Обри, Джон
| Джон Обри |
Окончил Оксфордский университет, работал судебным поверенным. Много путешествовал по Европе и Англии, собирая «древности». В 1663 г. избран членом Королевского общества. Среди его многочисленных друзей — Кристофер Рен и Томас Гоббс. При жизни опубликовал только одну книгу — «Смесь» (1696). Материалы по естественной истории Суррея и Уилтшира увидели свет уже после его смерти.
Джон Обри произвел первое научное обследование Стоунхенджа. Во время раскопок земли вокруг каменного кольца он обнаружил под землёй ямы с дроблёным мелом. Эти ямы получили впоследствии название «лунок Обри». Лунки удалены друг от друга на равное расстояние. Их общее количество равно 56. Лунки Обри имеют большое значение в определении функций сооружения в целом.
В 1667 г. по заказу историка Энтони Вуда начал собирать биографические сведения о выпускниках Оксфорда. Эти занимательные сборники слухов и анекдотов впервые увидели свет только в 1813 году. Наиболее полное издание в 2 томах было подготовлено издательством Clarendon Press в 1898 г.
Источник
- [www.britannica.com/EBchecked/topic/42424/John-Aubrey Биография] в Британской энциклопедии
Напишите отзыв о статье "Обри, Джон"
Отрывок, характеризующий Обри, Джон
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
