Облом (архитектура)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Обло́мы (от древне-славянского: лом, ломать, лама = яма или впадина) — протяженные архитектурные элементы, различные по своему поперечному сечению — профилю, расположенные по горизонтали (на цоколях, в карнизах, междуэтажных поясах или тягах, базах колонн), иногда по наклонной (в карнизах фронтонов), кривой (архивольты арок, нервюры) или ломаной (обрамления порталов, окон) линии. Обломы, широко распространенные в ордерной архитектуре, служат для усиления архитектурного декора, образно-художественной выразительности тектонической основы здания.

Обломы впервые получили применение в Древней Греции, откуда были заимствованы зодчеством Древнего Рима, затем Возрождения и европейской архитектурой последующих эпох. В современной архитектуре для металлических, бетонных и деревянных элементов конструкций употребляется термин профили (переплёты остекления, обрамления и тяги на навесных стеновых панелях).





Классификация обломов

Классические архитектурные обломы делятся на прямолинейные и криволинейные:

К прямолинейным архитектурным обломам принадлежат полка и полочка (прямоугольные и трапецевидные выступы) и плинт (прямоугольная база колонны или выступ стены).

Криволинейные архитектурные обломы, в свою очередь, делятся на простые (очерченные из одного центра) и сложные (очерченные из двух центров).

К простым архитектурным обломам принадлежит вал, валик и четвертной вал (выпуклая половина или четверть круга) и выкружка (вогнутая четверть круга).

К сложным архитектурным обломам принадлежат: дорический киматий или «гусёк», ионический киматий или «каблучок». Соединение полки с валиком образует астрагал.

Типы обломов

По поперечному сечению выделяются следующие типы обломов (нумерация соответствует иллюстрации справа):

  1. полочка (прямоугольное сечение). Для полочки, расположенной в пьедестале колонны, зачастую используется название плинт
  2. полка (более широкое прямоугольное сечение)
  3. валик или торус (полукруглое сечение)
  4. вал или торус (более широкое полукруглое сечение)
  5. четвертной вал (сечение в виде четверти окружности)
  6. обратный четвертной вал
  7. каблучок (сечение содержит выпуклую и вогнутую дуги с выпуклой дугой наверху). Используется в капителях и карнизах
  8. обратный каблучок с выпуклой дугой внизу используется в базах колонн и цоколях
  9. гусёк (очертание сечения составлено из двух дуг окружностей, образующих рукописную строчную букву Г (г))
  10. обратный гусёк
  11. выкружка
  12. обратная выкружка
  13. жёлоб (сечение содержит вогнутую часть окружности или кривой)
  14. скоция
  15. астрагал (сложный профиль, состоящий из валика и полочки)
  16. полочка с выкружкой

Украшение обломов

Прямолинейные обломы украшаются обычно геометрическим орнаментом, называемым порезкой, а криволинейные — органическим. Например, полки украшаются меандром; валики — шнуром из бисера или перлами, гуськи и каблучки — листиками, а четвертные валы — иониками. Порезки выполняются на обломах резьбой по камню или формовкой из гипса и других материалов.

Напишите отзыв о статье "Облом (архитектура)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Облом (архитектура)

– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.