Обрушение подвесных галерей в отеле «Hyatt Regency»

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Обрушение подвесных галерей в отеле «Hyatt Regency»

Последствия обрушения галерей
Тип

Обрушение подвесных галерей

Причина

Нарушения при строительстве[1]

Место

Канзас-сити, Миссури, США

Страна

США США

Дата

17 июля 1981 года

Время

19:05 CST

Погибших

114

Пострадавших

216

Канзас-сити
Координаты: 39°05′06″ с. ш. 94°34′48″ з. д. / 39.085° с. ш. 94.580° з. д. / 39.085; -94.580 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=39.085&mlon=-94.580&zoom=14 (O)] (Я)

Обрушение подвесных галерей в отеле «Hyatt Regency» — техногенная катастрофа, произошедшая в Канзас-Сити 17 июля 1981 года. В атриуме гостиницы две подвесные галереи обрушились на людей, пришедших на танцевальную вечеринку в стиле 40-х годов. В результате катастрофы погибли 114 человек, 216 человек получили ранения разной степени тяжести[2]. До 2001 года это было самое смертоносное в истории США разрушение рукотворного объекта; рекорд был превзойдён только во время обрушения южной башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке в 2001 году[3]. Причиной катастрофы стали ошибки при проектировании конструкции галерей, вследствие которых крепления верхней галереи не выдержали веса конструкций и стоящих на галереях людей, прогнулись и разрушились[1].





Предшествующие обстоятельства

Строительство 40-этажного Hyatt Regency в Канзас-Сити</span>ruen началось в мае 1978 года. Одним из самых серьёзных происшествий во время строительства было обрушение стеклянной крыши атриума площадью в 250 м2 14 октября 1979 года из-за неверной установки болтов, соединяющих потолочные панели со стальными балками. Несмотря на задержки и неудачи в ходе строительства, отель был официально открыт 1 июля 1980 года[4].

Одной из отличающих черт отеля было его лобби, над которым нависали три подвесные галереи, держащиеся на металлических стержнях с резьбой, прикрученных с потолку. Они были сделаны из стали, стекла и бетона и связывали между собой второй, третий и четвёртый этажи между северным и южным крылом. Проходы были примерно 37 м длиной и весили около 49 тонн[5]. Переходы между вторым и четвёртым этажом были непосредственно друг над другом и, согласно проекту, висели на общих стержнях[1].

Хронология событий

Катастрофа

Вечером 17 июля 1981 года около 1600 человек собрались в атриуме гостиницы Hyatt Regency, чтобы принять участие в танцевальном конкурсе в стиле 40-х годов[6]. Многие люди стояли на трех подвесных галереях. В 19:05, на галерее второго этажа (№ 1) стояло около 40 человек, на галерее четвёртого (№ 3) — от 16 до 20, многие из которых наблюдали за танцующими внизу, в холле, людьми[5]. Галерея № 3 находилась непосредственно над галереей № 1, галерея третьего этажа (№ 2) находилась в нескольких метрах от других. Неожиданно, крепления галереи № 3 прогнулись и разрушились, и галереи № 3 и № 1 рухнули на танцующих людей. В результате катастрофы погибло 111 человек и было ранено 216. Ещё 3 человека умерли по дороге в больницу, после чего общее число погибших достигло 114[7].

Спасательная операция

Спасательная операция длилась 14 часов[8]. В ней участвовало множество экстренных служб, в том числе 34 пожарные бригады и врачи из пяти местных больниц. Приехало много волонтёров, в том числе из строительных компаний и компаний-поставщиков отеля, привезя с собой множество необходимых инструментов, включая гидравлические домкраты[9]. Группа быстрого реагирования на стихийные происшествия города Канзас-Сити была вызвана на место трагедии и привезла с собой экскаватор, которым были проломлены автоматические входные двери. Доктор Джозеф Уоекерл</span>ruen (англ. Joseph Waeckerle), бывший начальник службы экстренной медицинской помощи Канзас-Сити[2], руководил созданием временного морга на первом этаже, в атриуме гостиницы[10] и помогал выносить тех, кто больше всего нуждался в медицинской помощи[11]. Чтобы упростить работу спасателям, из гостиницы были эвакуированы те люди, которые могли самостоятельно ходить. Тем раненым, которым уже ничем нельзя было помочь, и которые сказали, что они вот-вот умрут, дали морфин[7][12]. Часто спасателям приходилось расчленять тела погибших, чтобы найти и достать выживших среди обломков[7]. Правая нога одной жертвы застряла под двутавровой балкой, и хирургу пришлось ампутировать её при помощи цепной пилы[13].

Одной из самых больших проблем в спасательной операции было то, что спринклерная система отеля была повреждена падающими галереями, и лобби заливалось водой из прорванных труб. Многие выжившие оказались в ловушке, над ними возникла угроза утопления. Так как трубы были связаны со специальными ёмкостями с водой, закрытыми для доступа, поток воды нельзя было остановить. Марк Уильямс (англ. Mark Williams)— последний человек, спасенный из-под завалов, провел более девяти с половиной часов, зажатый под галереей № 1, с вывернутыми из суставов ногами. Уильямс чуть не утонул, прежде чем начальник пожарной станции понял, что парадные двери отеля сдерживают воду в атриуме. По его приказу бульдозер выломал двери, и вода смогла вытечь на улицу. Таким образом угроза утопления была устранена. Чтобы откачивать воду за пределы отеля, над прорванной трубой был помещён пожарный рукав. Кроме того, лобби было заполнено бетонной пылью, и из-за этого видимость была очень низкой, что создавало дополнительные сложности спасателям[14].

В общей сложности, 29 человек были спасены из-под завалов[15].

Расследование

Hyatt и Crown Center Redevelopment начали собственное расследование катастрофы. В это же время газетой «The Kansas City Star</span>ruen» был нанят инженер Уэйн Лишка (англ. Wayne G. Lischka) для проведения отдельного расследования. Через три дня после катастрофы Hyatt открыли доступ представителям СМИ в разрушенное лобби, при этом не допустив их до обломков галерей. С расстояния 30 м Лишке удалось запечатлеть на фотоаппарат разрушенный атриум гостиницы с обрушившимися галереями, а также подвешенные к потолку стержни. Через некоторое время, в Канзас-сити прилетают учёные из Национального института стандартов и технологий (NIST), во главе с Эдвардом Пфрангом (англ. Edward Pfrang)[1]. К тому времени владельцами отеля на товарный склад были вывезены все обломки[4].

Уэйн Лишка получил доступ к хранящимся в мэрии проектным чертежам компании Jack D. Gillum и Associates, которая занималась проектированием гостиницы и, в частности, конструкции подвесных переходов. Сравнив их с фотографиями, сделанными в атриуме, он находит незначительное, на первый взгляд, но очень серьёзное отличие: вместо того, чтобы подвесить галереи № 1 и № 3 друг над другом на общих стержнях, прикрепляемых к потолку, галерея № 1 была прикреплена к галерее № 3, которая, в свою очередь, была прикреплена к потолку. То есть крепления галереи № 3 должны были нести двойную нагрузку: вес галерей № 3 и № 1. Силы креплений едва хватало, чтобы выдерживать вес всей системы, а уж тем более дополнительный вес зрителей, танцевавших на галереях в тот вечер. Репортаж Лишки позже был опубликован в «Kansas City Times</span>ruen». После иска в окружной суд графства Джексон, поданного следователями NIST, доступ к обломкам был открыт, и следователям удалось их изучить[4].

Две галереи были подвешены к потолку несколькими 32-миллиметровыми в диаметре стальными стержнями с резьбой[16] таким образом, что галерея № 1 была непосредственно под галереей № 3. Галерея № 3 поддерживалась тремя поперечными балками с креплениями на концах, которые были соединены со стержнями при помощи болтов. Поперечные балки были коробчатого сечения, сделанные из сваренных вместе по длине C-образных балок с полым пространством между ними. Оригинальный дизайн подразумевал три пары стержней, соединяющих крепления с потолком. Следователи установили, что галереи, построенные по такому проекту могут удерживать только 60 % от минимальной нагрузки, необходимой по строительным нормам и правилам Канзас-Сити[17]. Согласно этому проекту, каждая галерея должна была выдерживать в общей сложности вес 1280 человек[1].

Havens Steel Company, компания-производитель стержневых креплений, возражала против первоначального проекта компании Jack D. Gillum и Associates, так как в нём было указано, что стержни ниже четвёртого этажа должны быть с резьбой посередине. Резьба могла быть повреждена и непригодна для дальнейшего использования. Поэтому проект галерей был изменён ими таким образом, что вместо одного общего использовались два независимых комплекта стержней: один используется для соединения галереи № 3 с потолком, а другой — для соединения галерей № 3 и № 1[18].

Такое изменение конструкции оказалось катастрофическим. В первом проекте предусматривалось, что крепления галереи № 3 должны выдерживать только вес самой галереи, а вес галереи № 1 должен был поддерживаться собственными креплениями. Галереи должны были висеть на общих стержнях. По новому проекту их не было, вместо этого галерея № 1 прикреплялась стержнями непосредственно к галерее № 3, а та в свою очередь прикреплялась отдельными к потолку, то есть галерея № 3 должна была выдерживать вес обеих галерей. В таком случае галереи могли выдерживать только 30 % от предусмотренной строительными нормами нагрузки, а не 60 %, как предусматривалось первым проектом[1].

Серьезные недостатки пересмотренной конструкции ещё больше усугублялись тем, что по обеим проекта стержни прикреплялись болтами к коробчатой балке, сваренной из двух балок С-образного сечения. На фотографиях обломков видны чрезмерные деформации поперечного сечения. Во время катастрофы балка разделилась вдоль сварного шва на две части, болты, поддерживающие галерею № 3, выскользнули, и она обрушилась вслед за первой[17].

Следователи пришли к выводу, что основным недостатком проектирования было отсутствие надлежащего сотрудничества между Jack D. Gillum and Associates и Havens Steel Company. В частности, чертежи, подготовленные Jack D. Gillum были только предварительными эскизами, но были интерпретированы Havens Steel Company как завершенный проект. Jack D. Gillum and Associates не изучили первоначальный дизайн, не выполнили основные расчёты и не обнаружили серьёзные недостатки в конструкции — в частности, удвоение нагрузки на балки галереи № 3[17].

Впоследствии Уэйн Лишка был награждён Пулитцеровской премией за освещение местных новостей в 1982 году[19].

Последствия

Инженеры Jack D. Gillum and Associates, одобрившие окончательный проект галерей, были осуждены Советом архитекторов, профессиональных инженеров и землеустроителей Миссури в халатности, неправомерном и непрофессиональном отношении к проектированию. Все инженеры были лишены своих лицензий в штатах Миссури и Техас и исключены из ASCE</span>ruen[17]. Хотя с компании Jack D. Gillum и Associates были сняты обвинения в халатности, она была также лишена лицензии на проектирование[17].

Пострадавшие в катастрофе подали иск против Hyatt. В общей сложности им было присуждено более $ 140 млн. Большую часть этих денег выплачивала Crown Center Corporation, дочерняя компания Hallmark Cards</span>ruen, владельца гостиничной недвижимости[4].

Трагедия в отеле Hyatt стала классической моделью для изучения инженерной этики и ошибок в проектировании, а также ликвидации последствий стихийных бедствий[20]. В качестве инженера-конструктора отеля Hyatt, Джек Д. Гиллум (англ. Jack D. Gillum) поделился своим опытом на нескольких конференциях в надежде на предотвращение подобных ошибок в будущем[21].

После катастрофы лобби было восстановлено только с одной галереей на втором этаже. В отличие от предыдущих галерей, новая поддерживается несколькими колоннами под ней, а не подвешена к потолку. В результате, 3 и 4 этажи отеля оказались разделены на две несвязанные между собой зоны, и, чтобы перейти из одного крыла в другое, необходимо спускаться на 2 этаж здания[4].

Нескольким спасателям был нанесен значительный психологический урон, так что была организована неофициальная группа поддержки[8]. Билл Оллман, один из спасателей, работавший с отбойным молотком в тот вечер, покончил жизнь самоубийством из-за стресса[22].

Отель был переименован в Hyatt Regency Crown Center в 1987 году, и, ещё раз, в Sheraton Kansas City at Crown Center в 2011 году. Здание было отремонтировано много раз, хотя лобби сохраняет тот же внешний вид и дизайн. В 2012 году владелец гостиницы объявил о смене бренда гостиницы, стоившего компании $ 13 млн[23].

Память

В отеле трагедия никаким образом не увековечена. В 2008 году мемориальный фонд «Skywalk» объявил кампанию по сбору средств на строительство мемориального сада и фонтана в парке Washington Square в квартале от отеля. Hallmark Cards вложила $ 25 000 в проект, правительство Канзас-сити вложило $ 200 000[24]. Однако позже было решено установить в парке мемориал Корейской войны, и в мае 2009 года городские власти заявили, что они рассматривают возможность размещения мемориала в парке Hospital Hill</span>ruen на пересечении 22-й стрит и Gillham Road</span>ruen[25]. 17 июля 2011 года, в 30 годовщину катастрофы, мемориальный фонд Skywalk представил дизайн памятника, который будет установлен в парке Hospital Hill. Было дано официальное согласие Hyatt и Hallmark Cards на возведение мемориала[25]. В 2011 году компания Hyatt Hotels сообщила мемориальному фонду Skywalk, что она не будет перечислять средства на строительство мемориала, потому что отель больше не находится под управлением «Hyatt» и теперь официально называется «Sheraton»[26]. Sheraton и её материнская компания, Starwood Hotels and Resorts Worldwide, пожертвовали $ 5000 на строительство памятника, заявив, что:

«Sheraton и Starwood с уважением относятся к глубоким связям между Канзас-Сити и этим отелем и хотят приложить больше усилий, чтобы почтить память жертв трагедии 1981 года»[26].

В культуре

Катастрофа в отеле «Hyatt Regency» была показана в 1-й серии 3-го сезона американского документального сериала «Секунды до катастрофы» под названием «Обрушение галерей»[4].

См. также

Напишите отзыв о статье "Обрушение подвесных галерей в отеле «Hyatt Regency»"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 Marshall, Richard D. [fire.nist.gov/bfrlpubs/build82/art002.html Investigation of the Kansas City Hyatt Regency walkways collapse]. — U.S. Dept. of Commerce, National Bureau of Standards. — Vol. 143.
  2. ↑ 1 2 David Martin. [www.pitch.com/kansascity/former-chiefs-doctor-joseph-waeckerle-a-veteran-of-the-nfls-concussion-wars-is-on-a-mission-to-protect-young-players/Content?oid=2200821 Former Chiefs doctor Joseph Waeckerle — a veteran of the NFL’s concussion wars — is on a mission to protect young players] (14 сентября 2011). Проверено 15 января 2011. «After he finished exercising, Waeckerle heard what everyone else would soon hear: that a fourth-floor walkway had collapsed on a tea dance at the Hyatt Regency. The director of Kansas City's emergency medical system from 1976 to 1979, Waeckerle learned that his replacement was out of town. He rushed to the scene.».
  3. ↑ Petroski Henry. To Engineer Is Human: The Role of Failure in Structural Design. — Vintage, 1992. — ISBN 978-0-679-73416-1.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 «[channel.nationalgeographic.com/videos/skywalk-collapse/ Обрушение галерей]». Секунды до катастрофы. National Geographic. 10 января 2006. Серия 1, сезон 3.
  5. ↑ 1 2 National Bureau of Standards. [fire.nist.gov/bfrlpubs/build82/PDF/b82002.pdf Investigation of the Kansas City Hyatt Regency Walkways Collapse]. US Department of Commerce (Май 1982). Проверено 26 января 2011.
  6. ↑ Ramroth William. [books.google.com/books?id=BgTpVyDyWDIC&lpg=PA178&dq=hyatt%20regency%20hotel%20disaster%20c&pg=PA177#v=onepage&q&f=false Planning for disaster: how natural and man-made disasters shape the built environment]. — Kaplan Business, 2007. — P. 177. — ISBN 978-1-4195-9373-4.
  7. ↑ 1 2 3 Friedman Mark. [books.google.com/books?id=JH_0wEY8E6QC&lpg=PA134&dq=hyatt%20regency%20kansas%20city%20waeckerle&pg=PA135#v=onepage&q=hyatt%20regency%20kansas%20city%20waeckerle&f=false Everyday crisis management: how to think like an emergency physician]. — First Decision Press, 2002. — P. 134. — ISBN 978-0-9718452-0-6.
  8. ↑ 1 2 Associated Press. [www2.ljworld.com/news/2001/jul/15/lives_forever_changed/ Lives forever changed by skywalk collapse], Lawrence Journal World, LJWorld.com (15 июля 2001). Проверено 28 января 2011.
  9. ↑ D'Aulairey, Emily (Июль 1982). «There Wasn't Time To Scream». The Reader's Digest: 49–56. “They said take what you want, — recalls Deputy Fire Chief Arnett Williams, who directed the department’s operation that night, — I don’t know if all those people got their equipment back. But no one has ever asked for an accounting and no one has ever submitted a bill.”
  10. ↑ Press Associated. [books.google.com/books?id=ecgOAQAAMAAJ&q=morgue+hyatt&dq=morgue+hyatt The Associated Press Library of Disasters: Nuclear and Industrial Disasters]. — Grolier Academic Reference, 1997. — P. 67. — ISBN 978-0-7172-9176-2.
  11. ↑ Waeckerle, Joseph F. (21 марта 1991). «Disaster Planning and Response». New England Journal of Medicine 324 (324): 815–821. DOI:10.1056/nejm199103213241206.
  12. ↑ O'Reilly, Kevin (2 января 2012). «[www.amednews.com/article/20120102/profession/301029949/2/ Disaster medicine dilemmas examined]». American Medical News 55 (1). Проверено 9 августа 2013.
  13. ↑ [skywalk.kansascity.com/articles/disaster-made-heroes-helpers/ Disaster made heroes of the helpers]. Kansas City Star. Проверено 23 апреля 2014.
  14. ↑ McGuire, Donna [skywalk.kansascity.com/articles/20-years-later-fatal-disaster-remains-impossible-forget/ 20 years later: Fatal disaster remains impossible to forget]. Kansas City Star. Проверено 3 декабря 2011.
  15. ↑ [books.google.com/books?id=_1d4kLEo1wEC&lpg=SA1-PA7&dq=%22Hyatt%20regency%22%20Kansas%20City%20rescued&pg=SA1-PA7#v=onepage&q&f=false Incident Command System for Structural Collapse Incidents; ICSSCI-Student Manual]. — FEMA P-702. — FEMA, 2006. — P. SM 1–7.
  16. ↑ Baura Gail. [books.google.com/books?id=543gDMmaaZQC&lpg=PA53&dq=hyatt%20regency%20hotel%20Kansas%20City&pg=PA55#v=onepage&q=hyatt%20regency%20hotel%20Kansas%20City&f=false Engineering ethics: an industrial perspective]. — Academic Press, 2006. — P. 55. — ISBN 978-0-12-088531-2.
  17. ↑ 1 2 3 4 5 [www.engineering.com/Library/ArticlesPage/tabid/85/articleType/ArticleView/articleId/175/Walkway-Collapse.aspx Hyatt Regency Walkway Collapse]. Engineering.com (24 октября 2006). Проверено 1 июня 2006.
  18. ↑ Whitbeck Caroline. [books.google.com/books?id=pp3OIzJFB5QC&pg=PA115&lpg=PA115&dq=jack+d+gillum+and+associates#PPA116,M1 Ethics in Engineering Practice and Research]. — New York: Cambridge University Press, 1998. — P. 116. — ISBN 0-521-47944-4.
  19. ↑ [www.pulitzer.org/bycat/Local-General-or-Spot-News-Reporting The Pulitzer Prizes — Local General or Spot News Reporting]. Pulitzer.org. Проверено 30 июля 2010.
  20. ↑ Auf der Heide Erik. Disaster Response: Principles of Preparation and Coordination. — St. Louis MO: C.V. Mosby Company, 1989. — P. 3, 72, 76, 82. — ISBN 0-8016-0385-4.
  21. ↑ Rick Montgomery. [skywalk.kansascity.com/articles/20-years-later-many-are-continuing-learn-skywalk-collapse/\ 20 years later: Many are continuing to learn from skywalk collapse], Kansas City Star, kansascity.com (15 июля 2001), стр. A1.
  22. ↑ Murphy Kevin. The last dance : the skywalks disaster and a city changed : in memory, 30 years later. — 1st. — Kansas City, Mo.: Kansas City Star Books, 2011. — P. 127. — ISBN 978-1-61169-012-5.
  23. ↑ Danny King. [www.travelweekly.com/Travel-News/Hotel-News/Hyatt-Regency-Kansas-City-to-become-a-Sheraton/ Hyatt Regency Kansas City to become a Sheraton] (англ.). Travel Weekly (20 July 2011). Проверено 12 мая 2015.
  24. ↑ Dirk Johnson. [www.nytimes.com/2008/07/27/us/27hyatt.html For Many, a Memorial Long Overdue], Kansas City Journal, nyt.com (27 июля 2008).
  25. ↑ 1 2 [www.kansas-city-news.pro/2011/07/hyatt-skywalk-collapse-30-year-memorial.html 30 Year Anniversary Hyatt Memorial Unveiled]. Kansas City News (17 июля 2011).
  26. ↑ 1 2 [www.stltoday.com/news/local/metro/hyatt-hotels-won-t-donate-to-skywalk-collapse-memorial-in/article_76a23698-210a-11e1-8a9d-001a4bcf6878.html Hyatt Hotels won't donate to skywalk collapse memorial in KC]. STLtoday (7 декабря 2011).

Литература

  • Petroski Henry. To Engineer Is Human: The Role of Failure in Structural Design. — ISBN 978-0-679-73416-1.
  • Marshall, Richard D. [fire.nist.gov/bfrlpubs/build82/art002.html Investigation of the Kansas City Hyatt Regency walkways collapse]. — U.S. Dept. of Commerce, National Bureau of Standards. — Vol. 143.
  • Levey, M. Why Buildings Fall Down: How Structures Fail. — W. W. Norton & Company, 1994. — ISBN 978-0-393-31152-5.
  • Murphy Kevin. The Last Dance : The Skywalks Disaster and a City Changed : In Memory, 30 Years Later. — 1st. — Kansas City, Mo.: Kansas City Star Books. — ISBN 978-1-61169-012-5.

Ссылки

  • [ethics.tamu.edu/CaseStudies/HyattRegencyPhotos.aspx The Kansas City Hyatt Regency walkways collapse] (англ.). Проверено 14 июня 2015.
  • [bhsphysics.org/faildes/ Failure By Design — физическая презентация] (англ.). Проверено 14 июня 2015.
  • [youtube.com/watch?v=gKojuChxNt8 Новости от 23 июля 1981 года (в том числе интервью с пострадавшими)]


Отрывок, характеризующий Обрушение подвесных галерей в отеле «Hyatt Regency»

В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Обрушение_подвесных_галерей_в_отеле_«Hyatt_Regency»&oldid=79403867»