Оборона Мальты
| Оборона Мальты | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война | |||
 Полуразрушенная улица Валетты 1 мая 1942 года. Служащие и гражданские лица на расчистке обломков. | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Англо-мальтийская победа | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва за Мальту — ряд операций на Средиземноморском театре военных действий Второй мировой войны, проводившихся с 1940 по 1943 годы Королевским ВМФ и Королевскими ВВС Великобритании. Целью операций было отражение атак ВВС Третьего рейха и фашистской Италии на остров Мальта и обеспечение острова необходимыми ресурсами. Оборона Мальты, благодаря важному стратегическому размещению острова, стала одним из существенных эпизодов в победе союзнических сил над державами Оси на средиземноморском театре военных действий Второй мировой войны.
Во время войны Мальта была одной из наиболее интенсивно бомбардируемых территорий — за два года осады на остров было совершено около 3000 вражеских налётов. За время осады 1493 граждан Мальты погибли, 3674 — были ранены. С июня 1940 по декабрь 1942 года истребителям Королевских ВВС приписывается 863 сбитых самолётов противника (из них 446 самолётов люфтваффе). По данным британских ВВС, их потери составили 844 самолёта (570 из них — в бою).
Содержание
Предыстория
Из-за своего географического положения Мальта играла ключевую роль как для союзников, так и для стран «Оси» — остров расположен между Италией и Африкой, недалеко от Сицилии. С 1800 года, после двух лет наполеоновской оккупации, Мальта являлась Британской колонией, а с 1814 года стала частью Британской Империи — важность её географического положения была оценена англичанами за время блокады острова. Поэтому с тех пор остров используется как серьёзная сухопутная и морская база — это единственная военная база между Гибралтаром и Александрией в Египте.
Несмотря на это, в середине 1930-х годов англичане переместили штаб-квартиру своего Средиземноморского флота из Валлетты в Александрию. Причиной такого решения оказалось именно то обстоятельство, что Мальта находится далеко от Британии и совсем рядом с Италией, то есть, в случае итальянского нападения, оборона острова невозможна. Поэтому, как полагали англичане, не стоило зря тратить силы на подобную операцию. На момент итальянского нападения на острове находился гарнизон из 4000 солдат и небольшое количество устаревших истребителей-бипланов Gloster Gladiator. На Мальте оставалось продовольствия на пять недель.
Первый этап
11 июня 1940 года, на следующий день после объявления Италией войны Великобритании и Франции, самолёты итальянских королевских ВВС атаковали Мальту. Большая часть итальянских наземных частей была приготовлена для вторжения в Грецию, поэтому Италия ограничилось лишь воздушными бомбардировками острова, чтобы исключить возможную угрозу со стороны Мальты. На первый день, десять итальянских бомбардировщиков сбросили бомбы на Гранд Харбор, Хал Фар и Калафрану. В ходе семи воздушных налётов на острове погибли 11 гражданских лиц и 6 солдат. Кроме того, около 160 гражданских и солдат было ранено.
В это время парк истребителей, базировавшихся на Мальте, состоял всего лишь из нескольких устаревших бипланов «Gloster Gladiator». По распространённой легенде, самолётов было всего три, и они назывались «Вера», «Надежда», «Любовь»(Faith, Hope, Charity), и были случайно забыты на Мальте при перевозке, в разобранном виде. Реально подразделение было создано по инициативе командира гарнизона Мальты, озабоченного вопросом воздушного прикрытия после ухода флота в Александрию и Гибралтар. Он два раза пытался реквизировать перевозимые в Египет и из Египта самолеты, чтобы создать собственно мальтийское подразделение. Со второго раза ему это удалось и было создано «звено Хал Фар» (аэродром в Луке еще не был готов и единственная ВПП была в Хал Фар). Персонал был также набран из числа гарнизона базы. Всего в распоряжении мальтийцев было от 6 до 10 самолетов, но в собранном и летно пригодном состоянии было только 3 (звено), остальные выступали источником запчастей. Присутствие «звена Хал Фар» сильно поднимало боевой дух мальтийцев, хотя боевые успехи старых бипланов были близки к нулю — максимальная скорость «Гладиатора» едва превышала 400 км/ч, тогда как итальянские бомбардировщики имели 420-430 км/ч. Тем не менее, атаки истребителей и стрельба зенитных орудий вынуждала их проводить бомбометание с большой высоты и скорости, что делало практически невозможным точное попадание. Только 21 июня была достигнута одна победа, а на следующий день оборона острова усилилась эскадрильей «Харрикейнов», прибывших на остров после поражения Франции.
Второй этап
Англичане воспользовались затишьем, связанным с временным прекращением немецких атак, для того, чтобы с помощью авианосца HMS Furious переправить на остров 61 истребитель «Спитфайр» Mk V. Это значительно усилило воздушную оборону Мальты, хотя продовольствия, военного снаряжения и авиационного топлива на острове всё равно оставалось очень мало. Очередной попыткой улучшить снабжение острова стала операция «Пьедестал» — конвой в составе 14 торговых судов, сопровождаемый 44 военными кораблями, включая линкоры и авианосцы. Параллельно британский Средиземноморский флот осуществлял диверсии против немецких войск на другом конце моря. В начале августа конвой неуклонно подвергался атакам. 13 августа 1942 года, в день мальтийского праздника Святой Марии, уцелевшие корабли конвоя прибыли на Мальту. Важнейшим фактором также явилось прибытие с ними американского танкера «SS Ohio»: в танкер попали торпеды и бомбы, о его палубу разбился бомбардировщик, корабль горел, лишился хода, но остался на плаву. Буксируемый эсминцами, под градом бомб, он привёз на остров драгоценное авиационное топливо. Цена конвоя была немалая: из 14 торговых судов уцелело лишь 5, авианосец, два крейсера и эсминец были затоплены, ещё два крейсера и авианосец были сильно повреждены.
Люфтваффе отреагировало на конвой новой серией атак в октябре, но эффект от средиземноморских действий союзников начал сказываться, и снабжение Мальты возобновилось. После того, как войска оси в Северной Африке потерпели окончательное поражение, осада Мальты была снята. Остров начали использовать как лазарет и порт.
Инфраструктура ВВС, развёрнутая на острове в 1942 году в оборонительных целях, вскоре пригодилась для целей наступательных, когда дюжина эскадрилий «Спитфайров» стала прикрывать с воздуха высадку союзников в Сицилии.
Корабли, внёсшие важный вклад в оборону Мальты
Авианосцы
Эсминцы
Подводные лодки
См. также
Напишите отзыв о статье "Оборона Мальты"
Литература
- Кайюс Беккер. ч.8, гл.1: Цель: Мальта // Военные дневники Люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне 1939-1945 = The Luftwaffe War Diaries / пер. А. Цыпленков. — М.: Центрполиграф, 2005. — 544 с. — (За линией фронта. Мемуары). — доп, 5 000 экз. — ISBN 5-9524-1174-6.
Ссылки
- [militera.lib.ru/h/smith_p5/index.html Самолёты, переброшенные на Мальту авианосцами в 1940-42 гг]
- [www.killifish.f9.co.uk/Malta%20WWII/Index.htm Сайт о военной истории Мальты]
- [maltagc70.com/ Оборона Мальты день за днем]
Отрывок, характеризующий Оборона Мальты
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
