Область Президий
| Область Президий | |||||||||
| исп. Estado de los Reales Presidios итал. Stato dei Reali Presidi | |||||||||
| |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||
| |||||||||
| Столица | Орбетелло Порто-Эрколе (резиденции губернатора) | ||||||||
| Площадь | 300 км² в 1800 | ||||||||
| Форма правления | монархия | ||||||||
| Династия | Габсбурги, Бурбоны | ||||||||
| - 1557—1598 | Филипп II | ||||||||
| - 1759—1801 | Фердинанд IV | ||||||||
Область Президий, Государство Президий; полное название: Государство королевских Президий (исп. Estado de los Reales Presidios, итал. Stato dei Reali Presidi) — квазигосударственное образование, созданное в 1557 году Филиппом II Испанским на части территории упраздненной Сиенской республики.
Содержание
Территория
Название происходит от испанского слова presidio — укрепленный военный пост. Находилось на территории нынешних провинций Ливорно и Гроссето. Включало в себя мыс Арджентарио, Орбетелло, Порто-Эрколе, Порто Санто-Стефано, Анседонию и Таламоне, а позднее и Порто-Лонгоне (ныне Порто-Адзурро) на острове Эльба, принадлежавшем сеньории, а затем княжеству Пьомбино. Несмотря на небольшую территорию, расположенные здесь гарнизоны легко могли контролировать Папскую область, Тоскану и прилегающую акваторию.
Образование и управление
Область Президий была создана на основании Лондонского договора 29 мая 1557 года между Филиппом II и сеньором Пьомбино Якопо VI Аппиано, утверждённого Флорентийским соглашением 3 июля того же года между императором Карлом V и герцогом Флоренции Козимо I.
История области Президий состоит из четырёх периодов:
- С 1557 по 1707 годы, когда она находилась под управлением испанских вице-королей Неаполя.
- С 1707 по 1737 годы, период австрийского господства, от оккупации во время войны за испанское наследство, до конца войны за польское наследство. В этот период областью управляли австрийские вице-короли Неаполя.
- с 1737 по 1800 годы, под властью неаполитанских Бурбонов.
- с 1800 по 1801 год, оккупирована французскими войсками, в 1801 году включена в состав королевства Этрурии, в 1807 году — в состав Франции. По окончании наполеоновских войн восстановлена не была, территория вошла в состав Великого герцогства Тосканского.
Несмотря на то, что называлась государством, никогда не была отдельным владением, всегда оставаясь придатком Неаполитанского королевства. Для управления центральная власть назначала военных среднего ранга, занимавшихся, в основном, содержанием в порядке укреплений.
XVI век
Создав Президии, Филипп приказал испанским комендантам подчиняться его союзнику и другу Козимо Медичи. За 50 лет была создана мощная система фортификаций, возведенных флорентийскими архитекторами и военными инженерами. Козимо воспользовался случаем, чтобы отобрать Кастильоне делла Пескаю и остров Джильо у их законного хозяина Иннико Пикколомини, маркиза Капестрано и герцога Амальфи, который был врагом Испании и Флоренции.
Затем вице-короли Неаполя начали расширять своё влияние. В 1569 году Педро Афан де Рибера, герцог де Алькала, посетил область, после чего там были построены казармы в Орбетелло, Порто Эрколе и Таламоне, и размещены солидные гарнизоны.
Вторжение в Тоскану в конце 1580-х отрядов наемников во главе с Альфонсо Пикколомини, герцогом Монтемарчано, вызвало подозрение, что его поддерживало и снабжало командование области Президий. Среди мелких событий отмечено опустошение в 1592 году района Таламоне полчищами саранчи, которой было так много, что она «иногда закрывала солнце».
Вице-король граф Оливарес в 1596 году позволил жителям, вопреки правительственным распоряжениям, носить оружие, чтобы защищаться против турок и банд изгнанников, нападавших на Маремму. В 1597 году большим праздником был отмечен визит кардинала Пьетро Альдобрандини, внука папы Климента VIII, несколько ожививший суровую обстановку испанского режима. Король Испании в условиях изменения отношений с Тосканой использовал условия Лондонского договора, чтобы построить крепость Порто-Лонгоне в противовес тосканской Портоферрайо, усилив таким образом контроль над Средней Италией.
XVII век
В правление вице-короля Хуана Альфонсо Пиментеля де Эрреры, графа де Бенавенте, губернатор Эгидио Нуньес Орехон восстановил Порто Санто-Стефано.
В ходе франко-испанской войны 1635—1659 годов французы осаждали Орбетелло (9 мая — 20 июля 1646), 14 июня состоялось морское сражение при Орбетелло. Осада была неудачной, но 27 сентября 1646 года французы захватили Порто-Лонгоне и удерживали его до 15 июля 1650 года. Французы создали прямую угрозу Неаполю, что вкупе с возросшими налогами вызвало сильнейшее восстание во главе с Мазаньелло и временное падение испанского режима. Власть Испании была восстановлена только в результате карательной экспедиции герцога де Аркоса при содействии флота дона Хуана Австрийского.
Вторая половина столетия была периодом мира и процветания для области. Филипп IV приказал в 1660 году построить форт Салино, чтобы защитить перешеек Джанеллы и Томболо от пиратов. В Орбетелло, столице государства, была открыта типография. Был перестроен собор и возведены общественные здания, а также дворцы губернатора в Орбетелло и Порто-Эрколе.
В 1667 году начались войны Людовика XIV и Козимо III Медичи разрывался между Империей, Испанией и Францией, предлагавшими ему в обмен на союз территориальные компенсации, в том числе и область Президий. Он потребовал королевский титул и сардинские территории, некогда принадлежавшие Пизанской республике. Однако, когда испанские войска вошли в Милан, на Тоскану была наложена тяжелая контрибуция, которую затем смягчили до 100 тыс. экю, из опасения, что Козимо может броситься в объятия Франции.
XVIII век и ликвидация государства
В 1707 году Президии были оккупированы австрийскими войсками, по Утрехтскому и Раштадтскому мирным договорам они отошли к Австрии вместе с Неаполем.
В 1736 году область Президий была занята испанскими войсками вслед за Неаполитанским королевством и до конца столетия оставалась в руках Бурбонов.
В 1796 году король Фердинанд IV напрямую присоединил Президии к Неаполитанскому королевству, так же как и герцогство Сору.
По Флорентийскому договору 28 марта 1801 года Президии были уступлены Франции и вошли в состав королевства Этрурии.
По договору в Фонтенбло 23 октября 1807 года вся территория Тосканы аннексировалась Францией, а по решению Венского конгресса территория Президий отходила к Великому герцогству Тосканскому.
Напишите отзыв о статье "Область Президий"
Литература
- Aspetti e problemi di storia dello Stato dei Presìdi in Maremma (a cura di R. Ferretti). 1979
- Caciagli G. Stato dei Presidi. Pontedera, 1992
Отрывок, характеризующий Область Президий
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
