе отказ социума контактировать с каким-либо частным или юридическим лицом, или отказ этого лица контактировать с социумом, называется бойкот. Что тоже может иметь морально-религиозные причины, как например в иудаизме — херем.

В религиозных сообществах вопросу — пришёл человек к религии по вере и убеждениям, или сбежал от мира из-за социофобии и т. п. проблем, уделяется особое внимание.

См. также

• Вачамъяма
• Мауна

Ссылки

• [www.hari-katha.org/prabhupad/chatur.htm/ Обеты индуизма]

Отрывок, характеризующий Обет молчания

Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.